ТЫ НЕ УШЛА!

| | | | |
Александра Оболонкова
ТЫ НЕ УШЛА!
"14 лет одиночества" — так называлась акция памяти Янки Дягилевой, прошедшая в мае в Питерском клубе-музее "Котельная-Камчатка".
Четырнадцать лет ее уже нет в нашем мире. Четырнадцать лет одиночества и пустоты? Нет. Жизни многих людей она наполнила другими восприятиями, своими стихами, эмоциями.
Яна Станиславовна Дягилева… Что удивительно, или, может быть, вполне закономерно, ее имя знают и подростки, увлекающиеся современным бессмысленным панк-роком, знают и занимающие достаточно высокие должности в различных фирмах и конторах люди в пиджаках и при галстуках. И, конечно же, помнят те, для кого ее песни и стихи что-то изменили в жизни. Ее творчество может нравиться, может не нравиться, но оно западает в душу.
Сибирь, "Гражданская Оборона", путешествия по стране, постоянный протест и неприятие происходящего и реального. Это было особенно актуально тогда, в конце 80-х. Такая свобода, которую позволяли себе Александр Башлачев, Егор Летов, Янка и другие, была недопустимой, это был запретный плод. Это сейчас такое поведение уже не ново и не удивительно.
Дягилева у многих ассоциируется с Летовым, некоторые говорят и спорят об их отношениях, о том, что он сильно влиял на ее творчество. Но талант нельзя было подавить, загнать в рамки и тупики. Некоторые воспринимают ее как аналог Саши Башлачева в женском проявлении. Но Яна Дягилева — это самобытная самостоятельна творческая единица в потоке субкультуры, и не нужны здесь никакие сравнения, соотношения, аналогии и ассоциации. Ее творчество — это глубокая русская женская поэзия. Сила и смирение, протест и тоска.
И вот в котельной, где проводил свои ночи Виктор Цой, где собиралось много народу с гитарами и портвейном, в небольшом помещении (43 кв.м), где просто крашеные стены, наклеенные на двери вырезки из газет, здесь опять шумно и накурено. Именно здесь вспоминают Янку: какой она была, как она повлияла на чью-то жизнь, на чье-то творчество. Все участники концерта "приезжие", география обширная, но большинство — сибиряки.
Пришла Елена Филаретова, она близко общалась с Янкой. Дягилева жила в ее питерской квартире, там же устраивались квартирники. "Девочка с роскошными волосами и совершенно без косметики несла ноту чистой женской поэзии. Она жила в этой стране, все здесь чувствовала и выдавала все от своей женской души". Ей не нужны были слава и богатство, она просто занималась тем, что ей нравилось, что ей было нужно, необходимо. Когда речь заходила о заграничных гастролях, она говорила: "ну что, интересно туда съездить, потому что посмотреть, как они там живут и как улыбаются". Но время течет быстро, и мы обитаем уже совсем в другом мире, все переменилось, перевернулось. Янка Дягилева — человек вне времени? "Нет, — говорит Елена Филаретова, — она именно человек своего времени. Такие люди, как Янка, они просто были, несли, они люди, которые прокладывали путь и передавали эту эстафету дальше". Но куда дальше, кому дальше?
На маленькой сцене в углу котельной сидят трое ребят — "Платон и Саморезы". Они приехали сюда их Омска. Они совсем еще молодые, двоим из них по 18 лет. У них ясные глаза и пока еще чистые, не замусоренные души. Над сценой висит фотография Янки Дягилевой. Она передала свою эстафету, они — приняли.
А где-то там, в Новосибирске, ее могила, куда приходят родители, приходят какие-то молодые ребята. Они помогают ухаживать за могилой и дружат с ее родителями. И где-нибудь на Арбате, среди пьяного сумасшедшего шквала, иногда вдруг возьмет девочка гитару и запоет песню Янки, и стремящийся побыстрее выбраться с этой странной дебоширистой улицы прохожий остановится и прислушается.