| | | | |
Александр Синцов
ДУХ И ВОЛЯ
НАД РОССИЕЙ СВОЯ ПУТЕВОДНАЯ ЗВЕЗДА. Она негасимо сияет в сердце каждого русского человека неизъяснимым светом, вселяя спокойствие и уверенность в судьбе. Никакое другое слово, кроме самого слова "Россия", не выражает суть этой уверенности. Ни Перун, ни Христос, ни Сталин. Все преходяще, только Россия вечна. Слово это свистящее — Россия, скрип ее снегов и шелест сена. Веселая вера осеняет человека при этих звуках. Легка оказывается борьба и радостно принятие смерти, потому что и то и другое в конце концов является смыслом нашей жизни на этой земле.
Светлый дух осеняет Россию и в текущие дни. В помраченности матери виноваты мы сами, в наших душах — источник ее бед. А в ее душе — неистребимое блаженство.
Мы слепы духовным зрением, глухи и по-детски неразумно отвергаем ее высокие предначертания. Резвимся. Бросаем ее луга и поля, бежим из ее деревень. В городах перенимаем чужой опыт, забываемся в низменных страстях, и не на день, не на год, а на век. Потом начинаем "товарищей считать". И не досчитываемся половины.
На все лады принимаемся склонять такие дикие понятия, как популяция и демография. Судорожно ищем, чем бы наполнить "продуктовые корзины". В страхе оглядываемся на более плодовитых соседей по планете. С изумлением замечаем множество враждебных лиц среди нас самих и додумываемся до такой вещи, как национально-освободительная борьба, и до понимания того, что не обойтись в деле народного преображения без жертвенности героев и простолюдинов.
Вдруг нам становится ясно, что на отчисления от продажи нефти и газа, как бы они не были велики, не оживить российских пространств, если не привнести в них дух небес, дух русской победы, как суть всего сущего на этих пространствах.
Этот победный дух был ведом славянским племенам в дохристианские времена. Отлетев однажды от помраченных, он, русский дух, поставил их на грань исчезновения. Снова торжественно воссиял над нашими предками в Рюрике. А когда мы опять стали нечувствительны к высшему смыслу Родины, нас покарало сперва Ордой, а потом Смутой.
Затем в трехсотлетии романовского помазанничества Россия опять достигла пика своего величия, которое закончилось революцией и новым языческим прорывом к русскому смыслу.
Пришел конец и этому вдохновению. Россия выдохнула очередной раз и готовится к новому вдоху. Это дыхание чувствует и инок в самом дальнем лесном монастыре, и "русский хозяин", предприниматель в подмосковном коттедже. Тот, кто с энтузиазмом просчитывает бизнес-планы и кто пугает нас рынком. Хотя именно в условиях свободной купли-продажи на протяжении тысячи лет Россия вырастала от племенной до имперской, успешно противостоя Ганзе, этому современному аналогу ВТО. В рыночных условиях мы били Наполеона, брали Париж, освобождали Балканы, и до семнадцатого года держали фронты Первой мировой.
Только приземленный, узкий материалист, не верящий в звезду России, зацикливается на вещном, а не на вечном, увязает в расчетах и перестройках. Глухой к вызовам духа, к звуку мистического слова, неважно, богат он или беден, горожанин или сельский житель — он не верит.
Поглядишь на такого согбенного — старается человек. Ищет национальную идею. И никак не может найти. Ибо в синодике мировых идей, сколько ни ройся, заключены лишь вещи вполне утилитарные. Пусть хотя бы и "православие, самодержавие, народность".
Лишь дух победы — самый вольный дух. Звук русского одоления слышится в топоте казацкой вольницы, в ее криках, гомоне и одновременно в колыбельной песне. Предначертания великого будущего России видятся в шатрах наших соборов, в шпилях высотных зданий и в стеклянных пирамидах новейшего времени. В новом бревенчатом домике мужика. И в кирпичной даче интеллигента. Модель будущего грандиозного победного действа заключается и в литургии, и в рок-концерте на летном поле. Энергия народа России, набрав критическую революционную массу, будут иметь вектором ее звезду, на которую укажет национальный лидер недалекого будущего.
Пока что звезда за облаками. Наш дух замутнен комплексами неполноценности. На идеологическом уровне нас тормозят ярлыки имперской нации и русского шовинизма. На политическом — окраина цивилизации. На бытовом — лень и пьянство. И мы, разучившись собирать волю в кулак и надеяться только на свой ум, ввязываемся в коварный спор на тему: " Мы не такие". Увязаем в спорах, в то время когда требуется только сделать шаг вверх, и все наветы опадут прахом.
Мы — такие. Мы — русские. В нас течет кровь победителей не только в войнах, но и смутах, в том числе и духовных.
1.0x
