СТИХИЯ

***
В багровом мареве заката
Печаль становится иной,
И не тревожит, как когда-то,
Неискуплённою виной.
Бряцают ангельские лиры,
Сгорает страсть, слабеет зло,
Как будто все обиды мира
Светило алое сожгло.
Поговори со мной. О Боге,
О лучших днях — поговори,
Когда оборваны дороги,
Когда остыли алтари.
***
…И было так: молились до утра,
А после пили до кошмарных грёз
И странно коротали вечера.
И год прошёл, но счастья не принёс.
А помнишь, как сияли небеса
Ответом на мучительный вопрос?
Горели подмосковные леса,
Спокойно спал палач в своём дому
И сумасшедший слышал голоса.
И август плыл в удушливом дыму,
Безжалостно сжигая эту твердь,
Сомнительный, не нужный никому…
Я раньше думал — так приходит смерть.
***
Пахнет дымом, и сера скрипит на зубах,
Но светло и покойно в зарытых гробах.
Воскресенья не будет. Пустыня окрест.
Уходя, я оставил нательный свой крест.
Мы избрали свой путь, обрубили концы.
Нас в упор расстреляли лихие бойцы.
Ты меня не разбудишь уже на заре,
Я остался в далёком своём октябре…
Проплывают видения в смрадном дыму,
Только кто одолеет холодную тьму!
Просветлённые лица в убогих гробах,
Незамаранный цвет наших чёрных рубах.
***
Мы славные застали времена.
Был светел дом, и на столе стояла
Всегда бутылка доброго вина,
И приходило к нам друзей немало —
Иных уже не вспомнишь имена…
Дом нынче пуст. Печаль его объяла.
Судьба друзей невнятна и страшна.
В глухой ночи шепчу под одеялом:
"Что сделали с тобой, моя страна?!.
Господь, ответь, и в чём моя вина?!
Наставь, Господь, и крест готов нести я…"
Тоска встаёт из мрака, как стена.
Из пустоты смеётся Сатана,
И я грызу подушку от бессилья.
***
Когда душа окаменеет,
Когда отдашь себя сполна,
Когда с небес тоской повеет
И страшной станет тишина,
Когда к родимому порогу
Придёшь, как гость, издалека,
Захочешь помолиться Богу —
Но не поднимется рука,
Когда тебя оставят силы,
И ты поймёшь, что это знак,
И скорбный ангел бледнокрылый
Смущённо отлетит во мрак,
Когда железные вериги
Тебе покажутся милей,
И ненаписанные книги
Взорвутся в памяти твоей…
Тогда, негаданно-нежданно,
Мелькнёт в болезненном уме:
…Весна, царевна Несмеяна
И древний город на холме…
***
Однажды, в тихом сентябре,
Когда желанья угасают,
И сновиденья не спасают
От страшных мыслей на заре…
Когда любимые слова,
Произнесённые напрасно,
Звучат спокойно и бесстрастно —
И не забыть, не разорвать!..
Когда желанны вечера
Подобием успокоенья,
И вдохновенья, упоенья
Всем, что утрачено вчера…
Когда холодная строка
Срывается тоскливым криком,
И ночь в молчании великом
Грядёт, как будто на века…
Уже немного постарев,
Пройду по пламенным аллеям,
И ни о чём не пожалею
Тогда, в холодном сентябре.
РАЗБОЙНИКИ
Бродят лесами, пропащие головы,
И перед смертью — вовек не покаются,
Да и зачем умирать?
Только тяжёлые ветки еловые
Их пропускают и сзади смыкаются,
Пряча острожную рать.
Выйдут к дороге забытыми тропами —
Морды с губами, от ягоды синими,
Сядут и выпьют вина.
И до рассвета беседуют шёпотом,
Не называя друг друга по имени —
Тёмная ночка длинна!
Или, прервавши беседу кромешную,
С хохотом, гиком и свистом испытанным
Льют неповинную кровь.
Грабят жида иль купчину проезжего,
После дерутся и делят добытое
И разбредаются вновь.
Смутные люди без рода и племени,
Рожи клеймёные, души умершие,
Сирые дети земли.
Им, заплутавшим в пространстве и времени,
Что до того, что какие-то женщины
Их проклинают вдали.
***
Скажи, кто вопрошает нас из тьмы?
Кого понять извечно тщимся мы?
Огонь небесный, лик неуловимый,
Любой мечты палач неумолимый.
И что себе придумать в оправданье?
Все символы, обряды, заклинанья —
Их смысл убог, и форма их пуста,
От жертвенного дыма до креста.
Смотри, вон шмель
блаженство пьёт с цветка,
И сладок миг, и смерть, как жизнь, легка,
И дышит светом истина нагая.
…А там, уставши от пустой игры,
Летят в пространстве дряхлые миры,
В мучительной тоске изнемогая.