"НА ПЕРВОМ ПЛАНЕ - ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ФАКТОР" Член Совета Федерации отвечает на вопросы "Завтра"

| | | | |
Игорь Провкин:
"НА ПЕРВОМ ПЛАНЕ - ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ФАКТОР" Член Совета Федерации отвечает на вопросы "Завтра"
"ЗАВТРА". Игорь Юрьевич, тот "портрет власти", который мы видим и который по мере способностей стремимся перенести на страницы "Завтра", не отличается, как правило, особой привлекательностью, вызывает у наших читателей отчуждение и даже отторжение. Соответственно, и представители всех ветвей власти, за исключением сторонников левопатриотической оппозиции, зачастую рассматривали и рассматривают нашу газету как некое "кривое зеркало", в котором современная российская действительность предстает чересчур искаженной и уродливой. Тем большую ценность, с нашей точки зрения, представляет собой возможность спокойного, не искривленного какими-то текущими политическими страстями сопоставления позиций. Можно ли всерьез говорить о том, что вот у каких-то нас Россия одна, а у каких-то вас — она совсем другая?
Игорь ПРОВКИН. Знаете, даже в древней летописи говорилось: "Страна наша велика и обильна, но порядка в ней нет". Россия с тех пор стала еще больше и еще обильнее, прожила великую тысячелетнюю историю. В России сегодня — 89 субъектов Федерации, свыше 140 народов и народностей, и у каждого из них — своя Россия и, по большому счету, свои порядки. Я, например, родился в Омске, работаю в Москве, представляю в Совете Федерации Калмыкию. Добавьте к этому социальные и конфессиональные различия — и вы поймете, что какой-то одной всеобъемлющей точки зрения на современную Россию нет и быть не может. С вашей позиции может быть видно одно, а с моей — совсем другое. Но всё это — именно Россия, которая даже противопоставляет нас только внутри себя, по отношению к себе. Без понимания этого факта не будет ни нас с вами, ни России. Печальный пример Советского Союза еще стоит перед глазами. Прибалтийские республики — это "уже Европа" и уже НАТО. Грузия чуть ли не войну нам готова объявить — при том, что почти половина этнических грузин живет в России. Допустим на мгновение, что такой конфликт действительно начался — на чьей стороне они окажутся: на стороне Саакашвили или на нашей? Или взять ту же Чечню — ведь это тоже Россия. А какую позицию в данном вопросе занимают этнические чеченцы, постоянно проживающие в России за пределами Чечни? Должны ли мы идти здесь на поводу у главарей террористов, которые под маской "исламизма" и при поддержке внешних сил хотят создать на Кавказе антироссийские анклавы? Думаю, что нет. И то, что нас объединяет, должно быть всё-таки выше и сильнее существующих различий. Иначе не будет России, не о чем будет спорить. И это объединение должно быть оформлено и выражено государственной властью, иначе она просто не отвечает своим задачам и должна уступить свое место другой власти, как, собственно, и случилось в 1991 году.
"ЗАВТРА". То есть вы считаете, что "вертикаль власти", которую выстраивает президент, и есть тот "порядок", в котором нуждается современная Россия?
И.П.Совершенно уверен в этом и, предваряя ваш возможный вопрос, сразу скажу, что принципиально поддерживаю избрание руководителей регионов местными законодательными собраниями по представлению президента. Это не противоречит действующей Конституции и принципам демократического устройства общества. В США, например, коллегии выборщиков избирают даже президента, и это вовсе не мешает их демократии. Но, как говорится, у каждого демоса — своя кратия, и в этом вопросе стричь все нации, все народы под одну гребенку нельзя. Ведь сейчас получается так, что избранный губернатор или президент выстраивает в каждом регионе "под себя" свою собственную "властную вертикаль", и ее направление мало того, что далеко не всегда совпадает с направлением федеральной власти, но зачастую объективно тормозит развитие того или иного субъекта Федерации, а значит — и страны в целом.
"ЗАВТРА". Тогда с чем связано ваше решение выдвинуть свою кандидатуру на выборах губернатора Псковской области, намеченных на 14 ноября?
И.П. Здесь сыграл свою роль целый комплекс объективных и субъективных причин, на которых до начала агитационной кампании я не хотел бы останавливаться подробно. Но в общих чертах могу сказать, что иметь "полюс вымирания", зону демографической и экономической слабости на границе с НАТО и Евросоюзом для России недопустимо. За последние 12 лет здесь практически ничего не было сделано. Положение в области необходимо менять, как говорится, уже вчера, и все условия для этого есть. Нет человека, который бы взял на себя личную ответственность за их воплощение в жизнь. С мая месяца, когда это решение созрело, я регулярно посещал Псковскую область, побывал практически во всех ее районах, знакомился с реальным положением дел на местах. Из кабинета ведь далеко не всё увидишь, да и не вся информация до него дойдет. Хорошо знаю это по опыту своей работы в Калмыкии. Без него, конечно, не считал бы себя внутренне готовым к такому шагу, как участие в губернаторских выборах. Но зато теперь уверен: если псковичи доверят мне управление областью, чужого места не займу, четкая картина того, что можно и нужно сделать в каждом из 24 районов области, у меня есть. Не вообще в области, не только в областном центре, или Великих Луках, или Острове, а — подчеркну — в каждом из ее районов. Здесь можно снова вернуться к первому из ваших вопросов: как Россия везде разная, но от этого она не перестает быть Россией, так и Псковская область — очень разная, один район не похож на другой, их нельзя стричь под одну гребенку, но от этого она не перестает быть Псковской областью.
"ЗАВТРА". Почему тогда в ваших политических и жизненных планах — не Калмыкия, которую вы наверняка знаете сегодня лучше других субъектов Российской Федерации?
И.П.Ну, Кирсан Николаевич Илюмжинов, как бы на него ни нападали оппоненты, — это человек на своем месте, грамотный и сильный политик, чрезвычайно яркая личность, и общение с ним многое дало мне и в профессиональном, и в человеческом плане. Эту страницу моей жизни ни в коем случае нельзя считать закрытой. Но есть желание и что-то новое открыть, новые страницы написать. Мы, повторю это, граждане одного государства — России, и должны отвечать не за какую-то одну область или республику, а за страну в целом. А псковская земля — это, можно сказать, один из источников российской государственности, нашей цивилизации. Это крупнейший духовный, религиозный и культурный, центр России, который нужно сделать сильным и в экономическом отношении. Псковичи достойны лучшей жизни, и для меня будет большой честью работать здесь, чтобы совместными усилиями добиться решения этой, несомненно, непростой задачи.
"ЗАВТРА". Игорь Юрьевич, а что значит для вас понятие "лучшая жизнь": не только в общетеоретическом аспекте, но применительно к конкретным людям и конкретным регионам — к тем же Калмыкии или Псковской области, например?
И.П. Поскольку даже официальные статистические данные, как показывает опыт, могут быть поставлены местной администрацией под сомнение и рассматриваться как незаконная агитация против действующего губернатора, сразу скажу, что возлагать ответственность за происходящее на одного Евгения Эдуардовича Михайлова — возможно, эффектный, но далеко не эффективный политический ход. Ответственность за это несем все мы — вопрос заключается в том, кто и как будет отвечать за дальнейшее развитие событий. Не секрет, что за последние три года население области сократилось на 70 тысяч человек, а в ряде районов на одного новорожденного приходится четверо умерших, то есть смертность в четыре раза превышает рождаемость. Для сравнения — в Калмыкии активно работает ипотека, работает федеральный фонд поддержки малого бизнеса, другие федеральные программы, работает Европейский банк реконструкции и развития. В Псковской области ничего подобного пока нет. В некоторых районах ветераны Великой Отечественной войны даже не могут получить предусмотренную законом машину "Ока" — их просто обманывают, не выдают необходимые справки, не объясняют, где и как ее получить. А в Калмыкии за последние годы нередки были случаи, что ветераны-жители других регионов приезжали туда, временно прописывались, получали машину и снова уезжали. Заведя в область все федеральные программы, мы можем увеличить реальные доходы населения вдвое за два-три года.
Но экономическое благосостояние — это лишь необходимый фундамент того понятия, которое можно обозначить как достойный уровень жизни. В конце концов, мы не живем, чтобы есть, а едим, чтобы жить. Были в нашей истории периоды и гораздо сложнее нынешнего. Но Россия все их пережила, потому что обладала и памятью о прошлом, и целью в будущем. Сегодня, к сожалению, многие наши сограждане утратили и то, и другое, а это — не вопрос экономики, это вопрос культуры в целом.
Я ведь не зря упомянул о Пскове как уникальном и важнейшем духовном центре для всей России. Совершенно согласен с известным искусствоведом и реставратором, автором вашей газеты Саввой Ямщиковым в том, что одиннадцативековой юбилей города нужно было праздновать так же, как праздновали в Москве 7 ноября 1941 года, когда солдаты прямо с парада на Красной площади шли на фронт. И в том, что сколько бы на территории области ни построили водочных заводов, в мире знать Псков будут совсем по другому поводу.
Вот вы спросили о "лучшей жизни". Это ведь вопрос не только наличия денег в кармане или на банковском счете. Это, по большому счету, вопрос о смысле жизни, о том, насколько наша жизнь соответствует нашим идеалам, насколько человек может реализовать себя в обществе, насколько хорошо он чувствует в обществе. То есть это вопрос не столько экономический, сколько культурный. Можно жить бедно, даже в нищете, и быть счастливым. А можно жить обеспеченно, даже богато — и не видеть никакого смысла в собственной жизни. Помните, в 70-е годы в той же Швеции был очень высокий материальный уровень жизни — и самый высокий уровень самоубийств. А сегодня, к сожалению, многие наши сограждане не могут найти смысла собственной жизни в контексте проводимых реформ, и это касается не только Пскова или Элисты, а всей России. Вот что необходимо изменить прежде всего.
"ЗАВТРА". То есть это означает преимущественное внимание власти к проблемам культуры, образования, здравоохранения, спорта и так далее?
И.П. Несомненно. И, кстати, в Пскове этот общекультурный потенциал по-прежнему чрезвычайно велик. Это касается и музея-заповедника в Михайловском, и памятников древнерусской архитектуры, и православных монастырей, и той издательской программы, которую реализует, кстати, член команды Евгения Михайлова Сергей Биговчий. Но, несмотря на усилия многочисленных подвижников-псковичей, этот потенциал все-таки идет на убыль. И если здесь не будут приложены усилия государственной власти, может в конечном итоге оказаться вообще на нуле. В спорте это происходит более быстрыми темпами и более наглядно, чем, скажем, в образовании, медицине, литературе или искусстве, но и выправить ситуацию здесь можно быстрее. Дело ведь даже не в том, сколько денег нужно вложить, скажем, для восстановления школы академической гребли, которая здесь существовала на очень высоком уровне, уровне олимпийских чемпионов. А в том, что нужны прежде всего квалифицированные специалисты-тренеры, использующие самые современные и эффективные методики подготовки, нужна здоровая молодежь, для которой занятия спортом были бы важны не только как способ зарабатывания денег, но и как способ самосовершенствования, самоутверждения. Только в этом случае вложения денег в спорт могут принести желаемый результат. Тот же принцип приложим и к проблемам культуры, и к проблемам науки, и к экономическим проблемам, и к политике. На первом плане всегда должен стоять человеческий фактор, подкрепленный, разумеется, необходимым финансовым и технологическим фундаментом.
"ЗАВТРА". Но ведь именно этот человеческий фактор и пострадал больше всего за последние 15 лет. Население страны не только сокращается численно — падает уровень его образования, профессиональной квалификации, утрачиваются научные школы, высокотехнологичные производства. Пьянство, наркомания, беспризорные дети, четверть населения страны за чертой бедности, проведенной практически на уровне физического выживания, — неужели всё это чем-то можно оправдать?
И.П.Знаете, вы подняли чрезвычайно сложный и болезненный вопрос, касающийся опять же культуры нашего общества, его жизненных ценностей. Никто ведь, по большому счету, не хотел таких последствий принятого курса реформ. Люди хотели жить "как на Западе", ради этого и произошел отказ от сложившейся социально-экономической модели. То есть "самая читающая" страна, к сожалению, оказалась не "самой понимающей" то, что она прочитала, услышала по радио и увидела на экранах телевизора. Эта социальная инфантильность во многом и привела к нынешнему положению дел. Если даже в тридцатые годы девизом было: "бороться и искать, найти и не сдаваться!", то в девяностые многие наши сограждане оказались просто не готовыми к реальной общественной конкуренции в изменившихся условиях, да что там — попросту не определились с собственным выбором. И "совок" им был не по душе, и "рынок" они проклинали. Это, конечно, не снимает ответственности с государственной власти, которая практически самоустранилась из всех сфер общественной жизни, не давала никаких реальных ориентиров, отделываясь пустыми обещаниями: мол, дотерпите до осени (зимы, весны) — а там сразу всё изменится, как по мановению волшебной палочки. Но через этот жесткий и жестокий опыт надо было пройти, чтобы не питать никаких иллюзий относительно своего места в мире: как реального, так и возможного в будущем.
"ЗАВТРА". Известно, что в Совете Федерации вы как сенатор занимались прежде всего вопросами ипотеки. Какие социальные и экономические проблемы этот механизм помогает решить в современной России? Насколько он сегодня необходим?
И.П.Уже много раз говорилось о том, что около 70% населения нашей страны нуждаются в улучшении жилищных условий. При этом объем жилищного строительства составляет всего лишь 30 млн. квадратных метров в год, а раньше, в советское время, в России строилось около 70 млн. Эти объемы недостаточны для пополнения и обновления действующего жилищного фонда России, который сегодня составляет 2,7 млрд. квадратных метров. При этом общая площадь ветхого и аварийного жилья в стране, по разным данным, составляет от 40 до 65 млн. квадратных метров, или почти 2,5% жилищного фонда, причем более 8 миллионов метров — это аварийное жилье. И если сегодня мы не увеличим темпы строительства, проблема износа жилищного фонда станет одной из острейших социальных — а значит, и экономических, и политических проблем.
Один из немногих эффективных и доступных сегодня механизмов ее решения — это механизм ипотеки, позволяющий расширить не только предложение жилья, но и платежеспособный спрос на него. Для этого 27 законопроектов направлено правительством в Государственную думу, 8 из них уже утверждены, остальные 19 будут приниматься осенью. Целью всех этих законов является формирование рынка доступного для населения жилья.
Ведь что такое, говоря простыми словами, ипотека? Это покупка жилья в рассрочку. На сегодняшний день ипотечные кредиты предоставляются под 15% годовых на срок до 15 лет. С моей точки зрения, это неоправданно дорого и позволяет участвовать в ипотеке не более чем 10% населения с наиболее высокими доходами, которые и без того, как правило, имеют собственное жилье. После того, как будет принят весь пакет законопроектов, уже к 2007 году количество участников может увеличиться до 30% населения.
"ЗАВТРА". Но ведь эти 30% — тоже будут далеко не самые бедные и нуждающиеся в жилье люди? При нынешнем имущественном расслоении, когда у большинства граждан России практически все доходы тратятся на простейшее выживание: еду, одежду, жилищно-коммунальные услуги и транспорт, — сможет ли ипотека получить достаточно широкую базу для развития?
И.П.Да, конечно. В идеале ипотека должна быть доступна не менее чем для 80% населения. Но эту проблему нельзя разрешить одним махом, она может решаться только постепенно. Хотя и затягивать ее решение, как было сказано, уже нельзя. После того, как будут приняты все 27 законопроектов, запускающих механизм ипотеки, можно начинать разработку и ее социального блока. Проще говоря, автомобиль — тоже недешевое удовольствие, но ведь на этом основании никто не призывает ездить только на лошадях или вообще исключительно ходить пешком. Америка началась с дешевого, доступного многим автомобиля Форда. Но для этого нужно было поставить модель "Т" на конвейер. Мы сейчас создаем такой конвейер, такой механизм работы для российской ипотеки. А когда он будет запущен, на нем можно будет собирать и "народные" модели — принципиальных препятствий для этого уже не будет. А при ручной индивидуальной сборке дороговизна конечного продукта вам обеспечена. Но это общие соображения. Что же касается непосредственно социального блока ипотеки, то главную заботу о нем должны будут взять на себя местные бюджеты. Тут возможны разные механизмы, но сегодня самым востребованным выглядит такой, при котором 30% первоначального взноса за жилье выдается из местного бюджета, а остальную сумму люди оплачивают уже самостоятельно. У многих ведь доходы уже сегодня позволяют выплачивать стоимость нового жилья, но нет денег именно на первоначальный крупный взнос. Точно так же, как заботу о федеральных служащих, в том числе военнослужащих, берет на себя федеральный бюджет. После принятия нашего пакета из 27 законов, с 1 января 2005 года каждому офицеру-выпускнику военных ВУЗов государством открывается специальный счет, на который ему ежемесячно будут перечисляться суммы, достаточные, чтобы уже через три года обеспечить первоначальный взнос для участия в ипотеке. Пока ничего этого нет, офицеры по двадцать лет не могут получить квартиру, и главное здесь — сдвинуть ситуацию с мертвой точки. Сходный механизм можно задействовать в отношении таких необходимых в каждом регионе специалистов, как врачи, учителя, сотрудники дошкольных заведений. Если в той же Псковской области из-за отсутствия жилья, низкой зарплаты и так далее из 80 молодых специалистов-педагогов каждый год остаются работать по специальности всего 12-15 человек, если в областном центре почти вдвое меньше врачей, чем положено по нормативам, то о каком сохранении и развитии человеческого потенциала мы вообще можем говорить? В результате и деньги на подготовку кадров потрачены, и никакой отдачи от них нет. Это не государственный подход.
"ЗАВТРА". Игорь Юрьевич, но ведь тут есть и другие подводные камни, обойти которые вряд ли удастся. Ведь использование механизмов ипотеки, в конечном счете, удорожает общую стоимость жилья, которая и без того чрезвычайно завышена. У нас строят плохо, строят долго, строят дорого. Что, на ваш взгляд, можно сделать в этом направлении, как снизить себестоимость и "потребительскую цену" жилищного строительства?
И.П.С тем, что в России сегодня плохо строят, я категорически не согласен. Строят гораздо лучше, чем 30 и даже 20 лет назад, используют новые технологии, более качественные материалы. Стандартный современный дом, в отличие от всем известных "панелек", способен простоять не 40-50 лет, а больше столетия. Но строительство, действительно, ведется долго и обходится дорого. Не само строительство, конечно, а долго оформляются документы, землеотводы и так далее. В Москве, например, нередко участок для строительства приходится оформлять полтора года, собирать свыше пятидесяти подписей в разных инстанциях. Теперь же, после принятия наших законопроектов, их число будет снижено до семи, то есть в семь раз. Это не снижает ответственности строителей, но существенно сокращает сроки их производственного цикла. Кроме того, многие российские города строились в расчете на определенную численность населения, и сегодня у местных властей не хватает денег на то, чтобы модернизировать и расширить необходимую городскую инфраструктуру: это и электросистемы, и водоснабжение, и канализация, и транспорт, и многое другое. А ломать существующий жилищный фонд и ставить на его месте новые дома не может позволить себе ни один город за исключением Москвы и Санкт-Петербурга. Здесь нужна специальная федеральная программа. Кроме того, будет существенно снижена налоговая нагрузка на строительные фирмы, снижены трансакционные расходы — например, отменяется оплата нотариуса при сделках купли-продажи жилья, которая сегодня составляет 1,5% от стоимости недвижимости, и так далее.
"ЗАВТРА". И насколько все эти нововведения могут снизить стоимость одного типового квадратного метра жилплощади?
И.П.В среднем, по нашим расчетам, это должен быть эквивалент 300-400 долларов.
"ЗАВТРА". Игорь Юрьевич, средний житель России, если верить статистике, сегодня получает в месяц эквивалент около 200 долларов. Следовательно, реальная зарплата большинства колеблется в пределах 100-150 долларов. Значит, на свои доходы он может каждый месяц покупать треть квадратного метра жилья. Санитарная норма советских времен составляла около 13 квадратных метров на человека. Сегодня пусть будет десять. Значит, семье из четырех человек при двух работающих необходимо будет не пить и не есть в течение 10 лет, чтобы даже с помощью ипотеки приобрести себе квартиру общей площадью 40 квадратных метров, то есть небольшую двухкомнатную квартиру. Я привожу эти цифры только для того, чтобы показать: без значительного роста доходов населения никакая ипотека в масштабах всей России не заработает.
И.П.Даже не собираюсь с вами спорить, поскольку все эти расчеты были проделаны нами неоднократно. Кстати, с привлечением гораздо более точных и системных методик. Я же ведь не зря говорил о необходимости удвоения доходов жителей Псковской области — причем доходов реальных, а не номинальных. Вообще, удвоение доходов населения — это краеугольный камень всей программы правительства. Он, правда, лежит глубоко и снаружи не виден, поскольку без удвоения внутреннего валового продукта этой цели не достичь. Вернее, достичь можно, но это будет сопровождаться серьезными негативными последствиями для всей российской экономики. Впрочем, хорошо известно, что труд в нашей стране серьезно недооценен, в единице внутреннего валового продукта доля оплаты труда оказывается в 2-3 раза меньше, чем в развитых странах. Однако это связано в первую очередь с тем, что при советской власти широко использовались скрытые формы оплаты труда в форме так называемых фондов общественного потребления, которые буквально исчезли для населения с началом рыночных реформ. Кстати, принятое недавно решение о монетизации льгот в принципе направлено как раз на повышение реальных доходов населения. Повторю еще раз: если задействовать все финансовые и правовые механизмы, существующие сегодня в Российской Федерации, удвоить доходы населения можно за два-три года. Вот еще одна задача, для решения которой я выставил свою кандидатуру на выборах губернатора Псковской области.
"ЗАВТРА". Кстати, Игорь Юрьевич, раз уж вы затронули эту тему. Как вы сами расцениваете перевод социальных льгот населению России из натуральной в денежную форму?
И.П. Должен сказать сразу, что в голосовании Совета Федерации по этому пакету законов я не участвовал, причем сделал это только после того, как в Калмыкии целую неделю в разных местах встречался с самыми разными людьми, из разных социальных слоев, как сегодня принято говорить. И надо сказать, что в отношении монетизации льгот общество сразу же раскололось надвое. Одни говорят: да мы никогда не видели этих льгот, нам лучше ежемесячная денежная компенсация. А в городах отношение более негативное. Это чрезвычайно масштабная акция, и мое отношение к ней лучше всего сформулировать известной поговоркой: "Лес рубят — щепки летят". Только здесь в роли щепок выступают интересы значительного количества граждан России. Но не рубить этот "лес" не было никакой возможности — проблема, что называется, созрела и перезрела.
По оценкам экспертов, на обеспечение социальных льгот бюджетами всех уровней реально выделялось 4,5 триллиона рублей ежегодно — это гигантская сумма, приблизительно равная 150 миллиардам долларов. И всё равно у государства оставались еще необеспеченные социальные обязательства на сумму около 2 триллионов рублей.
Конечно, правительству можно было бы, поднатужившись, изыскать часть этих средств — например, в стабилизационном фонде, но главный вопрос заключается в том, сколько "натуральных" льгот доходило до льготников, а сколько — оседало в карманах занимавшихся их распределением представителей властей, как федеральных, так и местных. Должен сказать, что соотношение было приблизительно один к одному — и тем самым реальное получение льгот населением составляло меньше трети того, что должно было предоставлять государство и меньше половины того, что на деле предоставлялось, а это, в свою очередь, открывало практически неограниченные возможности для чиновной коррупции.
В сфере здравоохранения, например, во многих регионах перечень бесплатных и льготных медикаментов составлял не более четверти от нормативных показателей, установленных по стране приказом Минздрава РФ — триста наименований вместо тысячи двухсот. И, когда людям нужны были дорогостоящие лекарства — например, от рака, от сердечных заболеваний, от сахарного диабета, тот же инсулин, — людям говорили, что их нет в продаже, и пенсионеры-льготники должны были идти через дорогу в коммерческую аптеку, где эти лекарства почему-то всегда оказывались в наличии. Или взять тех же транспортников — никто никогда не считал, сколько льготников пользуется пригородными электричками, автобусами, городским общественным транспортом. И когда Министерство экономического развития и торговли передавало свои данные, Минфин их проверить не мог, поэтому платил столько, сколько скажут. Вот эту финансовую непрозрачность новый закон, несомненно, устраняет. Так что принимать его было необходимо — разве что, может быть, не столь поспешно, как это сделали.
"ЗАВТРА". Коррупция, конечно, коррупцией, но ведь вы сами говорите, что интересы многих людей в результате пострадали, их права оказались ущемлены?
И.П.Еще раз повторю: во многом это следствие того, что пакет законов, регулирующих "монетизацию льгот", принимался сверхбыстро, без учета целого ряда моментов, способных уменьшить ущерб для населения. Например, во многих регионах после принятия этого пакета натуральные льготы были отменены местными властями, так сказать, "явочным порядком", а денежная компенсация будет выплачиваться населению в основном только с января 2005 года. Получается так, что закон уже принят, а компенсации еще не идут, и поэтому у многих возникает такое ощущение: вот, мол, опять нас обманули. Думаю, когда люди, наконец, начнут получать эти деньги на руки, их отношение к данной реформе изменится в лучшую сторону, и намного.
Мы в Совете Федерации предлагали более ступенчатую схему монетизации льгот, чтобы у людей была возможность и время для выбора, что им лучше получать: льготы в натуральной форме или денежная компенсация.
"ЗАВТРА". То есть самое лучшее для всех категорий льготников — потерпеть и дождаться восстановления справедливости в денежной форме?
И.П.Я бы не говорил обо "всех категориях льготников" — повторюсь, что минусов у принятого пакета законов предостаточно, и примерно 40 миллионов жителей России, в основном горожан, либо вообще утратят свой нынешний статус "льготников", либо понесут определенный материальный ущерб. Но на деле он окажется вовсе не так велик, как выглядит на бумаге, а жители российского села и российской глубинки, максимально обделенные в ходе рыночных преобразований по сравнению с жителями крупных городов, окажутся даже в значительном выигрыше. Но главное — будет закрыта та коррупционная дыра, в которую каждый год утекало приблизительно 2,5 триллиона рублей, или свыше 80 млрд. долларов — эти деньги придут на рынок, будут способствовать росту экономики и производственных инвестиций. Для сравнения — доходы федерального бюджета в 2005 году должны составить 3 триллиона 326 миллиардов рублей, или 17,8% от запланированного ВВП. Иными словами, те проблемы, которые создает "монетизация льгот", конечно, велики, и их так или иначе придется решать в ходе применения новых правил, но они не идут ни в какое сравнение с теми проблемами, которые в результате решаются. А совсем не ошибается только тот, кто совсем ничего не делает.
"ЗАВТРА". В России сегодня каждые четыре из пяти регионов — дотационные, то есть в той или иной степени зависят от федерального Центра. Перераспределение финансовых обязанностей на них будет означать и углубление зависимости регионов от состояния общегосударственной казны. Можно ли в таких условиях вообще рассчитывать на то, что и монетизация льгот, и механизмы ипотеки, и многие другие проекты, где значительное место отводится именно местным властям, не останутся на бумаге?
И.П. Думаю, и это обстоятельство сыграло свою роль в ходе реформирования "властной вертикали". В противном случае могло бы получиться вот что: из федерального бюджета трансферты в регионы поступают, но используются губернаторами и президентами, скажем так, нецелевым образом, а ответственность за это возлагается на федеральный Центр, что будет разжигать различные формы местного сепаратизма: мол, нашему тигренку, волчонку или соколенку снова мяса недодали. Если же главы исполнительной власти в регионах будут полностью встроены в общефедеральную систему власти, подобное развитие ситуации практически полностью исключается, будет соблюден баланс прав и обязанностей. Да и доходы бюджета ведь не за кремлевской стеной создаются, они создаются в регионах-донорах, где и без того достаточно сильны настроения такого типа: мол, хватит нам этих нахлебников кормить, мы можем качать и продавать свою нефть без всякой Москвы. Так что реформа административной системы — не прихоть Путина, а объективно обусловленный всей нынешней ситуацией шаг.
Кстати, представители парламентской оппозиции, как справа так и слева, часто задают вопрос: почему на монетизацию льгот из федерального бюджета на 2005 год выделено всего лишь 187 миллиардов рублей. Да потому что пока больше не надо — у нас создано и работает немалое число внебюджетных фондов, призванных обслуживать именно эти выплаты.
"ЗАВТРА". Спасибо вам, Игорь Юрьевич, за это интервью для нашей газеты. Даже если оно и не послужило сближению наших позиций, то, во всяком случае, способствовало их выяснению.
Беседу вел Владимир Винников