РОССИЯ: КОНФЛИКТ ИДЕОЛОГИЙ "Круглый стол" в редакции "Завтра"

| | | | |
РОССИЯ: КОНФЛИКТ ИДЕОЛОГИЙ "Круглый стол" в редакции "Завтра" Фото П. Герасимова.
ОТ РЕДАКЦИИ. К сожалению, по техническим причинам (дефект записи) в опубликованном тексте “круглого стола” (“Завтра”, 2004, №41) позиция некоторых участников дискуссии оказалась вообще не представлена или серьезно искажена . Мы приносим извинения всем “пострадавшим” авторам и исправляем допущенные ошибки.
Дмитрий АГРАНОВСКИЙ, адвокат
Скажу сразу, что я состою в рядах КПРФ и никакой другой идеологии, кроме коммунистической, для России не вижу. Поэтому хочу уточнить, что речь может идти только о коммунистическом проекте. А под красными знаменами у нас в разное время ходили и меньшевики, и эсеры, и Горбачев, который коммунизм ненавидел, как выясняется, и Ельцин, который его в России уже хоронил. И Путин тоже присягал, как офицер, красному знамени. Оно до сих пор числится у нас Знаменем Победы. Так что эти вещи смешивать между собой, на мой взгляд, нельзя. Точно так же я называю себя коммунистом, а не "левым", потому что вижу массу различий между собой, своими товарищами и европейскими "левыми".
Я считаю, что у людей, проживающих на территории России, сегодня есть общая идеология, только она не объединяет, а совсем наоборот. Этой идеологией пропитаны все: от последнего бомжа до президента. Эта идеология — идеология выживания, причем выживания в самом примитивном смысле слова: день прошел, и ладно. На мой взгляд, сегодняшнее состояние общества характеризуется тем же термином, что и позднесоветское — застой. Российское общество, наверное, за 10-15 лет прошло тот же путь, что и советское за 70 лет. Советский Союз развалился не оттого, что был русофобским государством. Я, слава Богу, это помню, это действительно было братство народов, и родственники у меня со всей страны. А развалился он именно потому, что из общества, из власти, ушла жизнь, система стала очень закостенелой и жесткой, в которой было невозможно чего-то добиваться. Сейчас абсолютно всё то же самое. Для активного выживания активной части населения еще возможности есть. Но эти возможности постоянно сужаются. Скажем, с одной стороны, у вас — огромный рост цен на нефть, огромные доходы, а с другой стороны — теракт, и вы понимаете, что никаких денег не хватит подобное предотвратить. Пессимизм в обществе совершенно очевиден, потому что период "бури и натиска" либерализма, сокрушившего Советский Союз, закончился при Ельцине. Теперь система застыла в еще более жестких, чем в застойные годы, формах. Лень Голубковых, которые надеются стать миллионерами, не осталось — вымерли как класс. А телевидение навязывает такой стереотип поведения, которому не может следовать абсолютное большинство людей. И все это подсознательно накапливается, накапливается до взрыва. Эту систему ждет судьба позднесоветского общества. Процесс обвала, я уверен, будет страшным, но он будет, он пойдет. И тогда станет понятно, что только у коммунистической идеологии в России сегодня есть будущее. Детский сад закончился, процессы социального расслоения — тоже. Поэтому реставрация капитализма в России, аналогичная реставрации Бурбонов во Франции, исчерпала все свои ресурсы. Будущее — за нами!
Гейдар ДЖЕМАЛЬ, Председатель Исламского комитета России
Я бы хотел отметить, что практически все выступавшие так или иначе противопоставляли нынешний период российской истории советскому времени. Я считаю, что такое внимание к истории СССР не случайно, хотя на самом деле следует все-таки понять, что современный период есть не какая-то новая Россия, возникшая после 1991 года, а финальный этап деградации и инволюции советского периода. С 1945 года западные элиты во главе с США взяли четкий и жесткий курс на разгром советской системы. Для них главным было достичь уничтожения СССР. А Советский Союз всерьез воспринял идеи мирного существования, разоружения, международного сотрудничества и так далее. Подобная установка рано или поздно должна была привести к перерождению руководства и к крушению советской военно-политической системы. Те годы, которые прошли после уничтожения СССР, стали периодом агонии того же номенклатурно-бюрократического государства, в которое превратился Советский Союз на последнем этапе своего существования. Агония может продлиться еще несколько месяцев или несколько лет — это уже неинтересно. Интересно будущее. Но когда мы говорим о будущем современного российского государства, о будущей российской идеологии, мы должны исходить из того, что Россия существует не на Луне, не в безвоздушном пространстве. Это часть мировой системы, сформированной приблизительно к 1865 году, которая сделала тему демократии темой вчерашнего дня. Теперь на наших глазах идет выстраивание совершенно новой мировой империи, где будет решительная поляризация между власть имущими, которые будут представлять собой сплоченный корпус кланов, домов, клубов, семейств, завязанных между собой на родственных и на более фундаментальных, религиозных и надрелигиозных основах, и прочим миром.
Изолироваться от этих процессов России нельзя. И надо понимать, что параллельно с этим создать какую-то белую, православную, голубиную империю уже нельзя. Это еще возможно в переходный период, когда глобальная империя использует национал-атлантистские, белогвардейские идеи, о чем собственно говоря, Александр Андреевич Проханов замечательно писал в своих книгах о "золотой России", об атлантическом патриотизме, который под личиной государственнического дискурса станет фактором управления Россией в интересах вот этой глобальной империи. Так что создавать белогвардейско-атлантистские проекции в России сегодня бессмысленно. Единственный путь спасения лежит для нас в том, чтобы стать точкой сборки и фокусом для всех протестных сил мира, противостоящих, условно говоря, северному полюсу в лице глобалистских кланов и суперэлит, железной пятой господствующих над человечеством и попирающих его. Я не хочу сказать, что северному полюсу будет противостоять южный полюс в каком-то географическом смысле. Южный полюс будет во Франции, южный полюс будет в Великобритании, к нему будут принадлежать люди всех цветов кожи, потому что попрание человеческих прав, растаптывание людей, общественных групп и целых народов в пыль этой железной пятой будет идти повсюду. И вот в этом смысле мы должны рассмотреть, возродить и рассмотреть как великую действующую идею — идею Советов, которая была инструментально использована на начальном этапе большевистской активности в 1905-1917 годах. Размен идеи Советов на сиюминутные внутриполитические выгоды, отказ от этой идеи в конечном счете предопределил поражение КПСС, предопределил поражение коммунистической идеологии. Советы — это религиозный принцип, это объединение по пассионарному признаку всех протестных сил, которые способны заявить о своей воли к власти, которые способны противопоставить себя как здоровая контрэлита элитарному заговору олигархов против человечества. Нашим лозунгом должна стать мировая республика Советов во главе с Россией. Что касается ислама, огненного ислама, хочу сказать, что ислам активно борется против навязывания статуса религии и роли религии, потому что ни Авраам, ни Моисей, ни Иисус, ни Мухаммед не создавали религий. Они формировали традицию борьбы с гнетом и тиранией как трансцендентный принцип. Поэтому сегодня огненный ислам является союзником если не личной идеологии каждого, то союзником и спутником всех сил человечества: австралийцев, французов, русских, румын и так далее — в той мере, в какой они выражают и в какой они несут в себе чаяния человечества на жизнь и справедливость.
Сергей БАТЧИКОВ, философ
После трагедии в Беслане Путин объявил о плане реорганизации системы власти и управления. Главными пунктами этого плана является отмена выборности глав региональной исполнительной власти и отмена выборов половины депутатов представительных органов власти по одномандатным округам. Большинство населения приняло эту весть довольно безучастно. Действительно, для большинства, живущего в реальном пространстве и времени, этот очередной шаг реформы — всего лишь мелкая деталь в панораме этой затянувшейся национальной катастрофы. Совершенно по-другому восприняла эту весть "демократическая оппозиция", верная делу Горбачева—Ельцина. Одни впали в открытую истерику, выдающуюся даже для их ставшего уже привычным постоянного истерического состояния. Другие, потрусливее, едва скрывают подавленные рыдания. Не хочется им, видишь ли, из демократии возвращаться в тоталитаризм.
Поговорим по существу об этом проекте В.В.Путина в государственном строительстве. К проблеме демократии и тоталитаризма он никакого отношения не имеет. Речь идет об изменениях в механизме, который с равным успехом может применяться и в том, и в другом политическом порядке. Механизм — не более чем механизм. Важно, кто сидит за его рычагами и куда правит. Сталинская конституция 1936 г. была, по мировым меркам, самой демократической на тот момент. С определенной точки зрения так оно и было на практике. Удовлетворяет это наших демократов? Нет, для них это тоталитаризм. Потому что та конституция именно их и не подпускала к рычагам власти.
Для нас этот шаг важен тем, что раз Путин решился начать открытый конфликт в правящей верхушке (и дело ЮКОСа, и нынешняя реорганизация региональной власти) — значит, другого выхода у него нет. Беслан — это явный перебор, и на Запад пошел соответствующий сигнал в заявлении от 13 сентября. Поскольку по истечении недели откровенной ругани в адрес российского президента западная пресса вдруг резко сменила тон, то похоже, что правящая верхушка Запада по зрелому размышлению согласилась с доводами Путина.
Реально планам Кремля противостоят не КПРФ, не губернаторы и "маленькие" президенты, а, в терминах Чубайса, "крупный российский капитал, мощная сила, зачастую ни во что не ставящая государство". В связи с "делом ЮКОСа", которое для них приобрело символическое значение, Е.Ясин выпустил целую статью-манифест, где трактует арест Ходорковского как акт войны между государством и олигархами: "События вокруг ЮКОСа — это шаг к победе бюрократии над бизнесом... Это шаг от управляемой демократии к полицейскому государству".
Предлагаемые Путиным изменения в системе власти и государственного управления неминуемо порождают открытую войну с той экономической системой, на которой базировался ельцинизм. И мы должны внимательно следить за тем, как будет идти разведка боем и до какой грани в этой войне готов будет идти Кремль. Заявления его противников показывают, что мирный исход маловероятен, интересы государства и крупного капитала в нынешнем формате стали несовместимы.
Что мы видим сегодня? Вывоз капиталов за границу вырос почти вдвое, лихорадочно покупается недвижимость на Западе, яхты и спортивные клубы, в тени ведутся переговоры о продаже крупных пакетов акций ведущих компаний. Это — превентивные действия в экономической войне против государства. Подчеркнем: против государства, стоящего на страже интересов самих этих собственников! Одно это прекрасно показывает их природу хищников и временщиков. От государства они требуют одного — чтобы оно обеспечило им безопасные условия для высасывания всех соков из России, до полного истощения.
Если власть действительно перейдет от слов к делу, то угроза всему зданию ельцинизма станет вполне реальной. И эта угроза прямо затронет шкурные интересы той элиты, которая была приведена к кормушке в ходе реформ Горбачева—Ельцина. Путин принял бразды правления в обстановке постоянной внутренней грызни клик правящей верхушки, практически на всех должностных лиц высокого уровня были вылиты лохани компромата. Коррупция и преступность в высших эшелонах власти перестали быть предметом догадок, подозрений и слухов. Всё было "написано пером" — в легальных изданиях, массовых газетах и книгах, с фотографиями документов. Согласно этим публикациям, министры, вице-премьеры и даже кое-кто из премьеров ельцинского режима были мошенниками и преступниками.
Говоря высоким языком, гражданское общество предъявило государству РФ обоснованное обвинение, которое для власти невозможно было игнорировать без утраты остатков легитимности. Однако, вопреки всем ожиданиям, власть это обвинение игнорировала. Путин не обмолвился ни словом, и колода прежних кадров тасовалась, как и прежде. Предоставление самому Ельцину и его семье, также сильно скомпрометированной, неприкосновенности и немыслимых в правовом обществе привилегий, имело важное символическое значение. Новая власть прямо заявила, что преследовать высших должностных лиц за коррупцию и преступления не будет. Спектакли с бутафорской поимкой десятка "оборотней" и чиновников среднего звена, в общем, произвели удручающее впечатление. Это было как холодный душ — власть решила отделаться пародийным преследованием "стрелочников".
И эта пародия продолжается поныне. Желающих оправдать такую позицию Путина было много. Самым обычным доводом было то, что он, "свой среди чужих", не может действовать быстро, пока не создаст свою команду и не укрепит свое положение. Но все мыслимые сроки для таких действий прошли, и ничего не изменилось. Более того, по словам самого А.Илларионова, коррупция в РФ расширилась в масштабах и "повысила качество". Действительно, государственные деятели высшего ранга периодически вызывают своими заявлениями резкое падение курса акций крупнейших отечественных компаний, а затем, в течение одного дня, столь же резкий взлет их курса. За несколько часов биржевыми спекулянтами, имеющими доступ к т.н. "инсайдерской" информации, делаются огромные состояния. В рыночной экономике это — одно из крайних, тяжелейших проявлений коррупции. В США использование инсайдерской информации карается длительным тюремным заключением.
Да и сама история с ЮКОСом порождает много вопросов. Разве могла крупнейшая нефтяная компания, отправляющая за рубеж по государственным нефтепроводам десятки миллионов тонн нефти, несколько лет недоплачивать государству 3 млрд. долл. налогов? Подобное возможно только по сговору с высшими должностными лицами государства, которые теперь должны сидеть на скамье подсудимых рядом с Ходорковским. И о какой диктатуре закона может идти речь, если президент заявляет, что "мы не заинтересованы в банкротстве ЮКОСа". Выходит, жизнь или гибель компаний такого масштаба определяются не рамками закона, а заинтересованностью политиков?
Когда слушаешь рассуждения министров, Г.Грефа или С.Иванова, и спикеров обеих палат — Б.Грызлова или С.Миронова, возникает щемящее чувство, что мы погружаемся в бездну. Такого отхода от здравого смысла, таких разрывов в логике не было на Руси, наверное, со времен Смуты начала 17 века. Если учесть, что о той Смуте мы знаем мало, то можно предположить, что такого не было еще никогда. Это состояние власти стало одной из главных угроз России, одним из главных вызовов государственной безопасности. Об этом надо говорить и думать, не размахивая никаким идеологическим флагом, говорить без злорадства, как о нашей общей национальной болезни.
Любой новый проект государственного и хозяйственного строительства требует обновления кадрового состава на высших уровнях власти и управления. Речь идет не только об обновлении персонального состава — важна смена той культурной матрицы, на которой строится новый корпус управленцев, которая задает ему нормы мышления и поведения. Если этого не происходит — значит, и никакого реального проекта власть не имеет, и все эти разговоры об укреплении государственности, удвоении ВВП и ликвидации бедности — всего лишь слабое прикрытие, "пиар".
Сергей ДОРЕНКО, тележурналист
Продолжая Гейдара Джемаля, скажу, что, на мой взгляд, искать религиозную платформу для объединения уже непродуктивно. Ведь это должна быть платформа, которая объединила бы людей разных традиций, разных конфессий, и эта платформа может быть только моральной, только нравственной. Она ни в коем случае не должна быть антирелигиозной — она должна быть пострелигиозной или надрелигиозной. Поэтому идея нравственной солидарности на основе общих ценностей очень важна.
Путин всеми силами стремится показать, что воплощает в своей деятельности именно эти ценности. Он постоянно указывает на ключевые вызовы для России, опирается на них в своих выступлениях. Он говорит о необходимости модернизации, об инновационной политике, о развитии науки, о защите интеллектуальных прав русских ученых, создании условий в экономике, при которых инновации будут востребованы, и не только на экспорт. Он говорит о создании гражданского общества, о том, что у России не так уж много друзей, и мы все должны быть вместе, думать о ней и беречь ее — даже намекает на некий россиецентризм, в котором каждый из нас может найти что-то интересное для себя.
Но всё это лишь слова. На деле российское руководство сегодня полностью аморально. Главная его цель — доказать Западу, что именно оно является идеальным интерфейсом для управления сумасшедшим домом под названием Россия. Есть главврач, он же президент РФ, который отвечает за главное: чтобы ни один псих не выбрался за стену и не причинил вам вреда. А как этого достичь — его и только его дело. Вот что доказывает Путин в общении со своими кураторами от мировой олигархии. А Басаев пытается доказать обратное: что никакого контроля нет, и угрозы реальны. Поэтому после того, как теракты на российских ядерных или химических объектах состоятся, внешнее управление, осуществляемое сегодня через путинский Кремль, будет прекращено. Потому что в США не могут допустить непредсказуемого развития событий на территории с ядерным оружием и ядерными станциями. И то, что российские офицеры будут показывать американским морпехам эти объекты, передавать им ключи и коды по приказу из Кремля, — совершенно очевидно. И то, что Путин не собирается реализовывать мобилизационный проект — тоже совершенно очевидно. Для этого надо заново создавать нацию как совокупность людей, отстаивающих собственные интересы, осознающих, кто они и кто им противостоит. Таковой нации на территории России сегодня не существует. Очень справедливо сказал Дмитрий Аграновский, что все слои общества, безусловно, чувствуют сегодня, что уперлись в некий потолок. Всё, дальше расти некуда. Вот 10 лет назад еще дерзали и надеялись, что станут кем-то. Надеялись примкнуть к бандитам, надеялись примкнуть к олигархам, вообще считали, что перспективы — есть. Сегодня перспектив нет ни у кого, и все это понимают. Как говорится, за что боролись, на то и напоролись. Патриархальный русский мир, ждущий заботливого царя-батюшку, сегодня находится в явном тупике и получает только жонглирование словами со стороны Путина. Либеральный мир — тот, который генерирует правила СМИ, тоже в тупике, поскольку понимает свою полную невостребованность. Хорошо, 13 сентября Путин сказал о мобилизации. Может, ему необходимо время на раскачку для осуществления этих слов? Нет, зато сразу же проводятся мероприятия, показывающее, что ни о каком мобилизационном проекте никто даже не думал: провели бессмысленный митинг на Васильевском спуске, куда мадам Батурина и господин Ресин свозят людей на автобусах. Но главное — немедленно запускается административная реформа, которую господин Сурков придумал еще в марте месяце и тогда же получил на нее "добро" от своего шефа: отмена выборов по мажоритарным округам и отмена выборов губернаторов. Значит, с марта месяца Путин думал, подо что подсунуть это решение, и подсунул под Беслан, поскольку детская кровь, разумеется, спишет всё. Значит, его слова расходятся с делами. Дела доказывают, что речи о мобилизационном проекте со стороны Кремля — ложь. По логике событий, мы уже обречены, но я, вопреки этой логике, скажу, что мы обречены с Путиным. А вот без него — это еще вопрос.