| | | | |
ИМ ПЛЕВАТЬ НА ЦЕНТРАЛИЗМ
"Задача тотальной мобилизации состоит в том, чтобы превратить жизнь в энергию, как она обнаруживается в жужжании колес в хозяйственной деятельности, технике и транспортных средствах или в огне и оживленном движении на поле боя". Эрнст Юнгер Путин призвал к мобилизации нации. Это важно, это правильно. Не в контексте Путина, в контексте страны. Если мы хотим жить, если мы верим в русское будущее — тотальная мобилизация неизбежна. Мобилизация — синоним нашего будущего, без нее будущего просто нет. Но для мобилизации необходим мобилизующий субъект, необходимо государство. Это неизбежно, иначе все пойдет впустую. "Когда чувство государственности ослабевает и берут верх разлагающие и центробежные устремления, тогда нации склоняются к закату", — говорил один убежденный государственник из Италии.
Это момент, когда от предельного анархизма, циничного взгляда на полудохлое буржуазное, формальное государство мы переходим к государственничеству.
"Неужели не понятно, что в наше время никаких "государств" нет, что миф о государстве поддерживают заинтересованные группы — парламенты, полиция, таможня? Так называемые "простые люди", то есть мы с вами, живут на земле, в "Интернете", в лесу, в самолете, но не в государстве", — зло заметил Евгений Головин.
В вышедшей недавно на русском язык книге Антонио Негри и Майкла Хардта "Империя", именуемой Коммунистическим манифестом XXI века и являющей собой объемный анализ глобализма, авторы заходят с другой стороны. Государств нет, потому что есть глобальная "Империя", контролирующая жизнь на планете. У "Империи" нет границ и нет единого управляющего центра, "Империя" существует без метрополии и колоний. Все пространство планеты включено в общую систему ядерной безопасности, информационных потоков и рынка. "Империя" преодолела национальные границы, утвердив свою планетарность и универсальность. США не являются центром империи, они ее матрица. "Империя" — это планетарная Америка.
Но последние мировые инициативы неугомонного техасца вновь формируют гетто отверженных, не попадающих в "золотой миллиард", и дают тем самым нам шанс на русскую империю.
Сегодня российскую государственность ставят под сомнение не только либералы, но и некоторые идеологи национально-патриотического сообщества, которые средством выживания русского народа видят образование нескольких независимых русских республик или даже формирование нового этноса на основе региональных процессов.
Но полноценное русское бытие возможно только с государством, точнее даже со сверхгосударством. Иван Солоневич отметил в "Народной монархии" глубочайший во всей истории человечества государственный инстинкт русских: "Ни одно массовое движение, ни один бунт не подымались против государственности. Самые страшные народные восстания — Разина и Пугачева — шли под знаменем монархии, и притом легитимной монархии".
Государство — это проект. Но Россия существует только потому, и только тогда, когда есть проект, или хотя бы его контуры. Народ приносил себя в жертву имперскому строительству, пройдя за короткое время, с тяжеленными веригами на теле, огромный исторический этап, который другие проходили века или не проходили вовсе. Но оказалось, что именно в рывке может существовать русский народ. (С другой стороны, только империя может обеспечить подлинный покой). Без мобилизационного проекта, без государственного строительства русское тело дряхлеет. В ситуации "Империи" (Хардта и Негри) мы угасаем, приобретаем теплохладность, лишаемся желаний, порывов, красоты. Только новое мобилизационное государство способно пробудить творческие созидательные энергии в народе, вывести его из состояния апатии, депрессии и уныния. Нам нужна цель, сверхзадача, нужна утопия.
Либеральное государство никак не способно на мобилизацию. Дальнейшее движение "по пути реформ" окончится прощанием с последними элементами суверенитета, с целостностью страны. Посему неизбежны новые явления.
"Более обширному явлению государства, которому предстоит справиться с новыми задачами, соответствует человечество, которое в большей мере способно к беспрекословному, однозначному и решительному служению. Этому процессу соответствует новый стиль, наделяющий творения более простым и более чистым смыслом, который высшая власть может придать им уже в силу одного лишь факта своего существования",— предрекал мудрый Юнгер.
"Свобода от" должна обратиться в "свободу для". Это не значит, что нужен тотальный контроль над всем — от идеологии до селедки. Более того, речь не идет исключительно о централизации, здесь скорее каждая точка будет потенциально наделена характером центра. И тогда мы противопоставим децентрированной "Империи" глобализма — нашу Империю центров, новую русскую Империю.
Владимир Архангельский
1.0x
