Авторский блог Редакция Завтра 00:00 7 июля 2004

ПЕСНЬ О БЕСХОЗНЫХ НАРОДАХ Выдержка из беседы Александра Проханова и Рамазана Абдулатипова в передаче "Полит Х" на "Телевизионном Интернет-канале" от 22 июня 2004 года

| | | | |
ПЕСНЬ О БЕСХОЗНЫХ НАРОДАХ Выдержка из беседы Александра Проханова и Рамазана Абдулатипова в передаче "Полит Х" на "Телевизионном Интернет-канале" от 22 июня 2004 года
Александр Проханов....Последние дни я нахожусь под двумя сильными впечатлениями. Мой друг чеченец Келиматов подарил мне свою книгу. Он был полковником МВД и сражался в первую чеченскую войну вместе с федеральными войсками. Эта книга — о чеченцах. Я заглянул в нее и поразился тому, что такое чеченский народ, какой это огромный, бесконечно сложный и загадочный этнос. Люди, которые погрузятся в этот этнос, поймут тайные законы, переливающие народ из одной формы в другую, из одного века в другой. Если это злые люди, они могут воспользоваться этой тайной и сжать матку чеченского народа так, что чеченцы будут орать еще три следующих столетия. Если же это добрый человек, он воспользуется этой этнической тайной, чтобы воскресить чеченский народ, создать ему благоприятные условия. Это касается и любого другого народа. Я понял, что национальная политика, которая существует в России, осуществляется недостаточно, по-дилетантски. Ею занимается в основном ФСБ. Это ужасно и преступно. Это одно впечатление.
Другое — это смерть Кадырова, к которому я вначале относился с предубеждением. (Я прошел две чеченские войны и видел русские гробы и трупы чеченцев, которые не были убраны и разлагались в Грозном.) Но когда он погиб, я вдруг переосмыслил роль Кадырова — человека, который оказался великим сыном своего народа. Он переступил свои этнические обиды, предубеждения и религиозные представления и взял на себя бремя спасения чеченского народа. Он попытался включить его в контекст сегодняшней российской государственности, за что и сложил свою голову. Я написал в передовице хвалу Кадырову и чеченцам, которые мне всегда импонировали, хотя и были противниками на этих войнах. Они импонировали своей страстью, неукротимостью, жертвенностью. Уж кто-кто, а чеченец — это не раб. И в мою редакцию пошли чеченцы. И я наполнен состоянием, связанным с общением с этими замечательными людьми из московской чеченской диаспоры. Мне кажется, что возможна гуманитарная, гражданская инициатива интеллектуалов, духовных людей, которая была бы направлена на создание благой апелляции к этому народу: "Братья, хватит сражаться. Пока мы сражаемся, мы враги. Когда мы убили друг друга, наши души не враждуют". Я нахожусь под сильным впечатлением и полагаю, что эти инициативы будут рождаться не в Совете Федерации, не в парламенте и не на полях сражения, а среди народов.
Ведущий. А чеченский этнос — это часть русского народа?
А.П. Я думаю, что чеченцы — это часть великой России. 200 лет существования в Русской империи сделали чеченцев частью Российского государства. Много великих чеченцев сложили головы за русскую государственность. Чеченцы советского времени внесли огромный вклад в советскую культуру. Я даже думаю (и это крамольная мысль), что сегодняшняя российско-чеченская драма, несмотря на весь кошмар взрывов в метро или на стадионе в День Победы, — всё равно творческая, она встряхнет наше сонное угрюмое сознание. В этой крови родится истина, огромная государственная истина.
Ведущий. В Ингушетии, страшно сказать, начала рождаться истина, если взять последние события?
А.П.Ингушетия, Буденновск или Первомайск — это одна и та же сага. Мы сейчас утвердили медаль Андропова. Это замечательный великий русский человек, он написал столько прекрасных книг, столько опер написал. Это человек, который внес огромный вклад в русскую культуру, он создал космические аппараты. И ФСБ учредило медаль имени Андропова. А ведь в Ингушетии президент — чекист, там свой маленький Андропов. И они бессильны что-либо сделать. Поэтому поход чеченцев на Ингушетию — это их поход на ФСБ, их ответ ФСБ на загадочную межнациональную драму.
Ведущий. Рамазан Гаджимурадович, что вы думаете по этому поводу?
Рамазан Абдулатипов. Всё, что можно было сказать за эти годы, сказано. Но переполнять эту проблематику нашими эмоциями… Эмоции тоже разные бывают — и позитивные, и негативные. Я читал книгу Александра Андреевича "Чеченский блюз", и то, что он сейчас говорит, в каждом из нас происходят процессы переосмысления на фоне даже этой трагедии. Вот развалился Советский Союз, и, казалось бы, мы должны осмыслить, что произошло с точки зрения этнической, национальной. И, исходя из этого, выстраивать программу защиты нашего сообщества, нашей государственной нации. Вместо этого мы зачастую начинаем повторять самые худшие примеры, а лучшие мы отбрасываем, считаем, что это традиционализм и консерватизм. Но, очищая каждый раз до крови культурные слои развития народов и межнационального единства общностей, невозможно построить что-то живое. Культурные слои должны наращиваться, и только на этой благодатной почве будет что-то расти. В свое время, когда эта война казалась нескончаемой, после Ермолова пришел туда Барятинский, граф Воронцов. И первые слова Барятинского были такие: "Мы посылаем на Кавказ, как правило, самых больших негодяев и взяточников. А надо доверять кавказцам и сотрудничать вместе с ними, чтобы у нас было единое Российское государство". Благодаря этому подходу имаму Шамилю, у которого осталось всего 300 человек, удалось закончить эту войну, и он даже принял подданство. Люди сделали уроки из этой трагедии. А мы каждый раз начинаем упрекать друг друга. Служение российскому Отечеству должно быть доступно всем — и творчески, и по другим параметрам. А если человек встречает преграды не только для своего самоутверждения, а просто потому, что он другой национальности, здесь не будет единого народа. Пока мы не будем единым народом, нас будут растаскивать по разным уголкам.
То же самое на Кавказе. Мне сейчас заказали книгу "Кавказские цивилизации". Армяне пишут, что они самые древние, а азербайджанцев вообще не было. Азербайджанцы пишут, что армян вообще не было в этом регионе. Почему это случилось? То персы столетиями уничтожали кавказское единство, то турки уничтожали, потом — царское самодержавие. И этот этнос, единый организм подвергся расщеплению. А из того, что разложилось, собрать что-то жизнеспособное очень тяжело. Для этого нужно иметь науку, огромное терпение, время. Поэтому нам надо, учитывая исторический опыт, брать с собой то, что нас объединяет, обогащает и украшает.
А.П. Слушая Рамазана, я вспомнил строку из пушкинского "Пира во время чумы": "Благодарю, задумчивая Мэри, благодарю за горестную песнь".
Р.А. Мы, Ассамблея народов России, два года с Оренбургской областью ведем программу развития русского народа, ежегодно проводим конференции. Губернатор Чернышев это все финансирует. В Оренбургской, Саратовской областях есть министерства по делам национальностей, а это чисто русские области. В Удмуртии есть, в Саха-Якутии есть. А в России мы что сделали? В том числе благодаря нашим теоретикам — Тишкову, Зорину — бывшим министрам: они написали, что это этнокультурная политика, и в результате этих рассуждений всё свели к культуре и языку. И получили в результате отдел межнациональных отношений в Министерстве культуры. И когда мой друг Зорин начинает возмущаться, я ему говорю: "Они выполнили твои установки". Они до сих пор не знают, что делать в России, через которую идут цивилизационные потоки: мусульманские, христианские, буддистские, кавказские, угро-финские. Народы — это не Большой театр, а более широкий феномен. Эту энергетику надо умело собирать и направлять в нужное русло. Эта энергетика гуляет, как шаровая молния, и все ждут, о чью голову он стукнется. Если стукнулось в голову кавказцев — значит, скинхеды виноваты. Если в голову русских — значит, виноваты сепаратисты и ваххабиты. Мы ждем, как это назвать уже после того, как это случилось. А надо управлять. У физиков есть такое выражение: "невозможно управлять взрывом во время взрыва". А мы начинаем во время взрыва. Более того, мы такие мастера управлять после взрыва! А что управлять после взрыва — уже все взорвалось.
А.П.Удивительно то, что среди народов теперь исчезли духовидцы. В советское время у аварцев был Гамзатов. Это не просто поэт, а имам и духовидец. У калмыков был Кугультинов. У русских была целая плеяда духовидцев. Власть нуждалась в них, как в советниках.
Р.А.Оплачивала, содержала, боготворила, давала им "Героев".
А.П. Сейчас народы бесхозны, ими управляют полевые командиры. Да и правительство у нас наполовину состоит из "полевых командиров", грубо говоря. Если бы возникал диалог между духовидцами, он позволил бы народам слить все в одну общую российскую чашу. Это вопрос мистического воспроизводства народами своих святых.
Р.А. Для того чтобы все это выросло, нужна среда. Я по этому вопросу разговаривал с Давидом Кугультиновым. Он говорил: "Рамазан, каждая моя строка оплачивалась". Сегодня калмыцкий поэт ищет деньги у разных олигархов, чтобы напечатать вот такую книжицу. Это надо выращивать, создавать среду и так далее.
В Дагестане есть много талантливых аварских поэтов, но их мало кто знает. Расул Гамзатов так и был бы маленьким поэтом маленького народа, если бы не Советский Союз. Пропаганда шла каждый день. Фазу Алиеву почти никто не знает, а ее произведения — не хуже, чем у Расула Гамзатова.
А.П. Весь советский опыт после 91-го года "замуровали". Эту ниву постоянно асфальтировали. Сейчас стало чуть легче. Я убежден, что и Кавказ, и Сибирь, и народы Севера, и русский народ явят миру своих духовидцев. Они могут родиться не обязательно только в литературе, но и в церкви. Могут родиться и в политике, если политик будет готов пожертвовать собой и не будет включен в омерзительную коммерческую игру, в которую сейчас включены все политики. И такой политик, как Ганди или Мартин Лютер Кинг, будет духовидцем. Кадыров продемонстрировал этот пример — казалось бы, совершенно неожиданный. Такой свирепый на вид человек проявил потрясающе утонченное понимание жертвенности, красоты и морального подвига во имя своего народа.
Р.А. Я привез первый раз Кадырова в Москву, к председателю правительства Путину. Все говорили мне: "Что ты делаешь? Это же человек, который взывал к джихаду!" Но на этом этапе нам был нужен человек, который был там и пропагандировал эти идеи. Потому что самое опасное для этого региона было создание ваххабитского государства. Это даже не ислам, а секта около ислама. Нужен был человек, который как бывший муфтий говорит по-светски, строит светское государство. И в результате долгой работы этот человек состоялся.
Ведущий. Для того чтобы этносы, народности чувствовали себя комфортно в России, что необходимо в первую очередь: "политическая воля", "деньги", "ничего не надо делать — само рассосется", или "ничего не будем делать, и тогда все пойдет прахом"? Какой из вариантов вам ближе, или есть свой вариант?
А.П. Все, что вы перечислили, плюс еще две тысячи таких параметров надо учесть, для того чтобы было комфортно. В противном случае, если мы это не учтем, то опять введут графу "национальность" и там у всех запишут "китаец".
Р.А. Народ, этнос — это часть общества. Его благополучие и комфортность зависят от благополучия и комфортности общества. Чтобы добиться этой задачи, нам нужно, чтобы каждый народ видел свои перспективы и жил в единстве в этом государстве, считая его своим отечеством. Мы без конца повторяем, что многонациональный народ — это единственный источник власти. То есть власть, будучи реализацией этого источника, должна вернуться к своему источнику — многонациональному народу Российской Федерации. И последнее: без благополучия и перспектив русского народа невозможно добиться благополучия и перспективы ни одного народа. Нельзя исключать русский народ из национальной политики, как это делали даже в Советском Союзе. Он должен быть главным субъектом, а, следовательно, и главным объектом этой политики. Кроме того, будучи крупным народом, русский народ медленнее всех собирается, он кажется самым инертным, но по мере своего развития энергетика может накопиться так, что всем будет или очень хорошо, если это созидательный рост, или очень плохо.
1.0x