ЛОКОМОТИВ СПАСЕНИЯ

| | | | |
ЛОКОМОТИВ СПАСЕНИЯ (Беседа Председателя ЦК КПРФ Геннадия Зюганова с главными редакторами газеты "Завтра" Александром Прохановым и газеты "Советская Россия" Валентином Чикиным)
ВОПРОС. По многим приметам нынешнее политическое лето грозит быть жарким. Льготное мародерство — выгребание из бедняцких кошельков "остатков социализма". Правительство и Кремль месят бесконечные реформы. Дума на Охотном Ряду без останову штампует антинародные законы. Конца края не видно инвентаризации партий. В КПРФ в начале июля соберется Х съезд, он наверняка будет проблемным, дискуссионным, поворотным.
Очевидно: в партии сложилась непростая обстановка. Как бы вы определили эту сложную, подчас критическую ситуацию?
ЗЮГАНОВ. Партия — это не машина, не бомбардировщик, не Ноев ковчег. Партия — это живое существо, многомерное тело, которое дышит, страдает, стареет, переживает внутренние болезни и вместе с тем — периоды энергетических вспышек, интеллектуальные прорывы. Повторяю, партия — это сложнейший организм, в котором появляются самые разные тенденции.
КПРФ — это не партия вождистского типа, жесткого централизма, где все решения формируются на вершине партийной власти и опускаются в низы. Напротив, руководство партии, ее лидер являются скорее интегратором тех разнообразных процессов, которые происходят в общественной жизни. И сегодня после неудачно проведенных выборов вся партия находится в движении, активизировалась. Она обновляется, сосредоточивается и мобилизуется. Об этом можно судить по прошедшим собраниям и конференциям. По тому, какой температуры достигла дискуссия, как тщательно подбираются делегации на съезд, как строго формулируются наказы. Это касается как самого отдаленного поселка, так и крупного промышленного или научного центра. Я полагаю, что съезд будет рубежным, острым и взыскательным. Но это будет съезд творческий, прорывной, богатый идеями, позволяющий единомышленникам выработать новое стратегическое представление о стране, о мире, о роли и месте в нем коммунистического движения. Дружная поддержка партийных масс, линии руководства ЦК на укрепление единства партии, ее обновление — яркое тому подтверждение.
ВОПРОС. Как бы вы определили нынешнее состояние партии, какой период она сейчас переживает?
ЗЮГАНОВ.КПРФ — детище советского строя, советская партия. В основном она состоит из людей, которые унаследовали советскую психологию, идеологию, организационные приемы и навыки. Когда был разгромлен Советский Союз, партия пережила шок. На нашу голову сыпались катастрофы. Предательство высшего партийного руководства. Захват всей материальной базы. Отток из партийных рядов интеллектуалов, которых мы взращивали и которые устремились к либералам, узурпировавшим власть.
Партия резко уменьшилась. Травмированная предательством, огромная часть партийцев уже не возобновляла свое членство. К счастью, ее покинули многие случайные люди, карьеристы, которые вступили в КПСС из корыстных соображений. Теперь мы их видим в другой "партии власти". Компартию запрещали, ее членам грозили арестами. Готовился запрет на профессии. Победившие "демократы" считали, что они расправились навсегда с политической организацией Советов. Утверждали, что забили последний гвоздь в крышку гроба русского коммунизма. Но партия выжила.
Мы — те, кто принял на себя руководство обезглавленной партией, старались спасти организацию, вывести ее из-под ударов, сохранить политическое ядро в областях, районах. Это была адова работа, героический период в жизни партии. Наши товарищи выступали в Конституционном суде. Собирали партийные силы по всей России. Выстраивали уцелевшие организации. Мы развернули пропаганду среди людей культуры, сочувствующих нам политиков. Мы стремились сохранить остатки информационных средств, которые были выхвачены из рук партии и превратились у демократов в средства подавления. Мы выиграли эту титаническую битву. Спасли нашу политическую организацию, вывели ее из-под обломков — без партийных помещений, без казны, без производственных структур. С начала 90-х годов Россия обрела оппозиционную политическую организацию, которая способна противостоять разрушительному антинародному режиму.
Несмотря на непрерывные гонения, явные и тайные попытки "расколоть", "раздавить", "оболгать", партия жива, молодеет и действует. Несмотря на урон, который пришлось понести уже в последнее время, КПРФ укрепилась как влиятельнейшая политическая сила в стране. Ее авторитет широко признан в мире.
Страница выживания, спешного строительства, глухой обороны, отвоевывания позиций уже перевернута.
Открывается страница нового роста, обретения современного облика, современной методологии и политической культуры. Мы видим вызовы XXI века и принимаем их.
ВОПРОС. Вы говорите, что большинство членов партии являются советскими людьми. В какой степени эта советскость является достоинством современной партии? И не тормозит ли это в какой-то степени ее динамику, ее модернизацию?
ЗЮГАНОВ. Советскость является сокровищем партии. Одна из важнейших наших задач состоит в том, чтобы сохранить ген советского строя, сверхдержавы. Сохранить тот драгоценный фермент, который пытаются выдавить из российской истории. По большому счету КПРФ — хранительница этого драгоценного гена. Однако советский тип сознания не предполагает парламентаризма, многопартийности. Нас же поместили в систему, основанную на политической конкуренции, на игре технологий и юридического крючкотворства. И мы, едва вынырнув из-под невиданного обвала, вынуждены были сразу, с ходу учиться парламентаризму. Был период обучения думским правилам. Мы, выросшие в условиях социалистического централизма, должны были действовать методами партии парламентского типа. Парламент — это форум сложнейших компромиссов, неожиданных союзов, моментальных маневров. Это целая культура, которой наши депутаты не обладали. Мы освоили эту культуру. Создали партийную элиту, способную в условиях легального парламентаризма серьезно оппонировать власти. И я скажу с уверенностью: для ведения думских сражений по честным правилам мы имеем первоклассную команду.
Однако надо признать, это обучение, точнее, увлечение парламентаризмом, имело для нас и оборотную сторону. "Уйдя" в парламент, мы как бы одновременно ослабили повседневную работу в массах.
В советское время Компартия мощно воздействовала на народ великими идеями, пропагандой, административными рычагами. В руках у партии, которая была одновременно и государственным остовом, находились деньги, колоссальные ресурсы. Она создавала огромные проекты, куда вовлекалось все население. Партия навставляла, поощряла и порицала. Народ с детства впитывал коммунистические идеалы. И тогда перед коммунистами не стояла проблема: быть или не быть с народом. Недаром существовал лозунг: "Народ и партия едины".
Теперь же "демократическая" власть сделала все, чтобы отсечь КПРФ от народа. А мы, увлекшись парламентской борьбой, принеся в Думу все свои усилия, поместив туда лучшие кадры, полагали, что народ сам по себе будет поддерживать наши законопроекты, акции протеста, доверять нам свою судьбу. Мы слишком мало внимания уделяли исследованию настроений народа, слабо влияли на его формирование. У людей же после революционного подъема 93-го года, который вылился в восстание, наступил отлив активности, возникла апатия. В массах не оказалось в должной мере наших агитаторов и организаторов, способных растопить этот пессимизм. Возник вакуум понимания. И мы ощущаем это по сей день.
Неудача последних парламентских выборов во многом связана с тем вакуумом, который образовался в народной среде. Он был заполнен не нами, а нашими противниками с их усыпляющими посулами и беззастенчивой промывкой мозгов. Сегодня, когда опять начинается волна забастовок, когда морят себя до смерти обездоленные шахтеры, когда речники, возмущенные произволом новых хозяев, перегораживают своими кораблями Лену, когда стремительно в миллиардных суммах растет невыплата по зарплатам, наши коммунисты обязаны быть там, на передовой. Люди должны видеть их в гуще народных страданий и бед, а не на парламентских трибунах и в коридорах власти.
ВОПРОС. Быть может, потому, что оказаться в пикете, на забастовке, в схватке с ОМОНом, пойти на перекрытие железнодорожного полотна или шоссейной трассы — все это связано с риском, грозит потасовкой, иногда увечьем, а то и тюрьмой. Для этого нужна пассионарность, молодая энергичная активность, а пожилым людям пристойнее находиться "на слушаниях", принимать участие в конгрессах?
ЗЮГАНОВ. Проблема поколений существует в любых организациях, существует и в нашей партии. Иногда действительно может показаться, что КПРФ — это партия пожилых людей. Но отчего же при естественном убывании стариков, о которых мы глубоко скорбим, партия остается столь многочисленной, и средний возраст, пусть незначительно, но постоянно снижается? Это происходит оттого, что к нам приходит много молодых людей. Мы около 20 тыс. ежегодно принимаем в партию.
В чем, однако, трудности молодых людей, решивших связать свою судьбу с КПРФ? Молодость — это задор, романтизм, постоянное стремление к дерзким поступкам, жертвенность, требование неординарных подходов. Молодежи претит бюрократическая степенность. Когда молодой человек является в партийную организацию, возглавляемую пожилым, очень уважаемым товарищем, и предлагает свои оригинальные решения, то часто встречает в ответ недоумение, а то и иронию или иногда резкий отказ. Это действует на молодого человека, как ледяной дождь...
Увы, это не надуманная схема. Буквально так складывается и в жизни. Вы в "Советской России" совсем недавно публиковали тревожные письма. Из Твери, где молодые энтузиасты не получили понимания и поддержки в организации крайне важных протестных акций в связи с угрозой бешеных тарифов ЖКХ. Они серьезно разочарованы в местных лидерах, поглощенных своими партийными разборками. Еще сложнее сюжет в Амурской области. Там непонимание благородных намерений молодых коммунистов привело к противодействию им, организационному и политическому. Уже глухую стену начали возводить на их пути. Мы в ЦК твердо сказали: молодежь в обиду не дадим! Будем решительно поддерживать ее выдвижение в руководящие органы. В разумном сочетании мудрости, энергии и задора — будущее партии.
Молодежь, устремляясь в Компартию и не находя в ней для себя роли и места, очень часто возвращается обратно на улицу. Одни из молодых людей, являясь в партию, мечтают повторить подвиг Че Гевары. Другие, связав свою жизнь с новым укладом, с предпринимательством, с банковским делом, хотят привнести в партию свои знания и через партию получить продолжение карьеры, преуспеть. Что мы можем дать молодежи, не имея экономической инфраструктуры, своих заводов, предприятий, агрокомплексов? Можем ли мы встроить эту энергичную, продвинутую молодежь в дело, в бизнес? Можем ли обеспечить молодому человеку рабочее место, позаботиться о его образовании, профессии, семье? Можем! Если будем специально заниматься этим, как десятилетия назад в КПСС, но с учетом современных требований. Молодежь и сама может тут сорганизоваться, если обретет в партии должный вес.
Перед нами встает и такой вопрос: обладаем ли мы политической культурой проведения манифестаций, уличных шествий, протестных акций, творческих вечеров, чтобы молодежь чувствовала себя в своей тарелке, чтобы молодые таланты получили свое место и развитие? Надо признать: пока мы слишком апатичны, слишком бюрократичны, слишком степенны и традиционны, для того чтобы привлекать своим образом, своей политической практикой молодых людей. Мы должны преодолеть это. Без молодежи мы не решим ни одной задачи! Без молодежи мы обречены на затухание.
Омолаживание партийного руководства — насущная задача. Высказывается мысль о том, что нынешним партийным руководителям, осевшим в Москве, редко бывающим в своих областных организациях, может, следует потесниться там, у себя, на месте. Сосредоточиться на московской, думской работе, отдать руководство партийными организациями молодым?
Как бы там ни было, молодежная политика в нашей партии является, как говорят, приоритетным направлением. И было бы неправдой утверждать, что здесь нет подвижек. Всмотритесь в наши колонны на революционных праздниках — они заметно помолодели. Обратите внимание на слеты и линейки пионерии — кумачом отливают огромные площади. Молодежь не только украшает и аранжирует наши шествия. Она организуется для жарких дискуссий, идет в пикеты, вступает в схватки с прорежимными отрядами зачистки. Это молодые руки КПРФ подняли Красный флаг над Государственной думой. И затем, явно на заказном суде, Армен Бениаминов достойным образом защитил честь Родины, честь семьи, имя партии.
ВОПРОС. Один из упреков, который часто раздается со стороны наиболее радикально настроенных коммунистов, — это упрек в склонности к компромиссам. Считается, что на протяжении последних 10 лет было излишне много компромиссов с властью, в которых порой партия теряла лицо.
ЗЮГАНОВ. Я готов принять часть этих упреков. Готов согласиться, что ряд компромиссов — будь то утверждение премьер-министра, принятие бюджета или голосование по тем или иным непринципиальным вопросам — связан с определенными издержками. Однако не следует поддаваться искушению и верить в красоту этих трескучих левореволюционных фраз. У политики есть свои ограничения. Вспомните, как повел себя народ и как повела партия в августе 91-го года. Разве произошло народное восстание, которое преградило путь к власти Ельцину? Разве миллионы коммунистов вышли на улицы, для того чтобы защитить свои райкомы и обкомы? Нет. Тогда все общество поразил паралич. И этим параличом Ельцин и его сторонники воспользовались в полную меру.
Когда мы вытаскивали партию из-под развалин, спасая ее от запрета, могли ли мы в то же время провозглашать курс на революционное свержение ельцинского режима? Это была бы пустая демагогия, откровенная авантюра с массовыми жертвами. Вынужденное сложное политическое лавирование, позволившее нам тогда сохранить организацию, перешло и в последующий период. Стало тем наследием, за которое потом мы получили столько упреков.
Лобовая атака на власть в 93-м году, которая кончилась кровавой бойней в Москве, расстрелом баррикадников, является по существу нашей красной иконой, святыней, в результате чего мы обрели своих мучеников. Но эта лобовая атака на власть была локальной, московской. Провинция тогда молча следила за происходящим. Баррикадников не поддержали ни армия, ни промышленные предприятия, ни регионы. И что стало бы, если бы после этой смертельной бойни, которая повергла народ в апатию и уныние, мы провозгласили бы революционный марш? Это был бы акт самосожжения. Он позволил бы режиму окончательно раздавить нашу партию, а этого бы нам никто не простил.
Власть постоянно шантажировала нас угрозой разогнать Думу, поставить под запрет партию. Мы жили под прессом вероломного ельцинизма, под вопли "добей гадину". А посмотрите, что творится сейчас! Одна диверсия за другой. Миллионные тиражи подметных газет, статей, брошюр. С рассылкой на дом. Ложь, клевета, интриганство. Такому арсеналу ЦРУ позавидует. Наши компромиссы — это не трусость, не слабость, не корысть, а желание сохранить и укрепить организацию. Компромиссы стали своего рода инстинктом, с которым не просто бороться, но который, я уверен, нам предстоит преодолеть.
Нынешняя путинская власть хитрее и изощреннее прежнего режима. Она ловко декорирует себя цветами демократии и патриотизма, но становится все более и более авторитарной и антирусской. Она готовит законы, направленные на подавление народного сопротивления, запрет радикальных политических организаций. На наших глазах власть выстроила губернаторов, кастрировала телеканалы, зачистила весь правый фланг, раздавила такую мощную корпорацию, как "ЮКОС". И она, я убежден, не остановится перед уничтожением любого политического оппонента. Сегодня, когда режим начал широкое наступление на демократию, на права человека, только Коммунистическая партия Российской Федерации является защитником этих ценностей. Больше нет эфемерных либеральных партий, которые провозглашали себя хранителями свобод и прав человека. Сегодня Компартия становится гарантом демократических завоеваний. Борется за права людей труда, честного предпринимательства, над которыми нависла диктатура чиновничества. Компартия отстаивает свободу прессы, свободу творчества и политического действия. В Думе мы законопослушны, в Думе мы следуем парламентским процедурам. Однако на улице, на заводах, в массах мы агитаторы, ведущие народ к стачкам и забастовкам, к активному гражданскому неповиновению. И чем энергичнее, революционнее становится народ, чем успешнее наша деятельность в гуще народных масс, тем меньше будет компромиссов с властью, тем больших результатов будем мы добиваться.
Я осознаю всю сложность и опасность парламентского взаимодействия. Там власть может искусить, запугать, перевербовать на свою сторону. Еще свежи в памяти примеры того, как некоторые товарищи, делегированные нами на самые высокие посты, вынуждены были соглашаться на компромисс с исполнительной властью, президентом, в результате чего получали из их рук награды, поощрения. Они перерождались на глазах, становясь напрямую придатками этой власти. Такому же мощному воздействию режима подверглись выдвинутые нами губернаторы, которых еще недавно мы с радостью называли "красными". Они также сильно полиняли на глазах. Они оказались легкой добычей режима, завербовались в "партию власти", изменили обещаниям, данным народу. Превратились в послушный инструмент, с помощью которого власть действует против народа.
Мы откровенно обсудили это на Пленуме. Изменили тактические подходы, скорректировали выборную стратегию. Но риски по-прежнему остаются. Единственное, что может преодолеть их, — создание такой партийной гравитации, которая была бы сильнее давления и интриг власти. Втягивала бы в себя все самое лучшее и дееспособное, не позволяя выхватывать из наших рядов менее стойких, шатких, падких на искушение товарищей.
ВОПРОС. Ни для кого не секрет, что в современной политике деньги играют громадную роль. С помощью денег осуществляются выборные процедуры, покупаются пространства в прессе и на телевидении, обеспечиваются привлекательные, с участием видных артистов, выборные кампании. Много денег нужно на обеспечение технических нужд — от замыслов агитпроектов до сбора огромного объема информации. Олигархические деньги КПРФ — это гвоздь антикоммунистической пропаганды предшествующих парламентских выборов. Как партия решает столь мучительную проблему, как создание своих внутренних финансовых ресурсов?
ЗЮГАНОВ. Финансовые проблемы не решаются в открытой дискуссии. Везде существует тайна банковских вкладов. Мы внутри своего движения прозрачны. Постоянно отчитываемся перед партией, перед избирательными структурами о суммах, которые мы тратим на те или иные цели. Но для широкой общественности эта тема, разумеется, не афишируется, остается закрытой. На этом строятся антикоммунистические спекуляции. Однако я могу согласиться, что это — одно из самых узких мест в нашей партийной жизни. Вы знаете, многие наши избиратели были бы рады, если бы все эти карауловы были правы, говоря о том, что у партии существуют свои лесообрабатывающие предприятия в Иордании, гостиничный бизнес за океаном, что мы-де развернули сеть предприятий. Все это называлось бы партийной экономикой. Но этого у нас нет, да и закон запрещает. Разумеется, на членские взносы партийцев, пожертвования пенсионеров и малоимущих товарищей невозможно обеспечить широкомасштабные выборные кампании. Требуются громадные деньги спонсоров, и эти спонсоры должны рождаться внутри самой партии.
Мы прекрасно научились вести парламентские баталии, выстраивать сложнейшие взаимоотношения с правящим режимом. Но мы не научились экономической деятельности. "Учитесь торговать", — говорил Ленин своим соратникам-коммунистам в период НЭПа. И эта наука была главной партийной задачей наряду со строительством армии, институтов государственной власти. В наших рядах слишком мало производственников, предпринимателей, людей, имеющих вкус вести дела, в том числе и финансовые. Провалились наши межрегиональные программы, с помощью которых мы хотели объединить "свои регионы", создать красную экономику. Мы не сумели воспользоваться влиянием наших губернаторов, для того чтобы с их помощью развить мелкий и средний бизнес для нужд партии. Приобрести и построить лесопилки, аграрные предприятия, фабрики по переработке сельскохозяйственной продукции, парикмахерские, торговые точки для тех, кто любит Россию и понимает, что без народовластия и справедливости страна никогда не выйдет из системного кризиса. Опасались, что нас заподозрят во "врастании в капитализм", хотя знали науку о кооперации и НЭПе. В результате множество возможностей оказались упущенными. Гипертрофированными стали расчеты на подаяние. Так возник казус Семигина. Человек, обрядившись в красные тоги, запасшись партбилетом, потряхивал туго набитым неизвестно каким образом кошельком, вошел в доверие партии, обещая спонсорскую помощь. "Деньги Семигина" оказались коварными. Они произвели разрушительную работу внутри целого ряда партийных отделений. Мы до сих пор исправляем покосившиеся строения этих организаций.
Нашей задачей должно стать создание собственной партийной экономики. Открытое привлечение к сотрудничеству мелкого и среднего бизнеса, которому мы должны оказывать поддержку и патронировать регионы, где достаточно сильно наше влияние. Насущно для нас обращение за помощью к тем патриотическим предпринимателям, которых мы в свое время делегировали в бизнес и которые достигли в банковском деле, в промышленных корпорациях высоких постов и хороших результатов.
ВОПРОС. Есть мнение как внутри партии, так и за ее пределами, что Народно-патриотический союз России, куда входила и Компартия, потерпел крах и пришел к необратимому разорению. Скандал с Семигиным, уход из Народно-патриотического союза ряда лидеров ставят под сомнение саму возможность кооперации Компартии с другими патриотическими объединениями. Так ли это?
ЗЮГАНОВ.Я не сомневаюсь, что стратегия партии после 91-го года на союз с патриотическими организациями принесла ценные плоды. Концепция объединения "белых" и "красных" была верной, спасительной. В ту пору, когда в политике безраздельно властвовали либералы, стремившиеся перессорить эти две крупные составляющие русской истории, продолжить гражданскую войну, эта концепция позволила нам объединить вокруг Коммунистической партии все стойкие силы Отечества. Наши политические победы были связаны с консолидацией "красных" и "белых". А наше поражение — с ослаблением этих союзов, с тенденциями раскола.
Мы должны признать: с приходом Путина, который ознаменовал собою крах открытого либерализма, положение в красно-белом союзе осложнилось. Путин внес в свои выступления идеологию, державные монархо-православные идеи, на которые искусились некоторые недавние союзники. Благодаря усилиям власти из нашего альянса были вырваны целые фрагменты. Из них построены новые политические образования, такие, как "Родина".
Появление "Родины", целиком сфабрикованной Кремлем, знаменует собой расслоение патриотического потока. На нынешних парламентских выборах нам не удалось выступить единым блоком. Антикоммунизм, который власть навязывает общественному сознанию, с одной стороны, и сусальная, бутафорская державность, с которой власть обращается к сентиментальным слоям общества, привели к тому, что сегодня на политической арене реально существует красный коммунистический патриотизм и белый антикоммунистический патриотизм Кремля, тайно возглавляемый "пятой колонной". Ситуация усугубляется тем, что в расколе все более заметно участвуют некоторые религиозные объединения, которые до недавнего времени сохраняли нейтралитет, выдвигали идею примирения, как это наметилось во время событий 93-го года.
Однако не следует думать, что мы хотим окуклиться в своем красном патриотическом поле. По-прежнему мы выступаем за широкий альянс всех патриотических сил страны. Готовы строить союз не только с левыми движениями и партиями, но и со всеми, для кого идея русского патриотизма, великой многонациональной России является фундаментальной.
Политический и идеологический фон современной России стремительно меняется. Нарождаются новые тенденции, движения, настроения. Мировой антиглобалистский процесс, в который Россия встраивается с некоторым опозданием, рождает и у нас в стране множество протестных форм, вчера еще казавшихся экзотическими. В этих движениях — больших и малых — присутствуют и нигилисты, и традиционалисты, и люди экстравагантных взглядов, направлений. В них возникают "новые левые", радикальные исламские организации, та часть православной общественности, которая неравнодушна к страданиям народа, проповедует не просто смирение и покорность власти, а бросается на помощь умирающему. Освоение столь пестрого, многомерного политического фона — актуальная задача. Мы должны быть открыты для новаций, не замыкаться в обычных представлениях, не бояться авангарда, политического экспромта и даже риска.
ВОПРОС. Насколько справедливы упреки: Компартия как организация является достаточно старомодной, состоящей из людей с традиционными, подчас архаическими представлениями. Как преодолеть эту старомодность, страх перед рисками?
ЗЮГАНОВ. Политическая борьба в современном мире, помимо острых социальных схваток, все больше приобретает характер борьбы образов, публично высказанных представлений, характер единоборств. Иногда это напоминает рыцарские турниры. Пламенный трибун, оратор, человек, умеющий держаться перед телекамерами, обладающий лексикой, художник, актер, публицист, творец, способный политическую комбинацию превратить в политический театр, — только такой человек в информационном мире, в мире современных технологий может выиграть бой в дебатах, публичную дискуссию. Согласен, таких артистичных людей в нашем движении крайне мало, буквально единицы, они на вес золота. И их отсутствие мучительно сказывалось во время агитационных мероприятий, которые мы осуществляли во всех регионах страны.
В нашей партии также очень слабы связи с новаторским искусством. Советские традиционалисты, наши замечательные художники и писатели постоянно оказывают нам огромную помощью. Но мы не сумели открыть и привлечь новое поколение художников, которые в состоянии ворваться в информационную среду, захватить, спровоцировать ее на пропагандистский взрыв.
Искусство в современном мире обладает грандиозной силой. Им умело, направленно пользуются политические партии и движения. Вспомните, как недавно на элитарном каннском фестивале американский кинорежиссер Мур продемонстрировал свой документальный фильм "Форингейт 9/11". Эстеты Европы увидели, что это ракета, направленная против воинствующей администрации Буша. И фильм получил главный приз. Его теперь будут транслировать по всей Америке. Он явится мощнейшим художественным и политическим оружием, перед которым не устоят бастионы Белого дома... А разве в наших садах не растут такие плоды?!
Политизация искусства в современном мире ведет к тому, что с помощью фильма, романа можно менять правящий курс, перепахивать политологические пласты. У молодой Компартии 20-х годов были замечательные художники, поэты, театралы, агитаторы, люди, способные приводить в движение грандиозные массивы чувств. Есть ли у нас сегодня свой Маяковский, Эйзенштейн, Шостакович? Увы, мы можем по пальцам перечислить молодых художников, графиков, музыкантов, которые участвовали в активной политической деятельности и помогали нам своими талантами. Необходимо, чтобы в партии возникла хотя бы небольшая группа людей, чувствительная к эстетике, красоте, современным тенденциям в искусстве, способная привлекать в партию энергичных и ярких творцов, тем более что в их среде явно обнаруживается левый крен, начинается левый марш. Все больше и больше музыкантов, поэтов и писателей восстают против буржуазности, фальши, государственного мародерства. Они становятся художниками протеста. И наше огромное упущение, что мы не работаем с ними, что мы отделены от них косностью, старомодностью, неспособностью творчески взаимодействовать с искусством.
ВОПРОС. Где тот базовый слой, на который опирается партия в своей работе? Где тот локомотив протеста, социального взрыва, с которым контактирует КПРФ? Может быть, это рабочий класс, который нещадно эксплуатируется новыми хозяевами с использованием всевозможных потогонных систем? Либо это крестьянство, у которого выхватывают землю и которое становится почти крепостным? Или это учителя и врачи, месяцами находящиеся без заработной платы? Или это ветераны, пенсионеры, влачащие жалкое существование на свои гроши? Или это мелкий бизнес, который не имеет возможности воспрянуть, подавляемый всевозможными поборами чиновничества? Или олигархи, корпорации которых пускаются по ветру, а сами они сажаются за решетки? Или художники, едкая интеллектуальная среда, в которой, как вы говорите, начинается левый марш? Кто тот базовый слой, который должен реализовать стратегию партии?
ЗЮГАНОВ. Можно дать очень точную выкладку данных, дифференцированных по многим характеристикам: социальной, возрастной, образовательной, профессиональной, географической. Только что в "Правде" я выступил с серией статей на эту тему. Да вы сами недавно публиковали обстоятельную работу двух социологов, рекомендованную в досье делегата съезда. Можно об этом рассуждать. Но я хочу воспользоваться вашим вопросом и обратиться к коренной, трагической проблеме современности. Сегодня каждую минуту на глазах у масс при нашем молчаливом участии исчезает с земли великий русский народ. Это не речка с пересыхающим руслом. Не памятник архитектуры, разваливающийся от недогляда. Не сгоревший от попустительства лес за селом... С земли уходит самобытный, космический народ, тысячи лет предлагавший миру уникальные варианты истории. Народ, без которого была бы мертва шестая часть суши. Народ, победивший самое страшное в мире зло — германский фашизм. И этот народ с его культурой и историей стал настолько неугоден авторам нового мирового порядка, что они сживают его со света.
Умерщвление русского народа происходит без взрывов и гильотин, без газовых камер и массовых избиений в деревнях и селах. Но масштабы таковы, что скоро Гитлер позавидует. Негласно повторяется в политологических кулуарах современной демократии: русских должно остаться на Земле не больше шестидесяти миллионов. Именно такого количества хватит, мол, для того, чтобы обслуживать газовую трубу, алмазные копи или лесоразработки в российской тайге. Этот план — не химера, не бред сумасшедшего. Это стратегия, которая реализуется, унося каждый год из России по миллиону жизней.
По официальной версии Госкомстата, за годы реформ (1992 — 2003) "избыточная смерть" достигла 10 миллионов человек. А убыль русских приблизилась к цифре 8 миллионов. Это официальные данные. Реальные же, как доказывают ученые, в два с половиной раза выше. Русская катастрофа десятилетия измеряется 17-22 миллионами жизней. И последние пять лет находится на отметке 1 825 000 в год. Один час русского исчезновения — 200 жизней!
Власть делает все, чтобы это истребление прошло незамеченным для самого народа. Народ оглушен идеологической молотилкой. Его анастезируют. Направление этого истребления понятно. Русский народ 70 лет занимался строительством грандиозных машин, осваивал северные пути, строил континентальные магистрали, создавал плотины, турбины, реакторы, мчался в космос, конструировал уникальные системы оружия. На его плечи была возложена грандиозная цивилизованная задача. Теперь эта задача снята, заводы остановлены, из рук русского народа вырваны инструменты, больше он не делает реакторов, не строит авианосцы, не обустраивает границы вдоль евразийского материка. Русский народ безработный, его заводы ржавеют, машины остановлены, история оплевана.
Задачей русского народа на протяжении тысячелетий было создание грандиозного государства между трех океанов. Великую мировую державу — вот что создал русский народ за свое царствование. Объединил другие народы, защитил их от вымирания, соединил их в одну грандиозную семью. Освоил льды и пустыни. Создал божественное единство религий, верований, языков и культур. Русская, советская государственность — это чудо мировой истории. Этим чудом пренебрегли "демократы". Они вырвали из русской истории главный смысл — все труды и муки, само создание великого государства назвали бессмысленной, порочной, тупиковой. А следовательно, и народ, который посвятил свою судьбу этой великой цели, тоже назван никчемным. Таким образом народ потерял тысячелетнюю идеологию, утратил все инструменты, с помощью которых наша жизнь реализовывалась в пространствах.
Происходит ампутация исторической памяти. Русский народ, находящийся на огромном операционном столе под наркозом, испытывает чувство непомерной тоски, от которой стреляются офицеры, вешаются молодые люди, кончают с собой старики. От тоски не рожают женщины. Ибо увеличение народа есть состояние величайшего воодушевления, духовного и физического напряжения. Вместо всего этого народ бесконтрольно заливают тухлым спиртом, впрыскиваются наркотики, заражают СПИДом и туберкулезом. Народ умирает от болезней, пьянства, гибнет на дорогах, в невидимых войнах и перестрелках.
Мы утверждаем: происходит убийство русского народа — рациональное, сознательное, постоянное.
И об этом знает власть. Знает президент Путин. Он, как гарант конституции, ответственен за эту страшную напасть. Его политика — экономическая, государственная, культурная усиливает эту катастрофу. Имитация государственной деятельности, экономического возрождения, культурного и духовного существования народа — вот смысл политики Кремля. Мы считаем президента ответственным за величайшую в истории России трагедию — гибель народа.
Из всего сказанного вырисовывается главная задача нашей партии — спасение русского народа, а вместе с ним — спасение государства Российского, а также всех народов, которые встроены, как великолепный орнамент, в великую государственность.
Спасение русского народа и России — главная задача патриотизма реального, а не мнимого. Этим измеряется истинность патриотических намерений тех или иных движений, того или иного лидера партии. Проверяется способность открыто, предельно откровенно охарактеризовать нынешнюю реальность, указать виновника, доказать свою способность участвовать в спасении.
Задача национального спасения формулируется как национально-освободительная борьба с вовлечением в нее всех мыслящих и чувствующих слоев и сословий общества. Это борьба надклассовая, надконфессиональная, борьба, примеров которой множество в недавней и современной истории. Действия Ганди в Индии, или Мартина Лютера Кинга в США, или Кастро на Кубе, Арафата в Палестине и Чавеса в Венесуэле... Опыт этой борьбы колоссален, успехи очевидны.
Организация сопротивления — в генах нашей партии. Тип власти, к которой мы стремимся, должен явиться результатом исторического творчества и глубинного проникновения в сегодняшние социальные процессы как России, так и всего мира. Власть, ее конструкция должны быть устойчивыми в быстро меняющемся мире. Должны мобильно и чутко откликаться на все его изменения. Россия может быть действительно свободной страной, управляемой народом. Ближе всего к этому идеалу подходит концепция народного социализма.
ВОПРОС. Геннадий Андреевич, теперь, когда наша беседа подходит к своему завершению, позвольте задать не политический вопрос. Через пару недель, в конце июня, вам исполняется 60 лет. Это очень весомая, крупная для мужчины дата. Как вы воспринимаете свой наступающий юбилей?
ЗЮГАНОВ. У политика и юбилей окрашен в политические тона. Мое 60-летие почти совпадает с нашим съездом, который, как мы уже говорили, обещает быть интересным, бурным и напряженным. Все мое нынешнее время связано, конечно, не с приготовлением к личному празднику. Бесконечные встречи, поездки, выступления, споры. Естественно, 60 лет — это не полдень жизни. Это — пора полной зрелости. Прожита большая жизнь. Немало сделано. В стране почти не осталось уголка, где бы я не побывал. Горжусь спасенной партией. Я был свидетелем великих трагедий, познал в полную меру горечь поражений, предательств. Но видел и поразительные человеческие подвиги. Судьба предоставила мне возможность встретиться с великими нашими современниками на разных меридианах планеты.
Многому еще предстоит учиться и в шестьдесят лет. Жизнь бесконечна в своих открытиях. Испытываю полноту жизни, находясь с ней в постоянном контакте. Медийные киллеры не устают меня оскорблять, пытаются унизить, а в моем лице — унизить и нашу партию. Но у меня очень много друзей, я постоянно чувствую их поддержку, волны тепла, дружбы, товарищества. Конечно, как у каждого человека, есть свое глубинное, сокровенное и невыразимое. Если сказать об этом кратко, то лучше, чем сделал это в свое время Юрий Гагарин, не скажешь, — человек может быть счастливым только вместе со своей страной...