ГРЯДЕТ "ЧЕРНЫЙ ПЕРЕДЕЛ"

| | | | |
№22(549)
25-05-2004
НАМАКОН
ГРЯДЕТ "ЧЕРНЫЙ ПЕРЕДЕЛ" (Что стоит за лозунгом удвоения ВВП)
“Великая национальная идея” удвоения ВВП, провозглашенная президентом РФ Владимиром Путиным еще в 2002 году, неоднократно с различных позиций анализировалась на страницах газеты “Завтра”, а также другими средствами массовой информации. После президентских выборов марта 2004 года “властная вертикаль” очевидно перешла от пиар-акций наподобие “7%-ного роста экономики” к активным действиям по дальнейшему “размыканию” контуров постсоветской экономики для нужд экономики глобальной. Недавние “хозяева жизни”, олигархи и губернаторы, криминальные авторитеты и экс-министры, всерьез было посчитавшие себя “солью земли”, “полноправной частью мировой элиты” в значительной мере лишаются прав собственности на Россию. Гладко подобные процессы не проходили никогда. Главные вопросы “второго срока” — в чью пользу осуществляется этот “черный передел”, и какую цену будет вынуждена заплатить за него наша Родина? Кстати, экономический рост в апреле 2004-го уже прекратился...
РОССИЯ В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛИЗМА Оценивая путинскую концепцию "удвоения ВВП" следует обратить внимание на то, что это удвоение неразрывно связывается российским президентом с дальнейшим вовлечением России в "глобальный рынок". Нередко самые резкие критики глобализации называют ее неоколониализмом, повторением колониальной эпохи. Это далеко не так.
При всех издержках и общем сверхгуманном подходе Запада (когда на чужих людей внимания не обращают как на граждан не первого сорта) колониальная эпоха характеризовалась цивилизаторским духом (пытались привносить просвещение, достижения науки и техники, книжную культуру, организовывали современные на те годы инфраструктуры и пр).
А в системе глобализации население становится не более чем ресурсом, подлежащем утилизации: "Наступает момент, когда ресурсов становится достаточно мало, остается все меньше того, что еще можно утилизировать. И тогда ресурсом, подлежащим утилизации, становится само население". Власть в такой ситуации рассматривается как временный (на сроки утилизации) управляющий по организации наиболее эффективной утилизации, своего рода ОАО "Россия".
Так, по достаточно достоверным, хотя и очень приблизительным оценкам, в 1992-2002 гг. население РФ вложило в доллары около 20 триллионов современных рублей (в частности, только в 1996 г. граждане России вложили в доллары более 250 трлн. рублей неденоминированных). Но даже если свести эти цифры к официальным примерно двумстам миллиардам долларов, то это всё равно будет означать то, что мы работаем на американскую валюту, в конечном счете, на США, их интересы и благополучие. Ведь доллары эмитируются "по себестоимости", а реализуются в глобальном масштабе по "рыночной цене".
Важно заметить, что прямой вывоз валюты из страны не отражает реального масштаба выкачивания ресурсов из России. Необходимо учитывать доходы от продажи российского сырья западным фирмам по демпинговым ценам, от нелегального вывоза капитала "челноками", от чудовищных по своим масштабам криминальных операций, от систематической распродажи промышленности по бросовым ценам через фондовый рынок (акции), от "утечки мозгов" и других форм косвенной утилизации с прямым ущербом для России.
Таким образом, это не колониальная, а чисто мародерская система (с элементами сбора трофеев).
Головным орудием финансовой войны выступал Международный валютный фонд, разрушительность действия которого сегодня признало подавляющее большинство политиков и экономистов мира, даже среди российских "западников". Схема деятельности МВФ оказалась во всех уголках мира одной и той же: кредит на стабилизацию — дефляция (бездефицитный бюджет) за счет урезания социальных расходов — дефолт (выплата долгов за те кредиты, которые фактически выступали "финансовой бомбой").
Глобальными инструментами, помимо МВФ, являлись и являются Федеральная Резервная система США (ФРС) и еще две "международные независимые" организации, на деле обслуживающие ФРС: Мировой банк и Всемирная торговая организация (ВТО). Именно про эти международные организации давно уже существует присказка, что они существуют для того, чтобы действовать в тех случаях, когда присылать авианосцы чересчур дорого.
Несмотря на существование евро, доллар стал деньгами денег, т.е. тем, что стало необходимо всем не только как средство платежа, а и, еще важнее, как средство определения цены всех остальных денег, валют. Доллар как метаденьги назначает ранги и спрос на все другие деньги (в том числе и на евро) и собирает с этого со всего Земного шара денежный налог в Федеральную Резервную систему США.
И, самое важное, — доллар как метаденьги и мета-валюта допускает огромное наращивание своей денежной массы. "У правительства США есть технология, называемая печатным станком, которая позволяет правительству буквально за бесценок выпускать столько долларов США, сколько оно пожелает" — вот спокойное и открытое признание ситуации в мире, сделанное 21 ноября 2002 года в ходе выступления в Национальном клубе экономистов члена управляющего комитета Федеральной Резервной системы США, возможного преемника нынешнего главы ФРС Алана Гринспена Бена Бернанке.
Никакой инфляции при включенном печатном станке в США не будет, поскольку напечатанные доллары развозятся по всему миру в мешках — и являются наиболее существенной, главной статьей американского экспорта.
Вот прекрасное описание ситуации с долларом на 10 июля 2004 года, которое представил Алексей Байер, старший экономист исследовательского центра The Globalist: "Доллар не только основная резервная валюта, но в нем также выражены цены на металлы, нефть и прочее сырье. Так что очень сильно доллар упасть вроде бы не должен, гнать его вниз никому не выгодно.
Однако Федеральная Резервная система это понимает и давно этим пользуется. Страна с резервной валютой имеет неоспоримые льготы. Например, Россия поставляет США нефть, т.е. невосполнимый природный ресурс, за что получает бумажки, которые Центробанк США очень недорого печатает на монетном дворе в Вашингтоне.
Поскольку в мировой экономике на доллары всегда был большой спрос, а США их печатать выгодно, ФРС всегда доллары выпускала щедро. Но такого бессовестного злоупотребления еще не было.
Экономисты будут долго изучать и нудно спорить о периоде правления Алана Гринспена. Неоспоримо, однако, что с середины 1990-х гг. Центробанк США усердно печатает деньги. И всегда на это есть важная причина: то низкая инфляция, то "ошибка-2000", то 11 сентября, то лопается мыльный пузырь в секторе высоких технологий.
В результате США, давно ставшие самым крупным международным должником, теперь выбрасывают на рынок до $500 млрд. в год.
Наступило исполнение предсказания американского президента Уильяма Тафта, которое он сделал в 1911 году, когда доллар США являлся всего лишь пятой валютой мира: "Дипломатия канонерок уступит место дипломатии доллара".
Все страны пользуются мировыми деньгами и нуждаются в мировых деньгах — долларах — и, пользуясь ими, нерерывно выплачивают налог с долларового оборота — и финансируют США и ФРС.
Так работает глобальный Currency Board — система прямого валютного совета или управления, а по функции — фабрика по производству адресных финансовых бомб.
Кстати, после дефолта 1998 года и внутри РФ предлагали официально ввести валютное управление (Currency Board). Публиковалось огромное число статей с описанием "аргентинского чуда" и восхвалениями творца этого "чуда" Доминго Кавальо, который внедрил Currency Board в своей стране.
Утверждалось, что все беды России не от того, что применяются рецепты МВФ, а от того, что они внедряются недостаточно жестко, непоследовательно. Борис Федоров и Ко, главные идеологи введения Currency Board непосредственно в РФ, даже привезли Кавальо в Россию для "консультаций". Но как-то, слава Богу, удалось от Кавальо и валютного управления отделаться.
В 90-е годы доллар как деньги денег или метаденьги (сверхденьги) работал через наращивание своей цены, а теперь работает через снижение собственной цены. Но по-прежнему неизменным остается главный момент — абсолютная привязка чужих валют и финансов к себе.
А для стран, которые не входили в "мировую развитую цивилизацию", доллар выступал исключительно в качестве "финансовой бомбы".
Для понимания природы и характера финансовой глобализации очень важно понимать изначально неэкономический или, точнее, внеэкономический смысл денег. Является большой ошибкой автоматически прописывать деньги и финансы по ведомству экономики, поскольку, в отличие от последней, где так или иначе делается попытка сопоставления разных деятельностей и достижения эквивалентного, равноправного обмена, "глобальные" деньги становятся знаковыми средствами организации неэквивалентного обмена на несопоставимых условиях.
Понимание социальной сущности доллара невозможно вне рамок понимания современного западного "сверхобщества"... Доллар одновременно выполняет и политические, и социальные, и экономические функции. Доллар принимают везде, он приобрел "золотую функцию", став фундаментом и покрытием для большинства прочих мировых валют. Доллар — это уникальная валюта, с которой никакая другая не может сравниться, не просто бумажка, но грандиозный аппарат, часть системы власти и управления современным миром.
Разговоры о евро как о реальном экономическом конкуренте доллара являются бессмысленными. Важно понять, что лежит в основании могущества американской валюты. А это вовсе не золото или товарное обеспечение, а военная мощь США. Американская армия и флот на голову превосходят вооруженные силы всего остального мира и уж точно — Западной Европы. Колебания в пользу евро возможны, однако они не носят принципиального характера, ведь за евро такие вооруженные силы не стоят. К тому же, европейские подразделения так или иначе подчиняются объединенному военному командованию западного "сверхобщества", где тон задают американцы.
Подобно тому, как европейское сообщество стран является вторичной частью западного общества, подчиненного США, евро является вторичной валютой, производной от доллара, олицетворяющего собой глобальный денежный аппарат. Поэтому перепады курса между этими двумя валютами, падение одной и возвышение другой, есть элемент игры, которая ведется в различных измерениях с постоянно меняющимися правилами.
Падение долларовой системы возможно только в случае общего социального спада западного мира. Для этого вооруженные силы США и блока НАТО должны начать терпеть поражение за поражением в различных регионах мира. Западные лидеры это понимают. Вот почему американские власти так осторожно подходят к проведению военных операций (Афганистан, Косово, Ирак и т.д.). Они хотят действовать наверняка.
Смысл глобализации четко определил знаменитый валютный спекулянт Джордж Сорос. В своей брошюре "Заметки глобализации" он следующим образом описывает рождение и действие глобализации:
"До того как произошла глобализация финансовых рынков, мы вправе были считать, что забота об основных общественных ценностях должна лежать на плечах правительств отдельных стран. Но теперь, когда финансовый капитал свободно перемещается по миру, отдельные государства не могут просто так вводить у себя новые налоги и ограничения, поскольку ничто не мешает капиталу уйти из страны (сумма средств, скопившихся в оффшорных налоговых гаванях, составляет примерно 5 триллионов долларов)... Глобализация финансовых рынков поставила крест на идее "государства всеобщего благоденствия", как она формулировалась после Второй мировой войны".
Следует уяснить следующие четыре принципа глобализации:
Первое: свободное перемещение капиталов, вызванное абсолютной либерализацией этого процесса, вывод перемещения денег из-под традиционного национального и международного контроля.
Второе: гигантский рост количества и объема финансовых сделок, произошедший в результате создания глобальных информационно-финансовых сетей на основе резкого развития технических средств связи и дематериализации финансов (электронные деньги, расчеты и пр.).
Третье: организация множества безналоговых — оффшорных — зон и резкое повышение организаторами процесса глобализации их надежности.
Четвертое: предельное снижение суверенитета государств и разрушение финансово-валютных границ.
Все разговоры о независимости и свободе в итоге выродились в восторженный отказ от независимости и свободы, начиная с основополагающего типа независимости — национального суверенитета. Да, понятно, что ушлые идеологи отказа от независимости и свободы и на этот "медицинский" факт найдут управу. Скажут, что теперь независимость и свобода ушли в частную жизнь. И уж там-то никто не посмеет тронуть... Никто. Кроме доллара и неподсудного международному уголовному трибуналу вояки США.
МНИМОЕ ПРОЦВЕТАНИЕ Основные параметры российского политического и экономического процесса в настоящее время определяются продолжающимся углублением социально-экономического кризиса. Несмотря на то, что Центробанку по-прежнему удавалось, используя сочетание административных и рыночных методов, сохранять равновесие на валютном рынке и даже продемонстрировать тенденцию к оживлению на рынке корпоративных бумаг, а также наращивать золотовалютные ресурсы ЦБР, доведя их на начало 2004 года до 85 млрд. долларов, аналитики считают сложившуюся ситуацию на финансовом рынке искусственной и нестабильной, а наблюдающиеся позитивные явления на финансовом рынке не имеющими системного значения.
В рамках обозримой перспективы нет особых оснований для оптимизма в силу того, что основная экономическая динамика России определяется, как и прежде, преобладанием сырьевывозящей ориентации над тенденциями развития внутреннего рынка и обрабатывающей промышленности. Социологи отмечают резкое ухудшение индекса потребительских настроений (ИПН), свидетельствующего об изменении "экономического поведения" россиян в худшую сторону. ИПН снизился, упав до предельно низкой величины за весь период наблюдений, проводимых ВЦИОМ с 1993 года. (Предыдущее падение ИПН в 1993 году, как известно, сопровождалось серьезными политическими катаклизмами; ныне этот индекс, считающийся одним из основных показателей состояния общественных настроений, упал намного ниже, чем весной 1993 года). Углубление экономических трудностей в значительной степени ослабляет эффект политической стабилизации.
В условиях развертывающегося мирового кризиса либеральной модели экономики, угрожающего "подорвать основы глобального капитализма", как утверждают западные аналитики, сохранение сырьевывозящего вектора развития экономики страны, ориентации на внешний рынок, неспособность изменить курс в сторону строительства внутреннего рынка, может сделать страну идеальным объектом для внешних воздействий со стороны богатых и влиятельных конкурентов.
В этом контексте не случайно, например, в американской прессе развернулись две взаимодополняющие и, равным образом, крайне опасные для России дискуссии.
Во-первых, о так называемом "виртуальном" характере российской экономики, которая в отличие от "нормальной", якобы не создает, а разрушает стоимость, является принципиально нерентабельной и заслуживает быть "срытой до основания" (в связи с чем круги, близкие к Дж.Соросу, ставят вопрос о массовом банкротстве российских предприятий и их скупке западными бизнесменами по символическим ценам).
Во-вторых, судя по публикациям российских СМИ, в США вполне серьезно начал обсуждаться вопрос о покупке США у Москвы Сибири и Дальнего Востока.
После объявления результатов парла
ментских выборов 7 декабря общий тон даже респектабельных европейских газет сделался почти неприличным. "Победа КГБ", "Холодный ветер из Москвы", "Общего между Россией и Европой становится всё меньше", "Россию переводят на другой путь",— вот наиболее сдержанные заголовки западных газет, разбавляемые непристойно двусмысленными — "Русские свиньи" (о четвероногих).
Казалось бы, результаты российских выборов только подтверждают точку зрения о происходящей в стране коррекции структурного механизма монопольного влияния на влаcть и на общественное мнение, установившегося после расстрела Верховного Совета в 1993 году. Политическое поле приходит в соответствие и с настроениями людей, и с новым соотношением интересов финансовых, профессиональных, управленческих и интеллектуальных элит. Это вполне традиционный, с точки зрения европейской истории, путь расширения социальных основ политической демократии. К тому же, вряд ли итоги российских выборов предвещают принципиальную смену курса: выбор стратегии России зависит, прямо скажем, не от парламента, и на Западе это отлично знают. Чем же продиктована тогда яростная до неприличия реакция европейских СМИ по поводу пришедших в Государственную думу "национал-шовинистических мракобесов" (Die Welt)?
Обозреватели заметили, что ужесточение тона западных СМИ в отношении России и, что особенно: значимо, в отношении политики В.В.Путина началось уже в середине 2003 года — буквально по следам триумфального приема в Букингемском дворце. Хотя позиции Москвы и Вашингтона по Ираку разошлись, признаков сопротивления американской "геостратегии для Евразии" или перехода к конфронтации со стороны Кремля не было. Но, оставаясь в рамках стратегического партнерства, Москва, тем не менее, произвела некоторый набор действий, показавший, что "Россия сосредоточивается". Был упорядочен государственный оборонный заказ, Россия упрочила позиции на мировом рынке оружия, укрепилась система управления ведомствами, отвечающими за безопасность государства, и, наконец, проявился запаздывающий, но набирающий силу импульс к восстановлению контроля над главным природным богатством России — энергоресурсами.
На фоне роста энергопотребления и передела мира ради контроля над планетарными источниками энергии (Ирак — только этап в этой схватке) Россия, похоже, всерьез задумалась о значении двух критических факторов своего будущего, один из которых материального, другой — духовного свойства. Это колоссальные природные богатства России и это мировоззренческие основы воли нации к историческому существованию. Практическое овладение этими двумя рычагами — залог устойчивого внутреннего развития и способности предложить Западу отношения вне навязываемого России ультимативного контекста.
ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ После превращения Афганистана в протекторат Соединенных Штатов Россия стала последовательно рассматривать фактор энергетики как важный инструмент своей внешней политики и позиционирует себя таким образом, чтобы и в случае исчезновения ОПЕК как механизма картельного регулирования мирового рынка нефти динамика цен на этом рынке оставалась бы предсказуемой на долгосрочную перспективу. По оценке западных экспертов, в 2003 году действия России на этом пути начали переходить из количества в качество.
Сопротивление в Ираке, отдаляющее перспективу восстановления нефтедобычи в этой стране и, следовательно, падения мировых цен, планы расширения сотрудничества независимых производителей нефти и стран ОПЕК (в том числе между Россией и Саудовской Аравией), высокие темпы роста энергопотребления в Азии — всё это заставляет по-новому взглянуть на возрастающую роль России в мировом нефтегазовом балансе. На Западе осознали, что стратегически важный энергетический диалог с Америкой, EC и азиатскими партнерами, начатый Россией, способен в перспективе восстановить в мировой политике ее статус великой державы, "каковой она уже не является", как настаивает германская газета "Ди Вельт".
Продолжая давление на Россию по всем геополитическим направлениям, Запад хотел бы лишить ее того инструмента защиты своих интересов, каковым для России пока еще является фактор энергопоставок: "В советские времена поставки газа в Европу даже в самые морозные периоды "холодной войны" под сомнение никогда не ставились" — Будет ли так и сегодня"?— вопрошает "Ди Вельт", прекрасно осознавая, что давление на некоммунистическуо Россию многократно превышает то, что испытывал СССР.
То, что Россия это осознала и "сосредоточилась", и есть причина сетований об угрозе демократии в России. "Ледяной ветер", подувший с Запада в комментариях на итоги выборов 7 декабря в Госдуму и 14 марта на итоги выборов президента, вызван именно тем, что политика В.В.Путина срывает планы подобной "интернационализации", а поддержка избирателями идеи рентного пользования ресурсами обнаруживает контуры нового национального консенсуса. И это кроме всплеска антироссийских настроений побуждает Запад искать способы лишить Россию решающего фактора ее экономического, политического, а значит, и исторического будущего. Новый этап борьбы за контроль над российскими ресурсами уже начат — в мировое общественное мнение и в юридическое сознание вброшен тезис "Ресурсы должны принадлежать не отдельным государствам, а всему человечеству, а пользование ими должно быть под глобальным контролем".
Потребуются новые институты, чтобы сформулировать и осуществлять новую политику. На международном уровне одним из ключевых требований для США и Евросоюза как для двух мировых экономических сверхдержав (вместе на них приходится более половины глобальной экономики) является создание "группы-2" — неформального комитета для управления мировой экономикой и их двусторонними отношениями.
Хотя некоторые видные западные экономисты считают неудачной идею создания трансатлантической зоны свободной торговли, что означало бы дискриминацию в отношении беднейших стран, по их мнению, тесное и непрерывное сотрудничество между США и Евросоюзом необходимо для глобального экономического прогресса. "Группа-2" действовала бы неформально и не подрывала бы многосторонние организации и ассоциации. Напротив, она даже помогла бы активизировать эти институты. Например, страны, входящие в "группу-7", могли бы стать "группой-3" (США, ЕС и Япония) или в конечном счете "группой-4" (когда будет готов присоединиться Китай).
Одним из новых институтов, по мнению западников, должен стать Совет национальной экономики, созданный по типу Совета национальной безопасности (СНБ). Руководству госдепартамента и СНБ полезно было бы привлекать для консультаций экспертов по экономическим вопросам.
Конгрессу надо учредить ряд комитетов по глобализации, где сходились бы руководители действующих комитетов по торговым вопросам (постоянного бюджетного комитета палаты представителей, финансового комитета сената), комитетов, отвечающих за международные финансы, некоторых специальных комитетов (по сельскому хозяйству и коммерции) и комитетов по внешней политике.
На самом деле идея "собственности человечества" на природные ресурсы — старая идея. Еще в начале XX века под руководством дома Ротшильда были проведены исследования, говорящие, что ресурсы земли и пригодные территории могут выдержать до 10 млрд. населения. Сегодня же внушен тезис, что только один — "золотой" — миллиард из шести миллиардов людей на Земле может жить в условиях экономически развитого общества, предполагающего рост потребления и загрязнения планеты до допустимого предела. Приобщение других народов к этому кругу избранных уже подрывает основы равновесия природных ресурсов и атмосферы. Поэтому России так долго пытались навязать Киотский протокол, поэтому развитие международного экологического права все больше направляется на создание юридического механизма глобального контроля над ресурсами.
Здесь можно вспомнить, что еще во время разработки Устава ООН выдвигались многочисленные проекты идеального мироустройства, предлагавшие утвердить (и гарантировать угрозой применения коллективной силы!) единые стандарты жизни во имя "вечного мира". Хранящийся в Архиве внешней политики РФ и поданный в 1945 году от имени Международной дипломатической академии проект "О вечном мире" предлагал так регламентировать жизнь народов, чтобы страны с большим доходом и высокими темпами экономического развития имели бы больше голосов в будущей международной организации, чем "неуспешные" страны.
Для этого предлагалась, в частности, процедура периодического пересмотра государственных границ и международный режим пользования ресурсами в интересах "успешных". Соответственно, для удовлетворения "успешных" все остальные должны были бы "отказаться от права действовать изолированно или исключительно в собственных интересах в вопросах, которые затрагивают благополучие человечества в целом", и "подчиниться... международному управлению и принципам вечных стандартов" (Из Архива внешней политики Российской Федерации).
Продвижение планов подчинения государств "международному управлению и принципам вечных стандартов" и вовлечение ресурсного потенциала России в решение собственных задач определяет сегодня деятельность таких учреждений, как американский Совет по внешним сношениям, Бильдербергский клуб, Трехсторонняя комиссия. Надо признать, проблема стоит действительно остро:
Запад, создавший свою цивилизацию на основе веры в прогресс и "бесконечный" рост потребления, уже давно не располагает тем сочетанием факторов, которое необходимо для устойчивого развития в XXI веке: ресурсная самодостаточность; военная мощь, исключающая посягательство на национальные ресурсы; высокий образовательный уровень населения и полный цикл научных исследований; отсутствие перенаселения и внушительная территория; относительно невысокий уровень потребностей населения; позитивный потенциал в свете не подвластных человеку изменений климата (потепления).
В настоящее время в мире существует только одна такая страна, которая соединяет полный набор факторов устойчивого развития, — Россия. Даже после всех революционных экспериментов XX века она сохраняет способность к самостоятельному развитию как равновеликая Западу духовная, культурная и геополитическая сила.
На этом фоне и нужно расценивать знаковую статью немецкого юриста, доктора Вернера Румпхорста (Rumphorst), который призывает "фундаментально пересмотреть наши представления о собственности на природные ресурсы", принадлежащие, по утверждению автора, "всему человечеству, а не отдельным государствам".
В том случае, если определенные круги США действительно намерены осуществить очередной передел мира за счет России (а некоторые эксперты полагают, что эти планы действительно могут вынашиваться нашими заокеанскими "партнерами"), то вполне логичным, с точки зрения подобной стратегии, явилось бы и создание на мировом рынке ситуации, стимулирующей развертывание в России долгосрочного социально-экономического кризиса, в результате которого как руководство страны, так и ее население оказались бы загнанными в угол и были бы вынуждены принять предлагаемые условия.
Разумеется, в целом должна быть сохранена преемственность избранного курса: борьба с коррупцией и бедностью, административная, военная и налоговая реформы, противостояние международному терроризму, наведение порядка в использовании природных богатств... В то же время важной составляющей нового "контракта" между обществом и президентом станет коренная модернизация страны и особенно — социально-экономических условий нашей жизни. От этого зависит судьба российской демократии, которую сегодня кое-кто явно преждевременно пытается похоронить, намекая на неизбежное наступление авторитаризма в свете известных событий вокруг олигархов. На самом деле все далеко не столь однозначно.
Стремление власти покончить с бесконтрольностью олигархов, с очевидным дисбалансом размеров богатств и масштабов ответственности крупного бизнеса перед государством и обществом, укрепление Кремля в роли ведущей политической доминанты и возрастание управляемости страной не только не свидетельствуют о якобы поражении демократии, но напротив — внушают надежду, что Россия, наконец, получит шанс избавиться от опасных проявлений непредсказуемости, сформировать устойчивую политическую систему и конкурентоспособную экономику.
В странах традиционной демократии это зачастую понимают лучше, нежели у нас. Так, в ходе недавней поездки Ирины Хакамады в США, по ее собственному признанию, видные представители американских деловых кругов дали понять, что "хотели бы иметь дело с Путиным", поскольку видят в нем не только авторитетного политика, но и признанного лидера, разделяющего базовые ценности современной цивилизации. Подход американских бизнесменов вполне понятен, если вспомнить слова Франклина Рузвельта, который утверждал: "...нужда и свобода несовместимы. Подлинная свобода отдельной личности невозможна без экономической безопасности и независимости. Массы голодных и безработных — это та почва, на которой вырастают диктатуры".