АХМАД-ХАДЖИ, СЛЫШИШЬ МЕНЯ?

| | | | |
№21(548)
19-05-2004
Александр Проханов
АХМАД-ХАДЖИ, СЛЫШИШЬ МЕНЯ?
Ахмад-Хаджи Кадыров — вождь. Не лидер, не Президент, а духовный подвижник, воин, мученик. Он возник в кипящей и страдающей глубине чеченского народа на страшном перепутье, где, казалось, все дороги ведут в тупик, в кровавый мешок, куда упадут чеченские и русские кости, задохнутся окровавленная Чечня и растерзанная Россия. Как ясновидец, как прозорливый мудрец, он отыскал узкую тропку на краю пропасти, по которой повел свой народ, повел Россию, держа под бараньей папахой, в угрюмой, невеселой своей голове открывшуюся ему истину, которая сделала его крупнейшей личностью в Российском государстве на переломе веков. Он и погиб, как духовный вождь, во время парада, в мистический день 9 мая, приобщившись к героям, отдавшим жизнь за священную Победу.
Он начал свой путь, как мятежный имам и бесстрашный повстанец. Проклял русских, направил винтовку в сердце русского солдата. Но разумением, которое дается свыше, смирил свое ненавидящее сердце. Увидел спасение чеченцев в примирении с русскими, а в Российской государственности — единственную возможность для Чечни приобщиться к цивилизации ХХI века. Выбрал не зиндан, а университет. Не засады в Аргунском ущелье, а процветающее общество. Не безнадежный и вечный бой чеченцев и русских, а союз двух утомленных, израненных народов под сберегающей дланью России. Фугас, который убил Кадырова и страшно изранил русского генерала, был направлен против обоих. Окровенил чеченцев и русских.
Когда он совершил свой великий выбор и встал во главе народа, от него отреклись былые друзья, его проклинали, в него посылали пули, его стерегли, его поклялись убить. Он шел среди пуль и фугасов, теряя родственников и соратников, вел за собой народ. Он вывел его из кровавого тупика, отодвинул на несколько шагов от пропасти. Его убили, когда Чечня стала пожинать плоды его начинаний. Его погребение было его триумфом. В небесной лазури его принимал в свои объятия Бог. На земле, среди цветущих яблонь и вишен, его провожал на небеса народ. Наследниками Ахмада Кадырова являются его сын, его гвардия и чеченский народ, ощутивший в этой смерти дуновение святости.
Кто убил Кадырова? Его ненавидели сепаратисты, у которых он отнял победу. Его ненавидели либералы, которые сначала растерзали Советский Союз, а затем с прилежностью грызунов взялись за Россию. У него были враги в Кремле, ибо Кремль "запалил" Чечню, — привез Дудаева в Грозный, отдал Дудаеву вооружение целой дивизии, а потом развязал бойню. Не станем гадать, какая спецслужба подложила под трибуну заряд. Бог укажет убийцу. Мы же отдадим дань благоговения российскому государственнику, чья могучая фигура была поставлена в самый центр современной российской драмы.
Лукавые политики не устают внушать, что Чечня — не Россия, Чечня не может почитаться русским человеком за Родину. Так утверждает хитроумный телевизионный маг, в чьих пальчиках мерцает магический хрустальный шарик. Питерский сноб-журналист, послуживший всем богам, а теперь завязывающий красивым бантом конские хвосты. Проигравший нарцисс испарившейся либеральной партии. Десятилетняя пропаганда уже добилась того, что русские не считают родиной Казахстан, который они сначала построили своими руками, а потом оставили в плену у баев миллионы соотечественников. Уже и Нарва, взятая Петром, — не Родина. И Крым с могилами русских адмиралов — не Родина. И Минск — столица чужого государства. Эта дьявольская пропаганда хочет добиться того, что мы перестанем считать Родиной Курилы и Сахалин. А потом Приморье. А потом Сибирь. Ибо русскому народу ежедневно и ежечасно делают операции на мозг, впрыскивают в кровь дурманы, дабы они забыли свою Великую Праматерь Империю, которую так ловко подменяют бутафорскими инаугурациями, оперными патриархами, колоколами, орлами.
Кадыров считал своей Родиной Грозный и Москву. Он был человеком Империи. Как и всякий русский, если у него клещами не выдрали мозг, продолжает считать родным город Грозный, и город Алма-Ату, и город Ташкент, и "мать городов русских" — Киев, и чудесные Тбилиси, Ереван и Баку.
Русские мистически любят Кавказ. Воюя, умирая от пуль чеченцев, расстреливая из танков и установок "Град" чеченские опорные пункты, русские не ненавидят своих противников. Любят их "странной любовью", как любили Толстой, Пушкин, Лермонтов. Ибо невозможно не восхищаться гордым, отважным, пламенным, одухотворенным народом. Это о русских воинах, стремившихся два века на Кавказ, написаны стихи Пастернака: "Страны не знали в Петербурге, но, провожая вновь и вновь, жалели сына в черной бурке за чертову его любовь".
Кавказская война продолжается. Будут взрываться бэтээры и станции метро. Будут "зачистки", когда ФСБ, по агентурными донесениям, продолжит вылавливать террористов. Будут операционный столы, гробы, стенания русских и чеченских матерей. Но войны не длятся вечно. Они кончаются примирениями. Ожесточенные сердца остывают. Недавние солдаты собираются на общие тризны. Кадыров был миротворец, но "блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими". Не дожидаясь, пока остынут стволы, уже теперь надо смирять ненависть и отчуждение, которые затмили сердца чеченцев и русских. Пусть соберутся самые просвещенные и богооткровенные русские и чеченцы — писатели, духовенство, солдаты, политики — и станут говорить не о зле случившегося вчера и сегодня, а о добре неизбежного будущего. Пусть возникнет духовное движение в память Ахмада Кадырова, суть которого — примирение ожесточенных, распаленных войной народов. Ибо об этом умоляет Россия.
На сопке в Аргунском ущелье в последней страшной схватке сошлись русские десантники и отряды полевых командиров. Стреляют друг друга в упор, вонзают ножи, рвут зубами глотки. Но едва истерзанные, изуродованные тела рушатся на окровавленный снег, их души, летящие в небеса, начинают брататься. Обнимаются, просят друг у друга прощения. В раю за общим столом сидят на общем пиру. Комбат примет из рук боевика виноградную гроздь. Полковой священный подает мулле пиалу виноградного сока.
Ахмад-Хаджи Кадыров, ты слышишь меня?