НА СВЯЗИ МИНСК

| | | | |
№19(546)
05-05-2004
НА СВЯЗИ МИНСК
Многие, убежден, помнят ту жуткую картину, которую три года назад так любило показывать российское телевидение. На ней — два рефрижератора, более четырех лет стояще в тупике железнодорожной станции Грозного. Они доверху забиты скелетами и фрагментами давно разложившихся тел российских солдат, погибших в так называемую первую чеченскую войну. Федеральные власти долгое время не могли найти деньги на поддержание в этих холодильниках нужного температурного режима, на возобновление работ специальной лаборатории по идентификации останков погибших. Вот и не предавали их земле. Среди тех гнусностей, которыми так богата история "новой России", эта мне тогда показалась самой гнусной. Бросить на дороге, не похоронить по-христиански своих солдат, — что может быть более непростительным грехом.
В самом начале апреля 1942 года, когда наша армия еще только-только начала оправляться от катастрофических ударов первых месяцев войны, Сталин подписал Постановление Государственного комитета обороны № 1517, согласно которому на освобожденных от фашистских войск территориях полагалось организовывать специальные команды из местных граждан, которые должны были вести сбор, регистрацию и погребение оставшихся незахороненными трупов бойцов и командиров Красной Армии. Сразу же после окончания войны он подписывает новый документ, согласно которому до 1 августа 1946 года от властей на местах требовалось "провести необходимые работы по благоустройству военных кладбищ", а могилы, находящиеся за пределами населенных пунктов, "по возможности, перенести на военные и гражданские кладбища и объединить в отдельные братские могилы".
Но слишком много было набито людей в той действительно великой и страшной войне. Сотни тысяч, а скорее миллионы людей, остались у нас не погребенными. Да и захоронение павших в боях издревле было делом все-таки не гражданских людей, а военных, армии.
Уже после прихода к власти Александр Лукашенко своим указом создает в Беларуси управление по увековечению памяти защитников Отечества и жертв войн. А вскоре в структуре Минообороны РБ появляется отдельный специализированный поисковый батальон. Кстати, подобных структур нет ни в одной из стран бывшего Союза. В задачу этого батальона входит поиск на территории республики неучтенных военных захоронений, мирных граждан — жертв минувших войн. За это время найдено около 18 тысяч погибших. Только это — капля в море. Ведь даже по официальным данным, в белорусской земле и в большинстве своем в безымянных могилах лежат от 2,5 до 3,6 миллионов человек. А по неофициальным, эта цифра почти на порядок выше. В большинстве своем останки погибших командиров и красноармейцев поисковики находят в захоронениях, относящихся к начальному, так называемому оборонительному, периоду войны. В книге Ивана Басюка "Новогрудский "котел" приводятся данные, что только за период с 22 июня по 9 июля 1941 года среднесуточные потери там составили 23210 человек. По штатам мирного времени, ежедневно гибло по две полнокомплектные дивизии.
Для сравнения: во время Московской оборонительной операции среднесуточные потери Красной Армии составляли 9825 человек, Сталинградской — 5151. И даже Берлинская наступательная операция оказалась менее кровавой: там в среднем гибло "всего" по 15325 солдат и офицеров в сутки. Ни в одной из 93 крупнейших стратегических и фронтовых операций, проведенных в годы Великой Отечественной войны, Красная Армия не несла таких среднесуточных потерь, как во время белорусской оборонительной.
В этой невиданной бойне гибли не только солдаты, но и мирные люди. В Беларуси в годы оккупации было около 300 концлагерей и их филиалов, в которых содержалось около миллиона человек. Их убивали голодом, травили газом, сжигали во рвах. Не хватало белорусов — везли эшелонами обреченных на гибель из Австрии, Бельгии, Венгрии, Франции, Чехии… В одном только концлагере Малый Тростенец, что находится под Минском, уничтожено более 200 тысяч человек. В урочище Благовещина солдатами поискового батальона найдено 34 рва с пеплом и останками человеческих костей. Чтобы выполнять такую работу, которую взвалили на плечи этих молодых ребят, нужны не только знания археологии, почвоведения, основ жизнеобеспечения, но прежде всего крепкая морально-психологическая подготовка. И большинство солдат белорусского поискового спецбатальона обладают всеми этими качествами.
Большую помощь в этой тяжелой работе им оказывают местные жители. Многие старожилы и сегодня, по прошествии более полувека, могут безошибочно указать места не только массовых захоронений, но и те, где покоятся отдельные солдаты. В период массового переноса воинских захоронений делалось это зачастую формально или чисто символически… Брали горсть земли, какую-то часть останков, и на том считали долг исполненным. А на этих местах возводились дома, строились предприятия, дороги, на "освободившихся" полях сажали картофель. Как рассказывает жительница деревни Марченки, что на Витебщине, Александра Каразеева: "Могильные холмики сравняли, и они мгновенно заросли густым кустарником. Со временем жители стали использовать их на топливо. Пока одному нашему односельчанину не привиделись во сне три покойника в красноармейской форме, которые просили не тревожить последний покой, не жечь их и так заброшенные души. С тех пор и мучает нас совесть, что не похоронили мы своих защитников по-людски".
Солдаты белорусского спецбатальона спешат. С каждым годом все труднее находить останки погибших в той далекой, ранее известной им только по книгам и рассказам войне. Они хорошо понимают, что каждый погибший человек должен быть хотя бы похоронен по-человечески, или, как теперь говорят, по-христиански, если уж память у нас такая короткая, и мы забываем, кто спас эту землю и Родину в той действительно Священной и Великой Отечественной войне.
Евгений Ростиков