| | | | |
№16(543)
13-04-2004
ЖИЛИ-БЫЛИ
Маме стало плохо, и вызванная бригада "скорой помощи" увезла её в дежурившую в тот день городскую больницу №5. Недолго побыв в отделении, в крайне тяжёлом состоянии мама была переведена в реанимацию. Туда нас не пускали категорически, находиться в отделении не разрешали, хотя мы были согласны устроиться и на полу в коридоре, чтобы быть вблизи мамы постоянно, но и это не было разрешено. И мы просто приходили трижды в день, принося лекарства, еду, необходимую утварь.
Навещали маму в реанимации не мы одни. Иногда с нами приходили её единоверцы, истинно православные христиане, хранители нереформированной старой веры самого строгого толка. Они молились о мамином здравии, приговаривая: "Даст ей Господь выздоровления — слава Богу. И приберёт к себе — слава Богу".
Мы, не столь твёрдые в вере и сильные в восприятии действительности как Божественного провидения, молили о том, чтобы мамочка осталась с нами в любом состоянии — даже в совсем тяжёлом и бессознательном.
Накануне её болезни она и мы узнали, что старшая внучка, наша племянница, ждёт ребёнка. Мама должна была стать прабабушкой. Люди старой веры очень осторожны в разговорах о будущем любой дальности. "Это как Господь сподобит", — говорят они даже о завтрашних планах. Поэтому и о будущем правнуке мы разговоры не вели ни между собой, ни с молодыми родителями.
Когда в один из дней мы вернулись из больницы от мамы, всё время находившейся в бессознательном состоянии, позвонила родственница и сообщила, что не сумевший дозвониться до нас брат передал, что племянницу положили в больницу.
В какую? Что случилось? Ответов звонящая не знала.
Не дождавшись известий от брата и не дозвонившись до него, опять пошли навещать маму.
В фойе больницы увидели брата с женой и зятем. Именно сюда, в больницу, куда накануне привезли нашу маму, вопрос о жизни и смерти у которой стоит очень остро, привезли и внучку с ожидаемым правнуком. В этом случае стоял вопрос о жизни малыша неродившегося. Молодую маму положили на сохранение. Этажом ниже реанимационного отделения. И когда мы шли к маме и смотрели в окна её палаты, то видели порой в окне этажом ниже красивое молодое лицо племянницы.
И всякий раз нас охватывали странные смешанные чувства: мы не могли улыбнуться девочке, радостно поприветствовать её, подбадривая и показывая, что рады видеть её и уверены, что всё будет хорошо. И чувствовали себя виноватыми перед ней за наши скорбные лица.
Ни мамин врач, ни доктор, наблюдающий племянницу, не говорили, сколько каждая из них пробудет в больнице. Состояние каждой было по-своему критическим.
...О том, что совершенно нейтральная фраза "вас беспокоят из больницы №5" может быть столь зловещей и означать непоправимое горе, я поняла, когда, взяв телефонную трубку, услышала эту фразу....
Мы поехали забирать маму ранним утром страстной недели, в Великий Четверг. Отошедшую, оставившую нас в великий скорби.
И в этот же день лечащий врач племянницы сообщил, что кризис миновал, беспокойства о будущем ребёнке больше нет. Выписали племянницу в день маминых похорон, на которые она приехала прямо из больницы.
В один день, в одной больнице большого города, где десятки санчастей, отошла в канун Светлой Пасхи самая старшая представительница большой семьи, и закрепилась висевшая на волоске жизнь даже не самого младшего, а только будущего члена семьи.
Ушедшую от мамы жизнь Господь вдохнул в будущего белоголового голубоглазого мальчика, так похожего на неё. Перед нами, потрясёнными свидетелями этого чуда, смертью смерть была попрана.
Похоронив маму с соблюдением всех обрядов старой веры в светлую субботу, мы стояли на пасхальной службе среди истинно православных христиан, и совершенно иначе воспринимали привычно распеваемые слова "Христос воскрес из мертвых, смертию смерть поправ". Христос воскресе!
Анна Серафимова
1.0x
