ТРЕТИЙ РИМ И "ТРЕТИЙ МИР"

| | | | |
№15(542)
06-04-2004
Владимир Винников
ТРЕТИЙ РИМ И "ТРЕТИЙ МИР"
Что такое Россия? Чем она была, есть и будет в истории? И будет ли вообще?
Двадцать лет назад ответ на эти вопросы для подавляющего большинства жителей Советского Союза был достаточно прост и очевиден: мы — вторая сверхдержава мира, центр мировой системы социализма, нам противостоит Запад во главе с Америкой, который эксплуатирует и грабит остальные народы Земли, а мы самим существованием своим мешаем заниматься этим приятным делом, а потому против нас, как "империи зла", направлены ракеты и диверсанты-диссиденты, нам приходится отвечать тем же, в результате построение коммунизма во всем мире и в одной, отдельно взятой стране пока откладывается, но наше дело правое, враг будет разбит, историческая победа всё равно будет за нами. Эти идеи, восходящие к ленинскому III Интернационалу, активно внедрялись советской пропагандой, а на Западе рассматривались, с легкой руки Н.Бердяева, как продолжение традиционного для России имперского строительства, "Третьего Рима".
Десять лет назад, после танкового расстрела Дома Советов, ситуация с официальной точки зрения выглядела тоже более-менее понятно: Россия, со всеми ее многовековыми традициями и историей, — всего лишь недоразумение, какой-то бесконечный тупик в стороне от магистрального пути развития человечества, а потому ее нужно как можно быстрее разрушить, память вытоптать и построить на этом месте новую Россию с новыми русскими, неотъемлемую часть мировой цивилизации.
Теперь всё оказывается совсем по-другому и намного хуже. Президент Путин и вся "властная вертикаль" активно используют в своих публичных выступлениях патриотическую и социальную риторику, восстанавливают символы советской эпохи, но при этом ничего на деле не меняется. "Говорить налево, действовать направо" — этот разрыв между словом и делом свидетельствует о серьезном "конфликте ценностей" внутри общества, который пока сглаживается относительно благоприятной экономической конъюнктурой и порождает определенные ожидания и иллюзии по поводу путинской власти. Но что случится, когда время "семи тучных коров" пройдет — вот-вот, ведь пятая из них, если считать с 2000 года, уже на дворе — и настанет время "семи тощих"? Ведь тогда все противоречия неизбежно вырвутся наружу, и"дом, разделенный в основании своем, не устоит", какие бы попытки скрепить его полицейскими, финансовыми и прочими обручами ни предпринимались власть предержащими.
Как бы то ни было, в капитализм советских обывателей заманивали лозунгами: "Всё будет, как в Швеции (Америке, Германии и т.п.)!"— вовсе не потому, что те внутри себя предали идеалы социализма и, по большому счету, вовсе не потому даже, что лозунг коммунизма как общества наивысшей социальной справедливости был решениями XXII съезда КПСС (1961) заменен лозунгом коммунизма как общества наивысшего материального благополучия — изменилась сама структура советского общества. Приблизительно в 1962 году 50% населения СССР стало жить в городах, в России этот важнейший социальный рубеж был преодолен лет на 5 раньше. Только в 1956-1965 годах в города переселилось свыше 19 миллионов человек. Мировоззрение мигранта стало господствующим в советском обществе, а состояние "отказа от корней" ради улучшения социально-бытовых и культурных условий жизни — привычным и повседневным. Можно сказать, что советский социализм, по большому счету, повторил судьбу советской деревни.
Вопрос о том, во что превратилась Россия за 15 лет "рыночных реформ", уже не стоит. Сравнение прошлого, 2003 года с последним годом советской плановой экономики (1988) по целому ряду показателей дает на него абсолютно точный и понятный всем ответ. Так, в 1988 году РСФСР занимала 5-е место в мире по объему произведенного ВВП (СССР в целом — 3-е, после США и Японии). Сегодня данные разных источников сильно разнятся: по одним, мы находимся "в конце второй десятки", по другим — чуть ли не в самом ее начале. В то же время к 1998 году РФ была на 11-м месте, и только в 2003 году мы, как известно, восстановили потерянный после дефолта объем внутреннего производства. С учетом того, что подобной катастрофической динамики не имеет ни одна другая страна мира, первый вариант оценки представляется более актуальным, чем второй. Однако попробуем быть максимально лояльными к нашим "реформаторам", примем долю "теневой" экономики не за 25%, а за 40%, и ВВП будем рассчитывать исходя не из обменного курса доллара, установленного ЦБ РФ на уровне 28,2-28,4 рубля, а из паритета покупательной способности (ППС), до сих пор равного приблизительно 8 рублям за доллар. Но даже в этом случае с 1,663 трлн. долл. произведенного продукта мы окажемся приблизительно на уровне Бразилии, замыкающей десятку крупнейших экономик мира. При этом по уровню ВВП на душу населения наша страна оказывается уже в шестом десятке (сравните с 34-м местом РСФСР в 1988 году), по среднедушевому уровню инвестиций в производство — на 145-м, а по эффективности этих инвестиций — вообще чуть ли не в самом конце мирового списка!
Понятно, что с такими показателями впору говорить не о развитии, а о "свитии" отечественной экономики. Либеральный эксперимент очевидно провалился, но утраченного исторического времени и вывезенных за рубеж капиталов и сырья по "смешным ценам" никто нам возвращать не собирается, а потому ни "шведского социализма" ни немецкого "социального государства", ни — тем более! — "американской мечты" ни бывшим обладателям советского паспорта, ни подрастающим детям и внукам их не положено. Куда там, с долгами бы (1000 долларов на живую душу) рассчитаться. Так что извольте быть поближе к реальности, к той же Бразилии там, Аргентине и прочим "лидерам третьего мира", "богам малых племен", — со всеми сопутствующими "периферийному капитализму" прелестями жизни: "грязным" производством, повальной нищетой, коррупцией и преступностью. В конце концов оказывается, что даже этого для русских много — и климат у них (у нас, то есть) в стране не тот, и менталитет неподходящий, и руки "не оттуда растут". Короче, надо освободить землю от такого никчемного народа.
Стоит в данной связи вспомнить высказывания не только Маргарет Тэтчер с Джоном Мэйджором о "15 миллионах русских", но и таких колоритных персонажей, как "Алик" Кох в интервью "русской" радиостанции WMNB, датированной октябрем 1998 года ("Россия никому не нужна", "этот народ по заслугам пожинает то, что он плодил"), или "Егорка" Гайдар на съезде СПС в декабре 2002 года ("Россия как государство русских не имеет будущего"). Политика Российской Федерации как государства во всех важнейших сферах жизни до сих пор определяется именно соратниками этих "апостолов рынка". Приватизируется основная государственная собственность, которая до сих пор обеспечивала выживание и единство страны, иностранные инвесторы получают право скупать в собственность землю, леса, воды и недра России, минэкономразвития Грефа намерено решать проблемы рабочей силы путем массового импорта китайцев и прочих иностранцев в то время, как собственное население сокращается, подобно шагреневой коже, по миллиону в год, а средняя продолжительность жизни мужчин составляет чуть больше 58 лет, что ниже пенсионного возраста.
Зато президент РФ, открыто заявляющий о том, что все выдвигающие лозунг "Россия для русских!" суть либо провокаторы, либо придурки, — получает голоса почти половины взрослых жителей страны! Страны, 80% населения которой составляют как раз русские. Попробовал бы Буш-младший высказаться в таком же духе против лозунга "Америка для американцев!", Жак Ширак против лозунга "Франция для французов!" или Сильвио Берлускони против лозунга "Италия для итальянцев!" — давно бы эти национальные лидеры сидели в отставке, занимаясь рекламой пиццы и писанием мемуаров. У нас всё по-другому. Да, русским несвойственен "национализм прямого действия", и поэтому слова президента многие проглотили "не жуя": мол, о чем спорить, у нас свыше 100 национальностей, чего нам, действительно, с теми же татарами делить? Но вот вопрос: значат ли слова президента, что Россия — не для русских, или что Россия — для нерусских? Судя по принятым "пропрезидентской" Думой законам и распоряжениям назначенного президентом правительства, именно так дело и обстоит.
Иначе бы не принимались путинской "властной вертикалью" лихорадочные меры, направленные на максимальное подавление возможного социального протеста населения. В числе последних шедевров подобного рода можно назвать новый "закон о митингах" и попытку создания "преторианской гвардии" за счет офицеров, которым будет предоставляться новое жилье за счет госбюджета. Как уже не раз за последние дни отмечалось в открытых источниках информации, подобных "мер безопасности" не предпринимал даже Ельцин — значит, в России готовится что-то по-настоящему страшное.
Похоже, с точки зрения правящей "либеральной элиты", исторический долг России по-прежнему заключается в том, чтобы как можно быстрее исчезнуть с лица земли. Но перед этим, видимо, нам все-таки доверят привести в порядок собственное наследство и "удвоить ВВП" с золотовалютным запасом вместе,— чтобы те, кто придет в наш дом после нас, нашли его не разрушенным до основания, а чисто убранным и полностью готовым для жилья. Только вот прошлые хозяева почему-то удавились: психи, наверное, а потому и нечего их жалеть.
В Америке, где сегодня уже всерьез обсуждаются проекты покупки у РФ части ее азиатской территории, как вы знаете, есть целые штаты, названные именами выбитых бравыми янки индейских племен: Оклахома там, Делавэр, Дакоты, по-моему, даже две: Северная и Южная. Так что Владивосток или Находку, может быть, даже не переименуют. Если в Средней Азии и Грузии американцам можно, то почему на Дальнем Востоке и в Сибири нельзя? Да хоть в Москву бросайте своих "джи-ай", возможность чего, кстати, и "Алик" Кох в своем памятном интервью рассматривал. И именно Соединенные Штаты обеспечат "использование природных ресурсов России в интересах всего человечества".
Однако и США, и другие "западные демократии" сегодня старательно представляют дело таким образом, что "чудовищная", как они говорят, "путинская диктатура" не имеет к их интересам никакого отношения и — более того — прямо враждебна их светлым принципам. Эта позиция "умывания рук" в отношении стран так называемого "третьего мира" вообще типична для поведения Запада, и США в первую очередь. Не будем говорит здесь о генезисе данной позиции и о том, насколько вынужденной или, напротив, сознательной она является. Речь идет о другом — такая позиция объективно выгодна Западу, отказавшегося от односторонней "колониальной" ответственности за судьбу контролируемых территорий. После окончания Второй мировой войны и небывалого усиления США, фактическими колониями которого (если не политическими, то финансовыми) стали все без исключения бывшие западные метрополии: от Португалии и Германии до Японии и Великобритании включительно, — "освобождение" африканских, азиатских и прочих "заморских территорий" от своих бывших "хозяев", национальных государств с переподчинением хозяевам новым — транснациональным корпорациям — стало вопросом очень недолгого времени. При этом в некоторых странах в 50-х-начале 60-х годов ХХ века произошло действительное освобождение от бывшей колониальной и полуколониальной зависимости (Китай, Куба, Вьетнам) — эти случаи, как и другие "конфликтные" варианты (Алжир, Ангола и т.д.) сопровождались, как правило, более-менее продолжительными военными действиями.
Сложившаяся в мире к середине 60-х годов ситуация была описана геополитической концепцией "трех миров". При этом в "первый мир" включались так называемые развитые капиталистические страны, союзники США, во "второй мир" — СССР и его союзники по "мировому лагерю социализма", а в "третий мир" — все остальные государства Земли. Создание этой концепции (не путать с одноименной философской концепцией Карла Поппера) связывают обычно с именем французского ученого Альфреда Сови, однако собственно его исследования носили сугубо специальный демографический характер ("первый мир" — низкая рождаемость, низкая смертность; "второй мир" — средняя рождаемость, низкая смертность, "третий мир" — высокая рождаемость, высокая смертность) и только усилиями западных средств массовой информации были распространены в сферу политики, где приобрели собственное политическое значение, поскольку на уровне терминов подсознательно закрепляли "первенство" Запада по отношению ко всему остальному миру. Разумеется, наследники великих цивилизаций древности, Китай, Индия, мусульманский мир не могут считаться "третьими" по отношению к Западной Европе, а тем более — Америке или Японии, воспринявших и переработавших соответственно европейскую и китайскую культуры. Кроме того, в "третий мир" западными политологами оказались записаны настолько разные страны, что объединение их в одну категорию было возможно лишь по отношению к Западу и к мировой системе социализма, что еще раз подчеркивает необъективность, ангажированность и, если угодно, эгоцентризм западного мировосприятия.
Вольно или невольно проявленное в этой концепции стремление Запада к "первородству" в данном отношении весьма напоминает сюжет соответствующей библейской притчи и отражает только современное "соотношение сил", но не более того. Однако после практически полного разгрома "второго мира" во главе с СССР в конце 80-х— начале 90-х годов ХХ века ситуация резко изменилась и говорить о существовании "третьего" и даже "первого", а тем более безнадежного, выброшенного из истории "четвертого мира" без "второго" стало явным нонсенсом. Однако адекватной замены данной концепции до сих пор не было выработано. "Конец истории" с безраздельно господствующей метрополией и беспрекословно покорными вассалами-"коровами", подлежащими медленному съедению, не наступил. Ничего лучшего, чем объединить бывший "третий" и бывший "второй" мир в категорию "развивающихся рынков" (emerging markets), западная теоретическая мысль, к сожалению (а может быть, и к счастью), пока не придумала.
Однако вопрос о том, на каких принципах строить отношения Запада с той же Россией, в рамках этой концепции принципиально не решен. Попытка сразу записать бывшего стратегического врага в разряд стран "третьего мира" и "развивающихся рынков" под жесткой финансовой опекой МВФ и политической — США, достаточно быстро, с исторической точки зрения, продемонстрировала свою несостоятельность. Хотя 29 октября 1995 года президент США Клинтон якобы сказал, выступая перед Объединенным комитетом начальников штабов: "Последние десять лет политика в отношении СССР и его союзников убедительно доказала правильность взятого нами курса на устранение одной из сильнейших держав мира, а также сильнейшего военного блока. Используя промахи советской дипломатии, чрезвычайную самонадеянность Горбачева и его окружения, в том числе и тех, кто откровенно занял проамериканскую позицию, мы добились того, что собирался сделать президент Трумэн с Советским Союзом посредством атомной бомбы. Правда, с одним существенным отличием мы получили сырьевой придаток, не разрушенное атомом государство, которое было бы нелегко создавать. Да, мы затратили на это многие миллиарды долларов, но они уже сейчас близки к тому, что у русских называется самоокупаемостью. За четыре года мы и наши союзники получили различного стратегического сырья на 15 миллиардов долларов, сотни тонн золота, драгоценных камней и т.д.. Под несуществующие проекты нам переданы за ничтожно малые суммы свыше 20 тысяч тонн меди, почти 50 тысяч тонн алюминия, 2 тысячи тонн цезия, бериллия, стронция и т. д."
Однако сегодня, спустя всего восемь с половиной лет после этой "исторической" речи, на Западе и в США понимают, что относиться к России, как "рядовой" стране "третьего мира", не только невозможно, но и смертельно опасно. Да, нациям, как женщинам, не прощаются минуты слабости — здесь создатель марксизма был абсолютно прав. Да, Россия как государство потеряла почти четверть своей территории с богатейшими запасами полезных ископаемых, половину населения и половину экономики, за границу РФ вывезено активов на сумму свыше 500 млрд. долл., наш военно-стратегический потенциал сокращен в десятки раз, однако и этой части советского наследия без всякой государственной политики развития — и даже вопреки государственной политике — хватило, чтобы за четыре года при благоприятной экономической конъюнктуре практически закрыть всю дыру "внешнего долга" и добиться хотя бы экономической стабилизации (о росте экономики при Путине пусть говорят Илларионов и Греф).
Проблема лишь в том, что представление о собственной "второ-" или даже "третьесортности" прочно укоренилось в сознании не только отечественной правящей "элиты", но и подавляющего большинства граждан России, "словившихся" на ваучеры и прочую рыночную белиберду. Но разве армия, потерпевшая поражение, должна и дальше сдавать позицию за позицией торжествующему врагу? Разве женщина, однажды обесчещенная насильником, обязана и дальше отдаваться всякому, кто ни пожелает? Разве из того, что политика — грязное дело, следует, что политик должен ходить немытым? Разве из того, что твои деньги и твои дети находятся заложниками в западных банках и колледжах, следует, что и душа, и сердце твои должны оставаться там же? "Вы — боги!" — сказано в Писании. Не грех упасть, но не подняться — грех (неизбежные аллюзии с тем же Грефом оставим для записных телеострословов).
Вопрос в другом — что можно противопоставить видимой мощи и неоспоримому господству Запада, который почувствовал себя сильным настолько, что начал уже внутренние распри: как по линии Европа—Америка, так и внутри самой Америки (демократы-республиканцы)? Аналогии с Древним Римом времен поздней республики напрашиваются здесь сами собой, и Саддам Хусейн не слишком далеко ушел от царя Югурты, как нынешний Ирак — от древней Нумидии. Тогда, напомним, уже казавшийся всесильным Вечный Город на целых шесть лет завяз в войне с маленьким царством, чьи военные силы были несравнимо слабее римских. Причина заключалась прежде всего во внутренних противоречиях римского общества, для ряда влиятельных представителей которого Югурта был безотказным рычагом давления на своих политических противников. Точно так же сегодня демократы Америки, не исключено, поддерживают "джихад" ислама против республиканской администрации Дж.Буша-младшего (возможные параллели с Чечней также оставим пока в стороне от рассмотрения).
Кроме того, внутри Америки, да и других стран Запада (за исключением практически мононациональной сегодня Японии) — существует и растет свой внутренний "третий мир" из латиноамериканцев, негров-мусульман, арабов, китайцев, индийцев и прочих "цветных" сообществ. Разделение труда в рамках ТНК-мира постоянно "закачивает" на территорию бывших метрополий инокультурных мигрантов. В последнем, мартовском (2004) журнале "Европа" приведены официальные данные об иммиграции в странах ЕС. 21 656 543 человека, или 5,2% населения Евросоюза, при этом в одной Германии поселилось уже 7,3 миллиона мигрантов, во Франции — 3,2 миллиона, в Великобритании — 2,5 миллиона, свыше миллиона — в Италии и в Испании, 1,5 миллиона — в Бенилюксе. Встраиваться в эту очевидно идущую вразнос систему и поддерживать ее, по выражению Талейрана, — даже хуже, чем преступление. Это ошибка. И ее ежедневно, ежеминутно, каждым своим словом и действием, миллиарды раз, как зачарованные, повторяет большинство наших соотечественников: от домохозяйки, "поведенной" на телесериалах, до президента, не могущего шагу ступит без оглядки на вашингтонского "большого брата".
Впрочем, дело здесь не в хитроумном французском епископе-дипломате, неизменно и с успехом продававшем всех, кто его покупал. Дело по-прежнему в том, что, забросив в прошлое красный флаг Третьего Интернационала с советским серпом и молотом, русский народ не получил никакой иной адекватной идеологии. В поисках оной совершенно естественным и совершенно бесполезным — как поиски у фонаря, где светлее, выглядят обращения отечественных идеологов в прошлое: вплоть до концепции "Третьего Рима" псковского инока Филофея и попыток "возродить славянское язычество", лично мне живо напоминающие попытки одного моего коллеги в середине 80-х годов изучать фрейдизм по вырезкам из советских газет и журналов.
К тому же, концепция "Третьего Рима" — концепция, предполагающая вовсе не внешнюю военно-политическую экспансию, а собирательство "верных" христианству народов и людей под верховенством "удерживающего" от грехов этого мира православного царя, — сегодня не может быть осуществлена как по причине отсутствия "удерживающего", так и по причине полного нежелания христиан активно воинствовать за веру. Сегодня в данном отношенииречь может идти не столько о "стоянии Третьего Рима", сколько о восстановлении царства как свойственной прежде всего русскому народу формы демократии ("какой демос — такая и кратия").
Однако, как говорится, нужда научит пряники есть. Выбор здесь может быть исключительно личным, и лежит он в совершенно иной плоскости, но это уже — тема совершенно иного разговора.