ДУША НЕИЗЪЯСНИМАЯ

| | | | |
№13(540)
24-03-2004
ДУША НЕИЗЪЯСНИМАЯ
Свастика, крест, звезда — древнейшие символы, неподвластные земному сознанию и нашей воле. Они возникли за тысячи лет до египетских пирамид и иудейской кабаллы и буду жить до той поры, пока не сойдет с земли нынешнее человечество и не возникнет новое. Они мстят, когда их пытаются использовать на земле в корыстных целях. Последняя война — это война свастики и орла против креста и звезды, и никто не выиграл от смертного поединка, но нации лишь истратили плодящую энергию, изнурили себя; сыскал же выгоду "некто третий" — царь денег, великий ростовщик, признающий лишь выгоду, но отрицающий земное родство, коварно воспламенивший незамираемую тайную вражду германцев к славянам, длящуюся более тысячи лет…Фашисты хотели присвоить символ ариев для себя, не сознавая, что свастика покровительствует лишь людям любовным, созидающим, но не разрушающим. Они хотели присвоить Бога, не понимая, что Вседержитель един для всех. Немцы, выросшие из славянских корней, мучимые неутоленной ревностью, упорно хотят разлучиться со своим прошлым, изгнать из своей крови даже родовое напоминание о едином доме, как выдавили из себя славянский язык. Но, увы, зовы крови нельзя притушить; да и каждая пядь германской земли (реки, холмы, города) напоминает о славянах, живших в этих пространствах. Из этого мучительного раздвоения и живут в немецком народе бесконечные " тяга-отторжение" к русским… Это высокомерные дети, отделившиеся от своих родителей и постоянно предъявляющие к ним надуманный счет.
Свастика-обозначение бога Солнца, и как не можем мы оглоблей иль помелом спихнуть ярило с небосвода, так и свастику мы невольны изгнать из земной памяти. Запрещать её столь же бессмысленно, как дуть на солнце, пытаясь его потушить. Свастика — это символ света, радости, круговорота всего сущего, бесконечности небесного праздника, родящей силы и рая в садах Эдема. Это самый многозначный, энергичный и лаконичный образ верховного Управителя-Благодетеля, символическая икона бога Рода. Свастика соединяет большую часть человечества, объединяет индоевропейцев, ариев, русов, напоминает нам о дальнем кровном родстве, что все мы когда-то вышли из одного колена, исповедуем мать-сыру землю и солнце. Свастика (как и крест, звезды, геометрический и растительный орнамент) проникла не только в существо православной веры, в иконы, украшения храмов, но и в сам крестьянский приземленный быт. До сей поры на моей родине в Поморье бабы вышивают свастику на подзорах, полотенцах, занавесках, скатертях, ширинках, вывязывают на шерстяных рукавицах, носках, кушаках, вылепливают на лепешках (весенние вьюхи, тетерки) и козулях, рисуют на туесах, прялках и деревянной посуде, утицах и ковшах; это один из элементов народного орнамента. И когда раскопали древние захоронения Триполья, Палестины, Причерноморья, Индии и обнаружили на предметах культа свастику, то сразу явилось взгляду наше древнее кровное родство и обозначилось жизненное пространство славян-ариев-русов. Запрещая исторический символ, укорачивают славянскую память.
Идет покорение и новый раздел мира, исповедуются самые изощренные методы, о которых наши праотичи не могли и помыслить. Видимо, придется зубилом вырубать свастику из стен храмов, менять фриз в Киево-Печерской лавре, полы Донского монастыря, разрушать заново стены тысяч церквей, зачищать музеи и крестьянские подворья, архивы, летописные своды, исторические труды, собирать и сжигать всё народное рукоделье Вологодчины, олонецского края, Печоры, архангельского поморья, закрыть археологию, заклепать рот ученым, сравнять с землею все приметы младенчества человечества. Но как быть с мистическим сознанием самого народа?..
К сожалению с завидным упорством обсекают, укорачивают русскую историю не только супротивники, но и наши наивные " западники", кто с петровских новин отравились чужебесием, кто лишь в других землях видит благодать. Боже мой, сколько сил потрачено было, чтобы истереть очевидное, лишь в угоду сладкоголосых европейских сиринов, обещающих не блага, но ада. И лишь в крестьянстве, в ком Бог живет по завету отичей, сохранилась русская история с досюльных времен, о коих не помышляет, спотыкается наш гуманитарный ум. И неужели? — восклицаем мы с недоверием, признавая искреннее слово о нашем бытии за неправду. Ну мало ли что писал Ломоносов? Ну, придумалось ему, что в легендарной Трое жили славяне и что Европу по самый берег Балтийского моря тоже обживали славяне задолго до германских кочевых племен, и что варяги, приглашенные править на Русь, — это прибалтийское племя русов, наши ближайшие сородичи, и что возраст русов-россов настолько велик, что пока ни одной истории не проследить его.
И лишь наивный " темный" простец-человек, не понимая наших терзаний в своей углубленной, притаенной жизни хранит историю славянского родства во всей таинственной, пасмурной глубине. Вот старая крестьянка Ульяна Бабкина, не видавшая в своей жизни ничего кроме своей деревнюшки под Каргополем, суземья и крохотного польца, лепила из глины кентавров, львов и баб-рожаниц, и тех же кентавров и баб-рожаниц и рыкающих львов вырубали из мрамора в древней Греции, тех же кентавров и баб-рожаниц нашли в раскопах позабытых городов Малой Азии, Сирии, Причерноморья и Индии. Женщины-поморки из Помезенья до сих дней вышивают бабу-рожаницу, древо рода,птицу-сирин, кентавра, свастики и кресты, звезды, — те самые символы, которые оставляли на глиняной посуде в бронзе и золоте древние русы-славяне три тысячи лет назад. Марфа Крюкова — сказительница с Белого моря, ещё после войны выпевала досюльные былины и старины о временах раннего Киева и о хазарских нашествиях, о Дунае, о Святом Владимире и тем самым с легкостью подпирала собою двенадцать веков; она сохранила в уме и донесла народный эпос такой неисчерпаемой глубины и мощи, коему "Илиада" и "Одиссея" Гомера — лишь одна летописная страница… Вот сколь великая, многознатливая память была отпущена Богом мезенской бобылке.
…А мы всё что-то лопочем о "скудоумном, сером, забитом русском народе", презираем его, темные душою, пытаемся в своем чужебесии ещё пуще пригнетить его, закабалить, до крайности обнищить.
Владимир Личутин