СКЕЛЕТЫ ИДУТ К ВЕШНЯКОВУ

49(524)
Date: 03-12-2003
Author: Александр ПРОХАНОВ
СКЕЛЕТЫ ИДУТ К ВЕШНЯКОВУ
На выборах несомненно победит Вешняков. Он — главный кудесник, любимец толпы, директор шапито. Красуется в аметистовых лучах, облаченный в розовые панталоны, обтягивающие чулки и золоченый камзол. Взмахивает шляпой, плещет смоляными до плеч кудрями, расправляет пышные усы. А вокруг бегают пони из "Партии жизни". Скачут голоногие наездницы из "Союза правых сил". Вертятся неутомимые акробаты из "Яблока". Идет под куполом либерально-демократический канатоходец, выискивая в кого бы ловчее плюнуть. Кидают сотни шаров жонглеры из блока "Родина". Катится на автомобильном боллоне друг водителей Похмелкин. Прыгают сквозь огненные кольца хромые львы из "Народной партии". Едут на слонах и верблюдах президенты в тюрбанах и тюбетейках. Шагают на руках министры и мэры из "Единой России". Милиционеры проносят шкуры убитых "оборотней". Спасатели МЧС маршируют с грузом чугунных батарей на плечах. Маленькая прелестная балерина с точеными ножками делает "па", начинает кружиться вокруг "вертикали власти", подбрасывает и ловит скальп Ходорковского, посылает воздушный поцелуй в ложу генерального прокурора. Весь цирк встает и приветствует любимое балетное диво.
Главный аттракцион цирка называется "Поверженный коммунист". На арену, под патриотическую песню Кобзона, выводят голого по пояс коммуниста. Его руки привязаны к прикладам ружей. На голову натянут целлофановый мешок. Босые ноги ступают по железным колючкам. Его ведут сквозь ряды кремлевских гвардейцев в киверах и кирасах, и каждый стальной лозой хлещет коммуниста по голой спине. Ударов не счесть, свистят железные прутья, спина превращается в кровавое месиво. Вешняков, изображая генерала из рассказа Толстого "После бала", покашливает в белую перчатку. Смотрит, как подскакивает к коммунисту Караулов и тычет ему в живот раскаленным паяльником. Как бочком подбегает Сванидзе и втыкает в ухо заточенную велосипедную спицу. Как "Идущие вместе" напяливают на безгласного, залитого кровью коммуниста отколотую голову Ленина, вешают ему на грудь дорожный знак с надписью "Мымрино".
Под гром барабанов мускулистые, в плавках, играя наколками, проходят спецслужбы. Машут пленками "прослушки" с голосами Березовского и Проханова. Несут на плечах доски ливанского кедра с иорданской пилорамы Видьманова. Показывают зрителем "биде", добытое из кубинской гостиницы Зюганова. Вздымают огромное электронное табло, где попеременно загорается рейтинг президента — 98%, и число голосов, которое будет подано за "Единую Россию" — 51%, что является контрольным пакетом корпорации "Госдума интернейшнл".
Скромно потупясь, голенькие, как два Адама, в нарядных ошейниках с золотыми бляшками, проходят журналист Бельяминов, прикрывая пах книжечкой "Господа с гексогеном", и коммунист-расстрига Маевский, приложив к причинному месту бумажный доллар из криминальной кассы КПРФ.
Выходит на арену колонна поддерживающей власть интеллигенции, шумно, разноцветно, где выделяется певец Буйнов с разбухшими от верноподданничества штанами и пианист Петров, который толкает перед собой раскрытый рояль. Дрессированные макаки играют на рояле туш. Множество юмористов несут на плечах огромную "рыбу фиш", напевая забавную песенку: "Мы на горе всем ковбоям годовой продукт удвоим".
В одеждах фокусников, факиров и колдунов идут члены избирательных комиссий, набранные из чиновников всех уровней. Умельцы превращать доллары в газетную бумагу, избирательные бюллетени в талую воду, они несут урны с двойным дном, баночки с магическими чернилами, испаряющимися через пять минут, большие котомки с "мертвыми душами".
Процессию замыкает представитель граждан Израиля, прикрепленных к избирательным участкам Тульской области. Он в форме спецподразделения "Иерехон", волочит по земле труп палестинского террориста, везет тульским крестьянам привет из "кибуцы".
Цирковое представление подходит к концу. Вешняков кланяется во все стороны, из него сыпятся конфетти, серпантин, золотой дождь. Он взрывает хлопушки, шутихи. Держит между босыми пальцами рук и ног шестнадцать "бенгальских огней".
Прожектора начинают медленно гаснуть. Но что это? Почему в теплом цирке, пахнущем слоновьим навозом и духами Слиски, вдруг дохнуло ледяным сквозняком? Что за скрежет и гул раздаются?
Разрывая матерчатые стены шапито, на арену выходят скелеты. Восемь миллионов скелетов, именующих себя "детьми реформ", лязгая костями, идут, глядя в цирк пустыми глазницами. За ними следуют обугленные и прострелянные мертвецы из Дома Советов, иные с иконой, иные с "андреевским стягом". Посыпанные пеплом, без рук и без ног, как тени, шествуют жертвы Чечни. Их сменяют голодные жители русских городков и селений, неся на руках синюшных детей.
В белых шубах из инея, с ледяными глазами переступают замерзшие обитатели нетопленных городов. Бритоголовые, с провалившимися щеками зэки харкают туберкулезом на предвыборные плакаты "Единой России". Нищие в обносках протягивают за подаянием руки Миронову и Селезневу. Беженцы и погорельцы, за которыми несутся черные бесчисленные стаи ворон, просят автограф у Лужкова и Шойгу.
Все они стучат берцовыми костями, лязгают костылями, звякают расплющенными пулями, скрежещут лопнувшими трубами. Спрашивают Вешнякова: "Где наши избирательные бюллетени?" Тот потрясен. С него спадает золоченый камзол, слетают смоляные кудри. Он сам теперь похож на мертвеца, которого белой краской рисуют антиглобалисты на своих черных плакатах. Скелеты кладут Вешнякова на плечи и уносят из цирка в беспросветную русскую ночь.