Эта несколько сумбурная беседа состоялась в Петербурге, во время вручения литературной премии "Национальный бестселлер", где Сергей Шнуров исполнял роль одного из ведущих. Ставший живой легендой предводитель "Ленинграда" в общении оказался вполне адекватным человеком, лишенным звёздного пафоса и тусовочного пижонства. Но, несмотря на лёгкость в общении, Шнуров ни в коей мере не легковесный тип, “попавший в струю”. Это — серьёзный человек, анализирующий свои поступки, имеющий по любому поводу точку зрения, образованный (несколько лет учился на богословском факультете). Шнур — один из редких персонажей шоу-бизнеса, сохранивших сегодня способность свободного высказывания и неангажированность действия.
"Завтра". Ты, бесспорно, создал этакий новый стиль общения со зрителем. Есть эта знаменитая маска. Какова динамика этого образа, может ли он развиваться?
Шнуров. Из сегодняшней ситуации два выхода. Либо я действительно становлюсь таким, реально на все 250%, и тогда я умираю через два года. Либо наоборот, я подшиваюсь, как некоторые персонажи делают. И начинаю притворяться пьяным, в то время, как я не пьяный, что тоже делается. Я пока не выбрал. Не знаю, что я больше хочу — остаться в истории или остаться в жизни. А расклад именно такой.
"Завтра". И, все-таки, как решается конфликт интеллектуала Сергея Шнурова, почитающего Сорокина, начитанного во французском постструктурализме, и Шнура, напоминающего на сцене повзрослевшего персонажа "Гопников" Владимира Козлова.
Шнуров. Абсолютно неправильная трактовка. Все прошли через дворы. Собственно говоря, этот опыт является тем бэкграундом, тем фоном, на который уже нанизывается культурный слой. Если у тебя сломанный нос, ты, что не вправе читать Сорокина или ходить на лекции Деррида? Мы зачастую разносим человека образованного и человека пассионарного. По моему убеждению, это совершенно неправильно. Это не разные вещи. Ричард Львиное Сердце, когда рубил головы, при этом не вспоминал тексты из Библии, хотя очевидно прекрасно их знал.
"Завтра". Ты подчеркнуто питерский персонаж. В чем для тебя феномен Петербурга, как ты чувствуешь этот город?
Шнуров. На самом деле таких феноменов до фига. В Италии — столица Рим, а есть Милан, который несет на себе крест всего передового. Петербург — странный город. Самое интересное, что я могу смотреть на него по-разному. Когда я оказываюсь в своем районе, где я вырос, где живут мои родители, где хожу по проходным дворам, то физически чувствую — здесь были малины, здесь ловили Леньку Пантелеева. Помню, как я сам убегал от ментов.
Когда я хожу в библиотеку Академии наук, то думаю совершенно о другом, чувствую совершенно другое. Главное, я могу ходить. В Москве себе такого удовольствия доставить не могу — когда я иду и всё мне приятно. Сегодня самое ужасное, что отреставрированные фасады ничего не добавили, а скорее убавили…
"Завтра" И, все-таки, на что похож Питер? Маяковский его сравнил с подводной лодкой. Есть ли у тебя своя метафора Питера?
Шнуров. Нет определения и не будет. Любая метафора приводит к сужению рамок интерпретации. Когда я определяю что-то, когда говорю: Питер — это подводная лодка, птица в небе или черный пес — всё, конец, я нивелирую этот город. Подобное может говорить уфимец или москвич…
"Завтра". На наших глазах сменилась эпоха, это уникальный момент для человека, тем более творческого…
Шнуров. Мы пережили уже три эпохи. Мы выросли в Советском Союзе, потом перестройка, потом как бы демократия и сейчас не пойми чего. В принципе, то, что сейчас происходит, я называю совершенно реальной и тотальной американизацией.
"Завтра" Ты заметно дистанцирован от питерского рока...
Шнуров. Я не то, что дистанцирован, я вообще другой…
"Завтра". В смысле творчества тотального отрыва все-таки нет. В некоторых песнях улавливаются интонации Федора Чистякова…
Шнуров. И ещё Леонида Федорова.
"Завтра" Каково по самоощущению твое место в рок-сообществе? Ты ведь довольно далек от "нового русского рока".
Шнуров. Я стараюсь ни с кем не дружить из рокеров, стараюсь никому не петь дифирамбов, понимая реальное место его и свое. Я не хочу быть рокером в прямом понимании слова. Я не рокер, я — Энди Уорхол. Я создаю некие объекты. Я живу как ребенок. Если мне интересно, я занимаюсь на полную катушку. И не думаю о том, пойдут за мной или не пойдут. Вру, конечно… Я спекулирую какими-то вещами, но спекулирую ради интереса в первую очередь. Совершенно не думаю о флажках. Если мне интересно писать музыку для сериала, чем сейчас занимаюсь — пишу…
"Завтра". Если бы ты сейчас выпускал бы по альбому в полгода, ты бы уже на "роллс-ройсе" ездил.
Шнуров. Я не вижу в этом смысла. Я понимаю, что я должен быть молодым и голодным навсегда. Интерес важнее "роллс-ройса". Почему я даю интервью газете "Завтра" — потому что мне просто интересно. Я понимаю, что в какой-то степени меня потом могут прессануть. Мне не дали визы в Эстонию после того, как я подписал письмо в поддержку Линдермана, НБП. Ну и Бог с ней…
"Завтра". Одна из основных причин неприятия "Ленинграда" (среди тех, кто не принимает) — это активное использование в песнях ненормативной лексики. Вопрос не в мате как таковом, а в причинах его использования. Допустим, у Летова — интонация раненого зверя, и всё уместно. У тебя же, как считают некоторые критики, музыканты, происходит нивелировка.
Шнуров. У меня происходит преодоление мата. Я не могу уже как Летов подобным словом выразить крик раненого зверя, потому что я выхожу на улицу, и вроде бы никого неподобные слова совершенно не ранят. Это просто актуальный язык.
"Завтра" Как бы ты оценил ситуацию с Лимоновым (Беседа состоялась до освобождения лидера НБП.— "Завтра").
Шнуров. Думаю, что Лимонов подсознательно стремился к подобному повороту. Если прочитать большинство лимоновских книг, то видно, его собственная судьба является его великим произведением. Сегодня он в тюрьме — он герой. Но одновременно понятно, что коверкается судьба талантливого человека.
"Завтра". Ты бы смог пойти на нечто подобное?
Шнуров. Я нет, я из Петербурга… у меня нет такого внутреннего Че Гевары, я всё-таки вырос в столице мира. А Лимонов и Че Гевара с периферии, отсюда у них такая энергия.
"Завтра". Ты сам пел, что "в каждом из нас есть бесконечный космос". Это и есть внутренний Че Гевара. Его просто надо разбудить.
Шнуров. Может быть. Я, к сожалению, с Лимоновым вообще не разговаривал, но я всегда его поддерживаю, я понимаю, что это человек великих духовных сил, который способен на подобные шаги, ради того, чтобы мы все хоть что-то понимали.
"Завтра". Мы находимся в новой культурной ситуации. Какая музыка, какое направление сегодня, по-твоему, актуальны?
Шнуров. Я тебе скажу больше — музыка сейчас вообще неактуальна. Мы просто выросли в те времена, когда мы музыкой жили, покупали пластинки за невероятные деньги и слушали до дыр. Сейчас так никто не делает. Музыка — это продукт потребления, фабрика звезд, не более того.
"Завтра". Любая музыка?
Шнуров. Да. Андеграунд — сегодня то, что плохо сыграно.
"Завтра ". Необязательно.
Шнуров. Правда, это самое правильное определение. Плохо, когда негармоничные ходы, как у всех начинающих групп, но есть подача. Вот это андеграунд. Пожалуй, единственный человек, который остается в андеграунде, но достойно — это Петр Мамонов. Он - тот клоун, который вызывает слезы. Остальное всё смешно.
"Завтра". А "Вежливый отказ"?
Шнуров. Я не могу дослушать до конца пластинку "Вежливого отказа". Я слушаю "Глюкозу", мне в кайф.
"Завтра". То есть, по-твоему, большую роль играет развлекалово?
Шнуров. Блин, это самое важное сегодня в музыке. Сейчас не 68-год, окститесь.
"Завтра". Это очевидно, но не хочется…
Шнуров. Не хочется, а придётся. (Смеется)
