ПСКОВСКИЙ РЕНЕССАНС

25(500)
Date: 17-06-2003
Author: Александр Проханов
ПСКОВСКИЙ РЕНЕССАНС
Послевоенный Псков явил собой пример чуда. В "красной" советской империи, в ее северо-западном уголке, во Пскове, явилось чудо Возрождения, привнесенное в железную музыку жестокого века горсткой ликующих, гениальных людей.
Они вернулись живыми с самой жестокой войны, иные, израненные, другие, сотрясенные ужасом потерь и страданий. Вырвались опаленные, обожествленные великой Победой, страстно желающие восполнить бессчетные смерти. Наделенные энергией павшего поколения. Из окопа — в аудитории ленинградских институтов, а оттуда — во Псков, на закопченные руины церквей, на изглоданные башни монастырей и крепостей, на которых еще было начертано: "мин нет". Вся их страсть и любовь, запоздалое ожидание счастья раскрылись в работе по воссозданию храмов, среди восхитительной псковской природы. Ангел Победы, витавший над русской порубежной землей, возвысил этих людей, многократно умножили их таланты и знания, вдохнул в них светоносные силы. То был взлет эмоций, всплеск красоты, эстетизма, интереса к истории и мистике русских земель.
То были пылкий неутомимый реставратор, мой любимый друг Борис Скобельцин. И Всеволод Смирнов, мудрец, весельчак, труженик, своей могучей статью похожий на Покровскую башню, его любимое детище на берегу Великой. И, конечно же, Семен Гейченко — кудесник, ревнитель, поднявший из праха Михайловское и Тригорское. И Творогов — собиратель рукописей, хранитель усадебных библиотек, знаток старины, склонявший свои пыльно-серебряные тяжелые кудри над рукописными житиями. И археолог Гроздилов, приезжавший каждое лето из Эрмитажа копать древний Псков, его полуистлевшие деревянные мостовые, почернелые срубы, каменные фундаменты исчезнувших храмов. И Лев Павлович Катаев — московский архитектор, друживший, как и я, со Скобельцыным и Смирновым. И ленинградский писатель Радий Погодин. И московский художник Петр Оссовский, попавший однажды на остров Залита и с тех пор по сей день рисующий его камни, кручи, лодки, небесные знамения, неведомые, встающие над островом светила, загадочные письмена, всплывающие на неоглядных водах. Сюда приезжал Лев Гумилев, войдя в псковское братство, проверявший здесь свою теорию пассионарности, когда вдруг из Космоса упал прозрачный таинственный луч на обгорелые руины и унылые пепелища и явил на свет когорту неистовых, неутомимых творцов, создавших заново чудный град.
Потом эти люди ушли один за другим, оставив после себя восстановленные храмы и отреставрированные фрески, коллекции древних икон, роскошные книгохранилища.
Возникла какая-то мучительная пауза, совпавшая с общероссийской бедой, государственной, социальной катастрофой. Казалось, во Пскове все рухнуло, все погребено. Казалось, под обломками страны, среди этих напастей погибли и псковские ценности. Стали никому не нужны россыпи смысла красоты.
Но нет, сквозь этот асфальт, через мертвые эти глыбы стали пробиваться новые ростки, новые поколения псковских подвижников.
В Михайловском вместо ушедшего Гейченко появился Василевич. Расцвел Валентин Курбатов, сегодня общенациональный и одновременно псковский мыслитель, литературовед; человек, окормляющий огромные пласты нынешней культуры.
На псковских землях просияли два православных старца — Иоанн Крестьянкин и покойный ныне отец Николай Гурьянов (Залитский). Здесь, в глухой приграничной деревушке, удалившись от мира, пишет дивные свои иконы архимандрит Зинон. Трудится и творит тончайший график, патриот псковской земли Александр Стройло.
Здесь живут и работают талантливые художники, проникновенные литераторы, помнящие Скобельцына и Смирнова. Кому, как не им, осмысливая древнюю и недавнюю историю Пскова, его жертвенность, стоицизм, радостное миросознание, — кому, как не им, возгласить слово Русской Победы, идею Воскрешения?
Их всех теперешних, ныне сущих, объединяет Сергей Биговчий — глава Псковской областной типографии. Он проявил себя как настоящий просветитель. Он является псковским Ангелом Хранителем и счастливым гением, чья культурная издательская миссия прорывается через свирепость, "рыночность", скудность, безумие и пошлость века сего.
Мои покойные друзья не зря прожили в Пскове свои жизни. Дух передается. Книги, выпущенные Биговчим, — это демонстрация силы новой псковской плеяды, храни ее Господь… Псковский ренессанс продолжается…