ДУМА ДЕРEТСЯ И МАТЕРИТСЯ

7(482)
Date: 11-02-2003
Author: Александр Проханов
ДУМА ДЕРEТСЯ И МАТЕРИТСЯ (Глава из нового романа)
Президентская версия закона, которую поддерживал "Модельер", звучала так: "Сокращение народонаселения России до пятидесяти миллионов человек". Версия либеральных сторонников Мэра звучала иначе: "Сокращение народонаселения России до шестидесяти миллионов человек, с последующим замедлением темпов падения". Исход голосования определял расстановку политических сил в стране и мог, в случае успеха либерально настроенных фракций, серьезно повлиять на рейтинг Президента.
В гаданиях об исходе предстоящей борьбы Мэр сквозь служебный вход проник в Думу. Обосновался в секретной комнатке, где с помощью монитора предполагал следить за думской дискуссией, а по специальному видеоканалу мог посылать сигналы и знаки своему тайному стороннику, спикеру. Согласно странной депутатской манере давать спикерам клички тотемных животных, нынешний спикер носил необидное прозвище "Утка", тогда как его предшественник именовался "Рыбкой". Мэр включил монитор, и сигнальный видеоканал, не ведая, что недалеко от него, в подобной же комнатке, разместился "Модельер", — зажег экран монитора, послал по видеоканалу приветствие спикеру "Утке".
Зал для голосования был полон. Слишком важен для судеб страны был поставленный на обсуждение закон. Всплески страстей, самые первые, как брызги шампанского, перелетали над рядами, где некоторые депутаты уже показывали друг другу кулаки. Как всегда, златоглав и златопер был горделивый орел. Спикер мотал глазами между двух портативных экранов, где Мэр и "Модельер" показывали ему: один — "утку на вертеле", другой — "утку по-пекински". Над орлом, между двух корон, не выпадая из общей имперской стилистики, красовался рейтингомер в виде "перста небесного". С этим символом власти через электронную систему соединялись кнопки для голосования, дабы каждый депутат мог видеть, как Дума влияет на популярность первого лица государства. Кнопки находились вблизи от пола, чтобы депутаты могли голосовать большим пальцем левой ноги, для чего им выдавалась специальная обувь, из которой выглядывали разнообразные большие пальцы. Изысканно-хрупкие, аристократические, с аккуратно подрезанными ногтями, что характерно было для фракции "Яблоко". Или грубые, рабоче-крестьянские, в волосах, мозолях, с могучими ногтями, что выдавало в их владельцах коммунистов или аграриев. Или же дамские, с нежным педикюром разных расцветок, от перламутрово-голубого у дам-либералок, до огненно-красного у феминисток. У некоторых депутатов пальцы вовсе отсутствовали, и наружу выступал краешек копытца или птичий коготь, или лягушачья перепонка, чем особенно отличались члены ЛДПР. В остальном же на кнопках были пальцы, чуткие, нервные, иные в обручальных кольцах.
Над головой спикера висело огромное электронное табло, на котором, в перерывах между голосованием, показывали полезную для депутатов рекламу презервативов, гигиенических прокладок, средств от импотенции, таблеток от грибковых заболеваний, порошка от пота, шампуня от перхоти, мази от облысения, пудры от блох, ампул от шизофрении, слуховых аппаратов, стимуляторов мозга, эротических вибраторов, жестяных рупоров, детекторов лжи, кастетов с шипами, волчьих капканов, корма для собак, корма для рыб, корма для верблюдов, корма для проправительственных фракций, терок и соковыжималок для "Яблока", теплых рейтуз для фракции "Народный депутат", капель от загноения глаз для фракции "Российские регионы", печек-буржуек для "независимых депутатов", а также недорогих и нетяжелых цепей для фракции коммунистов, которые голосовали солидарно, скованные партийной дисциплиной.
На трибуне находился лидер пропрезидентской фракции. Его скифское плоское лицо желтовато блестело, натертое барсучьим салом. Маленькие усики топорщились, приподнимаемые шевелящейся верхней губой. Глаза под выщипанными бровями победно блестели. Он был исполнен сознания, что в поддержку его аргументов выступает мощь остатков Российской армии, экспедиционный корпус американской морской пехоты с ударным авианосцем "Энтерпрайс", а также провидение, хранившее его в период тоталитарного коммунизма на хозяйственной и партийной работе. Он был одет в серый добротный пиджак, застегнутый на все пуговицы, в сером галстуке и в серой рубашке. Точно так же были одеты его соратники, составлявшие думское большинство. Одинаковые пиджаки из той же ткани, что и обивка кресел, делали их почти невидимыми, и казалось, что в зале множество пустот. Однако некоторые начинали зевать, и тогда в рядах, где не было видно лиц и голов, в воздухе повисали открытые челюсти, золотые коронки, фарфоровые мощные зубы, и все убеждались, за кем большинство.
— Уважаемые коллеги, согласованная с Президентом цифра в пятьдесят миллионов является результатом глубокой проработки. Социальные психологи, антропологи, работники коммунальных служб, криминалисты, специалисты по фольклору и инопланетным цивилизациям, духовенство, купечество, дворянство, земские деятели, представители "Серафимовского клуба", дистрибьюторы "ритуальных услуг" убеждают нас, что оптимальное население для России — это пятьдесят миллионов хорошо организованных, физически и нравственно здоровых граждан. Именно такое количество способно понимать политику правительства и любить своего Президента. Немедленное, за пять лет, снижение населения втрое даст мощный толчок деревообрабатывающей индустрии, снизит размер индивидуальных земельных участков до четырех квадратных метров, а также стимулирует развитие текстильной и целлюлозной промышленностей, которые разместят у себя заказы на погребальные ленты и бумажные венки. Что и будет долгожданным локомотивом нашей развивающейся "русской цивилизации"...
Он сошел с трибуны под рукоплескание пустых серых кресел, в которых то возникали, то исчезали ладони, хлопающие, словно жирные крылышки.
Пылко и нетерпеливо взбежал на трибуну представитель фракции "Яблоко". Его лицо было бледным от священного негодования. Широкий лоб мыслителя оросил голубоватый пот, какой выступает под луной у неостывших мертвецов. Одна половина лица еще дергалась, другая навеки омертвела, и по ней, от переносицы к уху, ползла небольшая улитка. Темные, чуть вьющиеся волосы украшал лавровый венец неудачника и идеалиста, каковым его привыкла видеть страна последние десять лет. Каждый год на несколько месяцев он выпадал из публичной политики. Говорили, что это время он проводит в психушке, где, босой, в тунике, сидит на койке, повторяя: "Я — Президент!". Теперь же он пребывал в зените своей активности, и дамы-депутатки всех фракций от симпатий к нему скрючили пальцы ног.
— А где, спрашиваю я вас, недостающие десять милионов? Именно среди этих, списанных вами граждан, находятся те, кто исповедует либеральные ценности, привержен сексуальным свободам, выступает за мирные переговоры в Чечне, верит в Шамбалу, пострадал от дефолта, является результатом блестящих, хотя и неудачных опытов по клонированию, помнит группу "Машина времени", хотя бы раз в жизни ел "гамбургер", а во время интерактивных голосований отдает предпочтение мне, а не этому жалкому самозванцу из СПС, который только и знает, что торчит перед телекамерами в ледяной проруби, напустив в нее предварительно теплую воду...
Он сбежал с трибуны, легкий, как юноша. Душистый западный ветер подымал фалды его темного фрака. На бегу осушил бокал шампанского. С криком "Виват" прыгнул в глубину кареты. И его отвезли в бедлам, где он сам облачился в белую, с длинными рукавами хламиду. Ловко прикрутил себя к кровати, на спинке которой золотыми латинскими буквами было написано: "Диагноз: Юлий Цезарь".
Его место на трибуне заняла женщина из фракции СПС. Она была очень худа, в непросохших следах от неудачных слияний с фракцией "Яблоко". У нее была осиная талия и тонкое язвительное жальце, которым она, агрессивно подымая полосатое тельце, искусала половину Думы, отчего у многих депутатов образовался флюс. Было видно, как вращаются на трибуне ее прозрачные слюдяные крылышки, сучат цепкие лапки, в которых она держала ветку сакуры. Глаза в стеклянных линзах искали в зале тех, кто пока еще избежал ее укусов.
— Я, известная противница Президента, выступаю на этот раз с решительной поддержкой его законопроекта. Зачем, спрашиваю я, нам эти лишние, обременительные десять миллионов русских? Чтобы тешить болезненное самолюбие гордецов из фракции "Яблоко"? Чтобы увеличивать риск социальных волнений и угрозу "русского фашизма"? Чтобы плодить голодных сторонников коммунистов, которым нечего терять, кроме своих цепей? Даже с нынешним населением нам не удержать Курилы и Приморье. Если угодно, нам не удержать и Сибирь. Компактно проживающие в европейской части России пятьдесят миллионов русских гармонично войдут в цивилизованную Европу, став добрыми соседями японцам, которые воспроизведут на Урале "японское чудо". Хочу сообщить многоуважаемым депутатам, что я провела неофициальные переговоры с императором Японии, и мы, фракция СПС, при поддержке алюминиевых, нефтяных и энергетических олигархов, уже теперь готовы открыть в регионах Сибири и Дальнего Востока курсы по проведению "харакири"...
Надменно улыбаясь, вращая прозрачными крылышками, она слетела с трибуны, легкая, грациозная, не касаясь земли, ужалив на лету тяжеловесную заместительницу спикера, похожую на "джип". Но та не заметила укуса. Выставила огромный задний багажник с компроматом на враждебные фракции. Сдвигала бампером противников правительственного законопрокта.
Завершал дискуссию гений ЛДПР. У его было два рта, разделенных перемычкой. Он говорил одновременно двумя ртами, и некоторым это мешало его понимать.
— Каждой жене — два мужа!.. Каждому мужу — четыре жены!.. Смерть жидам!.. Евреи — лучший в мире народ!.. Руки прочь от Ирака!.. Русские батальоны — на свержение Саддама Хусейна!.. Отбросим НАТО от границ России!.. Отдадим Среднюю Азию под американские базы!.. Слава ГКЧП!.. Всех коммунистов — под суд!.. Вернем на Лубянку Дзержинского!.. Выкинем из мавзолея Ульянова!.. Первого Президента убили!.. Я встретил его вчера в "казино"!.. — он говорил быстро, много. Было видно, что у него столько мыслей, что не хватает двух ртов. На щеке его пульсировала и бугрилась кожа, как если бы там хотел образоваться третий рот. Сходя с трибуны, весь в теплой пене, раздраженно обмахиваясь хвостом и стуча копытцем, он успел бросить в зал: "А если вы, суки, желаете знать, куда попрятались все педерасты и говноеды, ищите их в СПС!.."
Это взорвало обстановку.
Коммунисты повскакали и, загремев железами, принялись обвинять СПС: " Предатели Родины!.. Слуги Америки!..". Те дружно отвечали: "Сталинские палачи!.. Мучители ГУЛАГа!..". Не врубившийся в спор представитель правительственного большинства, очнувшись от спячки, увидел перед собой курчавую голову "яблочника" и завопил: " А вы Христа распяли!..". На что "яблочники" и СПС, объединившись в этом чувствительном для них вопросе, закричали: " Антисемиты!.. Фашисты!.. Кальтенбруннеры!..". Независимый депутат, симпатизировавший коммунистам, плюнул в ЛДПР: " Ваш лидер — клистир!..". На что либеральные демократы стали плеваться в ответ и скандировать: "Смерть Америке!.. Да здравствуют Соединенные Штаты!..". Пробегавшему депутату от правых кто-то подставил левую ногу, и тот загремел с воплем: "Требуем расследовать исчезновение первого Президента!..". Зрелище оказалось невыносимым для аграриев. Один из них по-крестьянски выломал из изгороди кол и огрел подвернувшуюся женщину-"джип", выдохнув: "Эх, ма!.." Та дико замигала и, не разобрав, кто обидчик, саданула кулаком в пах интеллигентному либералу. Тот потек. На луже подскользнулся известный певец. Издав рык, грохнулся о трибуну с орлом. Большинство расценило это, как посягновение на атрибутику государства, схватили певца за руки и ноги, раскачали и зашвырнули на балкон для гостей.
Началась рукопашная. Бились жестоко и молча. Лидер ЛДПР засунул крепкие пальцы в рот ненавистной либералке и рвал губы до ушей. Его неизменный сподвижник, мастер бильярда, эстрадный певец, геополитик, любимец страстных мужчин, схватил за волосы непокорную демократку и возил ее плоским лицом по паркету. Коммунист и "яблочник", оба в прошлом боксеры, показывали класс в среднем весе, и азартный старичок из фракции "Российские регионы" следил за поединком, кричал "брек!" всякий раз, когда те склещивались.
Бой шел уже два часа. В ход пошли кастеты, заточки, удавки, обрезки труб. Некоторые из коммунистов, спина к спине, бились цепями. Раздались негромкие пистолетные выстрелы. Женщина-оса норовила подкрасться сзади и вонзить жало в ягодицу бывшего президентского охранника, но получила башмаком в лоб и благоразумно отлетела.
По залу носились парики, обрывки рукавов, дамские трусики, костыли и корсеты. С ревом пролетела невесть откуда взявшаяся самоварная труба, изрыгая дым.
Спикер "Утка", не умея остановить беспорядок, то и дело менялся в лице. Стал и впрямь похож на взволнованную перистую крякву. Потом на резиновую подсадную птицу. Потом принял вид медицинского фарфорового сосуда, какой подают лежачим больным. Потом и вовсе исчез, и его обнаружили в другом конце зала на женщине, порвавшей с коммунистами, которая обнимала его, приговаривая: "Милый, ты не забыл меня!.. Нам было так душевно!..".
Битву снимали все телеканалы и транслировали по "Орбите", по центральным программам и по "Си-Эн-Эн", которое интерпретировало свалку, как коммунистический мятеж в Москве, что вынудило Пентагон направить в район конфликта группировку Сухопутных войск.
Наконец, в зал вбежали пожарники и направили на драчунов брандспойты. Это возымело действие. Мокрые, иные в одних трусах, расцарапанные в кровь, еще сжимая бердыши, и пищали, огрызаясь в адрес противников: "Ужо покажем вам Минина и Пожарского!...", " Прав, прав Шарон, только — силой на силу", — депутаты усаживались на свои места. Один лишь неугомонный лидер ЛДПР бегал по залу с большим кувшином брусничного сока, намереваясь вылить его на голову ненавистного либерального соперника, но того и след простыл.
Спикер, среди общего изнеможения, прокричал:
— Приступаем к голосованию!.. Прошу поставить большие пальцы левой ноги на кнопки!..
Все повиновались. Было видно, как от множества нажатий затрепетал, заиграл электронный столбец рейтингомера.
"Модельер" в своем потаенном убежище с увлечением наблюдал по монитору думский скандал. Аттракцион доставлял ему наслаждение. Слегка тревожили вскрики, требующие расследовать, куда исчез из страны первый Президент. Но это были происки Мэра. Компьютер подводил итоги голосования, и "Модельер" убеждался, что для прохождения закона не хватало десятка голосов. По сигнальному видеоканалу он дал знать спикеру "Утке", что тому не следует объявлять результаты голосования. Спикер сделал страдальческое лицо, показывая, что скрыть результат невозможно, и через секунду цифры возникнут на электронном табло. "Модельер", испытывая легкую брезгливость к слабовольному и слабодушному человеку, показал ему по видеоканалу банковские счета в оффшоре, куда "Утка" перегнал часть средств, вырученных за лоббирование нефтяных монополий. Спикер мучительно сжался в кресле, незаметно сунул ломик в электронную систему, и та, слегка поискрив, вырубилась.
— Дорогие коллеги, — с видом искреннего сожаления, разводя руками, произнес спикер, — досадный сбой в электронной системе!.. Полчаса на косметический ремонт, и мы повторим голосование!..
Был обработан десяток депутатов. Так покрывают золотой фольгой церковные главы. Началось повторное голосование. Однако выяснилось, что и на этот раз не достает двух голосов. Продажные депутаты взяли даяния "Модельера", но остались верны Мэру, который одного из них, — внука репрессированного военного, поселил в "Доме на набережной", а другому — владельцу вещевого рынка, помог избежать наезда налоговой полиции. Проклиная двух корыстолюбивых избранников, "Модельер" по сигнальному видеоканалу послал спикеру "Утке" знак, чтобы тот не вздумал обнародовать итоги голосования. Спикер сделал страшное лицо. Казалось, что его ощипывают, и он, пупырчатый, с несчастной лысой гузкой, взывал к милосердию. "Модельер" беспощадно показал ему пистолет и передернул затвор. Спикер послушно сунул ломик в электронную систему, она поискрила, как бенгальский огонь, и вырубилась.
— Уважаемые депутаты, нам просто не везет сегодня!.. Уж лучше бы нам голосовать простым поднятием рук, как в доброе, но проклятое советское время!.. Объявляю перерыв... В перерыве прошу депутатов пройти вакцинацию в связи с появлением в протокольном отделе конвертов со спорами сибирской язвы... Бен Ладен следит за нашей работой, друзья!.. — он прервал заседание, спрятав маленький ломик, весь в радужных ожогах от многочисленных коротких замыканий.
Вакцинация проводилась в медпункте по новой американской методике, апробированной на пленных талибах в военной тюрьме Гуатанамо. Вакцину закапывали в глаз, а потом заклеивали хлебным мякишем. Все депутаты послушно подставляли под пипетку широко раскрытые сияющие глаза. Только лидер ЛДПР, безобразничая, подставил ноздрю. За что и поплатился. Долго чихал, браня проклятых американцев, благодаря их за бескорыстную помощь.
Двум упорствующим депутатам, находящимся под контролем Мэра, вместе с вакциной ввели жидкий "чип". Прозрачный, бесцветный, он быстро растворился в крови, проник в мозг и образовал там крохотную студенистую каплю, воздействующую на волевые участки мозга.
У внука репрессированного генерала жидкий "чип" порождал галлюцинацию, будто он находится в деревенской бане с кустодиевской женщиной, омахивает ее распаренным веником, а она повизгивает, закрывая ладонями потные груди. Другой депутат, владелец вещевого рынка, вообразил себя буддийским монахом, который достиг нирваны, созерцая голубую вершину Гималаев.
Третье голосование прошло успешно. Внушаемые через "чипы" депутаты обеспечили необходимое количество голосов. Президентское "Сокращение населения России до пятидесяти миллионов человек" было принято. Утомленные избранники расходились кто куда, большинство в буфет. Двое остались в зале. Один, раздевшись догола, что есть мочи махал рукой, приговаривая: "Еще, что ль, поддать, Глафира?". Другой замер в "позе лотоса", глядя в дальний верхний угол зала, и на лице его застыла блаженная улыбка Будды.
Мэр в своей уединенной келье негодовал, наблюдая, как рейтинг Президента подскочил до "восьмидесяти трех". Гнусный "Модельер", используя властный ресурс, переиграл его. В довершение Мэр почувствовал омерзительный запах жженых костей, проникавший в комнату через вентиляцию. Так "Модельер", любитель инсценировок, выживал его из Думы.
"Рано торжествуешь, вонючка!.. — думал Мэр, зажимая нос батистовым платком, — главная схватка еще впереди!.."