28(451)
Date: 09-07-2002
ЗАВТРА БЫЛА ПОБЕДА
Прошедшие десять лет после войны для Приднестровья — целая эпоха. Это десять лет борьбы за независимость, за подъем экономики, за восстановление городов и сел, заводов и сельхозпредприятий, борьба за рынки сбыта продукции в России, Украине, Беларуси, стран Европы. Борьба за признание.
Для всей республики эти десять лет — школа, школа выживания, какую проходят "спецназеры" в лагерях. Эта школа касалась всех граждан Приднестровья. Молодежь не исключение. Для тысяч молодых приднестровцев эти десять лет совпали с годами обучения в школе. Сегодня в ПМР общеобразовательные школы выпускают тех, кто пошел в первый класс в 1992 году. Они, когда им было по семь-шесть лет, пережили войну. А сейчас они выходят в жизнь.
Как и большинство других граждан ПМР, они мечтают соединиться с "большой Россией". Это стремление проявляется в конкретных желаниях: продолжить учиться в России, найти там работу. Но главное — чтобы Россия осталась и на их родном берегу Днестра, чтобы можно было оставаться русским, украинцем, но работать на предприятиях Приднестровья.
Эти мальчишки и девчонки в меру сил участвовали в обороне Приднестровья в 1992 году: помогали рыть траншеи вокруг Бендер, Дубоссар и Тирасполя, подносили снаряды и еду, медикаменты и снаряжение. Сейчас это молодые сильные парни и красивые девушки. Они любят свое Приднестровье, помнят цену независимости.
Тираспольских выпускников едва ли отличишь от московских. Джинсы, жвачка. Такие же вечно не выспавшиеся после дискотеки, обсуждающие последний альбом "Ленинграда" или Земфиры. Утром бодрятся перед экзаменационным сочинением местным пивом "Старая крепость". Молодое Приднестровье готовится к экзаменам, шуршит конспектами, тусуется на скамейках и ступеньках перед школами.
Голова у выпускников занята подготовкой, но они соглашаются разговаривать с российским журналистом. Охотно вспоминают лето перед первым классом. Тогда они только начинали соображать, думать, видеть. И они видели настоящую победу. Видели вражеское вторжение, видели, как их отцы и старшие братья уходили в ополчение, слышали канонаду. Потом встречали с победой ополчение, бросали под ноги ополченцам цветы. Все эти дни каждый мальчишка стремился в Бендеры, Дубоссары, хотел участвовать в танковом прорыве через мост, где приднестровские танки смяли молдавскую батарею "Рапир". Девчонки хотели быть медсестрами, чтобы помогать мужчинам на войне. Многие приднестровские дети пережили тогда трагедию. Больше шестисот человек погибло в те дни только в Бендерах. Не вернулись домой родители и братья. В другие дома возвращались мужчины-инвалиды, без рук, без ног. Но у приднестровских детей была гордость за своих родителей. У них была победа. Пожалуй, ПМР — единственная территория на карте бывшего Советского Союза, где у молодежи не может идти речи ни о каком комплексе неполноценности. Каждый видел победу. Для взрослых эта победа была омрачена грузом потерь, скорбью, болью. Для большинства детей, не столкнувшихся с грязью войны, видевших только парад победы, 1992 год стал торжеством. Стал годом, утверждающим их мужество, силу и крепость.
Марина — выпускница. Рассказывает о том далеком лете. Когда началась война, отец ушел в военкомат, его записали в ополчение. Поздно вечером отец заскочил домой на полчаса. Быстро собрал в военный вещмешок теплые носки и свитер, мать выгребла из шкафа на балконе несколько банок тушенки, кильки в томатном соусе и синюю банку сгущенного молока. И ушел опять в военкомат. Вернулся через две недели. Рассказывал, что был в Бендерах. “Когда молдавские войска вошли в Бендеры, там как раз шли выпускные балы в школах. Приднестровские ополченцы, освобождавшие город, видели расстрелянных выпускников и выпускниц. Окровавленные белые платья, мятые костюмы, кровавые подтеки на школьных стенах, библиотека, превращенная в нужник для молдавской солдатни. Отец видел все это, мечтал, чтобы мне не пришлось пережить подобный "выпуск". Он воевал, чтобы прекратить тот кошмар в Бендерах, чтобы эта жуть не повторилась.”
Коля — выпускник. Когда началась война, старшего брата забрали по мобилизации, отец ушел в ополчение. Он остался дома с мамкой один. С пацанами бегал на окраину города. Там через шоссе были положены бетонные блоки, из которых строят дома. У блоков стоял бэтээр, дежурили гвардейцы. Они жгли костер. Закрывали город с запада. У гвардейцев были автоматы. Он тогда впервые смог подержать в руках "Калашников" и "ПМ". Еще у гвардейцев была гитара, простая, аккустическая. Он тогда в гитарах не разбирался, не оценил. А оказывается, это была классная "шиховская" гитара. Гвардейцы играли и пели песни Цоя, Талькова, разные блатные песенки. Вокруг Тирасполя рыли много траншей. На улицах ставили пушки, из мешков с песком делали пулеметные гнезда. На крышах домов сидели снайперы. Ко многим прямо в квартиры входили гвардейцы, готовились к обороне домов. Мама кормила гвардейцев, готовила в большой кастрюле борщ с мясом. Все упрашивала гвардейцев кушать, а потом плакала.
“Я хотел оставаться в городе, чтобы помочь хоть как-нибудь нашим солдатам, если будет штурм. Но нас собрали на площади, посадили в "икарусы" и вывезли в Украину. Колонна "икарусов" была громадная. Не видно было за горизонтом конца: так много детей везли. Уже в Украине колонна делилась, разные автобусы ехали в разные места. Наши три автобуса приехали в пионерлагерь. Там мы и жили почти месяц. В тот год я первый и последний раз побывал в пионерском лагере. Но все было омрачено тем, что мы тосковали по Тирасполю и по родителям. Мы не знали, что там и как, живы ли наши родители и родственники. Когда была игра "Зарница", я представлял себе, что вместе с отцом воюю, освобождаю Бендеры. Я сорвал погоны с двух "синих", я воевал за "красных".
Во всем лагере был только один телевизор. Мы все собирались к нему вечером, чтобы смотреть новости. Из этих новостей мы и узнали, что наши родители победили. Наши отцы и братья освободили Бендеры, отбились от врага. В начале июля нас опять погрузили в автобусы. Помню белый автобус “ЛАЗ” с синей полосой, который нас вез домой. Вожатая запевала песню про "священную войну" и про то, как "у причала славянка стояла". Мы приехали в Тирасполь по дороге, асфальт на которой был исчерчен гусеницами танков и БМП. От гусениц на асфальте остаются следы, как от простых колес на земле. На площади стояли гаубицы и было много русских десантников.”
Лена — выпускница. Рассказывает, как с 19 июня целыми днями слышала с запада канонаду. Постоянно ухали взрывы.На запад уходили колонны ополченцев и гвардейцев. А оттуда, из-за Днестра, шел копотный дым, ехала "скорая помощь", шли беженцы. "Я жила на самой окраине, возле нашей девятиэтажки копали траншеи. Подъемный кран раскладывал плиты посреди дороги. Отбойным молотком долбили асфальт, сваливали в кучи кирпичи. Ставили сваренные крест-накрест железные трубы — "ежи". Потом мимо нас проехала колонна бронетранспортеров под красными флагами и один танк. Когда эвакуировали детей, вышло так, что я осталась. У нас во дворе стояла гаубица "Акация". Я носила солдатам у гаубицы еду, которую готовила мама. Один раз я видела, как на грузовике привезли из Бендер раненых. Медики перекладывали раненых на носилки, относили в больницу. На асфальт капала кровь. Женщина-медсестра бросила в чугунную урну кучу бинтов и ваты, испачканных в крови".
Сейчас ребята, видевшие все это, — выпускники. Но они уже взрослые, потому что прошли другую школу. Они верят в то, что могут побеждать, они знают, что победа возможна. Они выросли в тот день и в том месте, где завтра была победа.
Александр БРЕЖНЕВ
1.0x
