РЕЙС “МОСКВА — БУЭНОС-АЙРЕС”

1(424)
Date: 29-12-2001
РЕЙС “МОСКВА — БУЭНОС-АЙРЕС” (Банкротство курса российского правительства в 2002 году неизбежно)
События, произошедшие в Аргентине накануне католического Рождества, вроде бы не имеют прямого отношения к социально-политическим перспективам нашей страны — Латинская Америка достаточно далека от России не только по географи- ческим, но и по культурно-историческим, военно-стратегическим, да и по системно-иерархическим характеристикам государства и общества. Однако для нынешнего “глобального” мире эти различия в значительной мере отходят на второй план, а на первом оказываются самые элементарные, выражаемые через цифры, показатели экономики: структура, объем и темпы роста внутреннего валового продукта (ВВП), капитализация национального рынка, сумма и удельный вес долговых обязательств (как внешних, так и внутренних) величина “золотовалютных” запасов, а также экспортно-импортный баланс. И вот как раз по этим показателям Аргентина оказывается вполне сопоставимой не только со своей соседкой Бразилией, но и с Российской Федерацией. Сближает их и общий правительственный курс последнего десятилетия, выдержанный в духе “либерально-монетаристских” рецептов МВФ. Не случайно “диктатора” аргентинских реформ Доминго Кавальо (Domingo Cavallo) отечественные монетаристы предлагали России в качестве спасителя после дефолта 1998 года. Но тогда “модель Кавальо” Кремлем все-таки принята не была, и “гуру монетаризма” вернулся на историческую родину. Сегодня аргентинцы погнали господина Кавальо поганой метлой. Не исключено, впрочем, что их бунт вскоре будет подавлен “железной пятой” глобалистов, и Кавальо снова вернется к власти — как его единомышленники в российских “верхах”, ведущие нашу страну и наш народ к исчезновению с лица земли. И пока некому отправить этих “агентов влияния” в Аргентину прямым рейсом “Москва — Буэнос-Айрес”. Видимо, “лететь” придется всем и сразу.
Итоги прошедшего, 2001 года для России еще не подведены — во всяком случае, формально. Однако события последних месяцев позволяют сделать вывод о том, что этап консолидации общества и консолидации “элит” вокруг “властной вертикали” Кремля завершен, и наступающий год имеет все шансы стать годом серьезных социально-политических потрясений. Причем потрясения эти, согласно отечественной традиции, скорее всего, будут инициированы “сверху”, и отставка правительства может оказаться далеко не самым громким из них.
Рост противоречий между различными группами российской “верхушки” вызван в первую очередь резким ухудшением мировой экономической конъюнктуры и обострением международной конкуренции, особенно — на сырьевых рынках, являющихся “коньком” отечественного экспорта. Пока в кабинетах и коридорах власти проходит этап “подковерной” борьбы, даже приглушенные звуки которой позволяют судить о накале страстей и серьезности намерений схлестнувшихся сторон, а следовательно — и об их готовности перейти к открытой конфронтации.
До танковых залпов в Москве по образцу “черного октября” на этот раз, возможно, дело и не дойдет, поскольку силовой ресурс федеральной исполнительной власти постоянно снижается, а следовательно, исход борьбы будет решаться в основном на информационно-финансовом поле, а роль регионов окажется куда более значимой, чем в 1993 году. С учетом почти полной зависимости современной России от международного кредита, импорта продовольствия и мировых цен на сырье становится понятнее выбор Кремлем своей позиции после событий 11 сентября, ознаменовавших собой “точку катастрофы” и новый вектор глобальной политики.
МИР И РОССИЯ ПОСЛЕ 11 СЕНТЯБРЯ
Замедление темпов экономического роста в ведущих странах Запада, ставшее одним из следствий сентябрьской атаки на США, привело к устойчивому снижению спроса и, соответственно, к падению мировых цен на энергоносители. Столь масштабное ухудшение конъюнктуры не могло остаться без реакции со стороны ведущих экспортеров нефти из “третьего мира”, объединенных в ОПЕК. Стандартным шагом этой структуры в подобной ситуации всегда было снижение уровня нефтедобычи для корректировки спроса-предложения. Однако 14 ноября ОПЕК решила сократить добычу нефти только с начала 2002 года, да и то лишь при условии адекватных мер со стороны России. Следует заметить, что подобное условие прозвучало впервые, и оно фактически закрепляет статус РФ в ряду “сырьевых” стран “третьего мира”. В этой связи необходимо отметить, что с подобными требованиями ОПЕК до того никогда не обращалась ни к Норвегии, ни к Великобритании, ни, тем более, к СССР, которые также выступали в качестве экспортеров нефти, но обладали развитой диверсифицированной экономикой, по большому счету, не зависящей от “нефтедолларов”.
Сегодня же ОПЕК фактически поставила перед российским правительством ультиматум: или ее экспортная выручка в 2002 году будет снижена приблизительно на миллиард долларов вследствие “добровольного” сокращения нефтедобычи (150-200 тысяч баррелей ежедневно), или сокращение будет принудительным и более масштабным (до 3 млрд. долл.) вследствие обвала цен на мировом рынке до уровня 10-11 долл. за баррель. Тем самым “новой России” указали ее место в мире, и, что самое важное, она в лице премьер-министра М.Касьянова не только согласилась на подобную постановку вопроса, но даже попыталась “накупить на грош пятаков”.
Как опытный игрок-переговорщик, “мягкий снаружи и твердый внутри”, М.Касьянов начал игру с ОПЕК, сделав чисто символические уступки, которые по своему объему точно соответствуют сезонному снижению экспорта нефти из России (зимой каждого года экспорт нефти из РФ приблизительно на 200 тысяч баррелей ниже, чем летом). Однако ОПЕК интересовало вовсе не сезонное, а общегодовое снижение нефтеэкспорта. И здесь объявленное Касьяновым сокращение сначала на 30, а затем на 50 тысяч баррелей в день, как минимум, не нашло понимания у ОПЕК. В мировых СМИ промелькнули сообщения о том, что Россия будет “наказана” за свою несговорчивость. И это — далеко не пустые угрозы. Более качественная арабская и венесуэльская нефть имеет себестоимость от 4 (иногда даже от 2) долл. за баррель, а продается на 1-2 доллара дороже, что позволяет ей легко выдерживать критический для российской нефти уровень цен (10-12 долл. за баррель, что равно средней себестоимости последней). Однако по данному вопросу единогласного мнения в ОПЕК так и не было выработано, поскольку многие из стран-экспортеров нефти также рассчитывают выплачивать свои долговые обязательства за счет “нефтедолларов”, и жесткий демпинг явно не входил в их планы. В мировой прессе даже началась дискуссия о том, насколько справедливо, чтобы Россия, еле сводящая концы с концами независимо от объема экспорта, сокращала нефтедобычу в той же пропорции, что и Саудовская Аравия, имеющая 10 триллионов свободных долларовых запасов.
Так что угрозы на этот раз остались угрозами — гораздо важнее, что они вообще прозвучали. Вдобавок, полное пренебрежение частных нефтяных компаний интересами развития отрасли, их нежелание работать на перспективу ведут к дальнейшему ослаблению позиций российской нефти на мировом рынке. За последние годы практически не велась разведка (а тем более — поиск) новых месторождений (финансирование этих статей не достигало и 10% от нормативов), а существующие эксплуатировались методом “снятия сливок”, что привело к фактическому разбазариванию уже разведанных запасов. И, как следствие, уже к 2005 году себестоимость российской нефти составит 11-14 долл. за баррель. Весьма показательны здесь откровения главы ЮКОСа М.Ходорковского, что в его компании невозможно сократить добычу нефти, ибо в противном случае нефтеводяная смесь просто замерзнет в скважинах. После таких заявлений господина Ходорковского по действующему законодательству США не только посадили бы в тюрьму, но и лишили собственности, ибо “выход” из скважин подобной смеси (не менее чем на 60% состоящей из воды) может объясняться только нарушением технологии нефтедобычи: пласт слишком сильно “поддавливали” водой с целью увеличения дебита скважин и получения максимальной прибыли. Подобная хищническая практика жестко карается в США. Но до сих пор не вызывает никакой реакции в России.
Впрочем, и другие доводы в пользу искусственного поддержания нынешнего уровня нефтедобычи, по большому счету, не выдерживают критики. Речь идет прежде всего о дилетантских рассуждениях насчет того, что “нишу России” на рынках сразу же займут Казахстан и Азербайджан. Во-первых, в Азербайджане добыча нефти идет на грани производственных возможностей, и республика даже импортировала(!) энергоносители холодной зимой прошлого года. Что же касается Казахстана, то он свою каспийскую нефть экспортирует не самолетами, а по системе российских трубопроводов, и объемы этого экспорта пока реально контролируются Москвой. Пока — потому что на переговорах Н.Назарбаева с Дж.Бушем, прошедших в Вашингтоне, особое внимание было уделено реализации проекта нефтепровода Баку—Тбилиси—Джехан, альтернативного российской “трубе на Запад”.
Кстати, особо отмечались “политические” мотивы позиции М.Касьянова, который некоторое время утверждал, что Россия не может пойти на сокращение нефтедобычи, поскольку обязана “поддержать Америку в трудную минуту” борьбы с международным терроризмом. Видимо, подобный альтруизм, проявленный официальным лицом, который давно фигурирует в “желтых” СМИ как “Мистер два процента”, позволил его контрагентам, наконец, понять “цену вопроса”, после чего переговоры в ходе визита российского премьера к венесуэльскому президенту Уго Чавесу, занимающему должность главы ОПЕК, прошли “как по маслу”, и ультиматум нефтедобывающих государств оказался в конечном счете принят Россией. Впрочем, к желанному повышению мировых цен это все равно не привело, да и привести не могло, поскольку мировой рынок нефти зависит не столько от предложения продавцов, сколько от спроса покупателей. А крупнейшим среди последних являются США, которые целенаправленно сбивают цену.
Вице-президент “Славнефти” А.Шторх отметил, что любое сокращение российского экспорта нефти вовсе не гарантирует колебания рыночных котировок в ту или иную сторону. А директор Института проблем глобализации М.Делягин поясняет, что резкое удушевление нефти вызвано совпадением целого ряда факторов, “из которых два — достаточно серьезны: это мировой цикл развития технологий, который объективно требует удешевления сырья, и стремление развитых стран поддержать свои экономики, находящиеся в структурном кризисе, за счет удешевления энергоносителей”.
На практике это выглядит следующим образом. Торги 5 декабря на нефтяной бирже в Лондоне завершились возвращением цен практически на уровень предыдущего дня. Баррель смеси brent по январским фьючерсам стоил 19,22 долл. (на 7 центов дешевле предыдущей котировки этих контрактов), а по февральским — 19,51 долл. (на 3 цента дороже). В первой половине дня, когда прошло сообщение о сокращении нефтяного экспорта России в I квартале 2002 года на 150 тысяч баррелей ежедневно, цены по январским-февральским контрактам взлетели соответственно до 20,25 и 20,4 долл. за баррель. Однако к концу торгового дня пыл трейдеров охладила обнародованная Американским институтом нефти информация, что в США запасы нефти и нефтепродуктов на 8% превышают показатели прошлого года, а потребление углеводородного сырья не имеет тенденции к росту. В результате новые торги начались с прежних отметок, а уже 11 декабря произошло новое 6%-ное снижение цен.
Кроме того, очередное унижение России, тем более — со стороны и руками ОПЕК, полностью отвечало интересам США. Иными словами, налицо классически разыгранная Америкой антироссийская партия, в которой главным был даже не временный экономический, а глобальный политический смысл. Всему миру была в очередной раз продемонстрирована, мягко говоря, небезупречность репутации нынешних руководителей недавней “сверхдержавы” (так, уже после соглашения с ОПЕК, высокие российские чины начали рассматривать возможности “тайного” реэкспорта нефти в Европу и Турцию с территории Украины по ранее отработанным РАО ЕЭС и Газпромом внутренним схемам, и информация об этом сразу же просочилась в печать). Не исключено, что объявленный Дж.Бушем односторонний выход США из режима Договора ПРО 1972 года в определенной степени зависел от исхода переговоров М.Касьянова с ОПЕК, являвшихся тестом на готовность России рассматривать себя в качестве рядовой старны “третьего мира”.
Ухудшение мировой экономической конъюнктуры сказалось и на других “сырьевых” секторах российского экспорта. Рынок цветных металлов, например, обрушился настолько, что производство алюминия и меди стало убыточным. За последние месяцы состоялись не только “слив” известным оператором М.Черным принадлежавшего ему пакета акций металлургических предприятий России, но и массовые увольнения в системе “Русского алюминия”, сокращение производства на “Норильском никеле” и т.д. Уже 22 октября государственная комиссия США по международной торговле признала недопустимым импорт российской стали в Штаты (ибо он наносит прямой ущерб американской сталеплавильной индустрии). В результате ряд металлургических заводов России, являющихся градообразующими предприятиями, может быть закрыт, что приведет к резкому росту социальной напряженности в регионах.
В этих условиях курс Путина на полную поддержку американской политики, и особенно — “акции возмездия” в Афганистане, реальным результатом которой стало закрепление США в Средней и Центральной Азии с выходом на Транссибирскую магистраль (часть которой идет по территории Казахстана), восточный берег Каспия и границы Китая вызывает растущее недовольство ряда крупных “сырьевиков”. Открыто заговорили о “предательстве национальных интересов” со стороны Кремля не только представители нефтегазового лобби, но и дотоле абсолютно лояльные к президенту “олигархи”. В частности, впервые с открытой критикой вступления России во Всемирную торговую организацию (ВТО) выступил “алюминиевый барон” О.Дерипаска.
Очевидно, что после событий 11 сентября миф о “свободном мировом рынке” окончательно рухнул и никаких предпосылок к его возрождению нет и не предвидится. Сегодня уже подавляющее большинство аналитиков под воздействием неоспоримых фактов признают, что мир вошел в фазу затяжной рецессии, из которой выйдут и в которой выживут только сильнейшие. “Цифры за первое полугодие не просто вызывают тревогу — они шокируют”,— заявил глава института банкротств США Сэмюэл Джердано (Samuel Gerdano). Количество дел о банкротстве физических и юридических лиц за полугодие достигло 770 тысяч, и есть все основания предполагать, что “рекордный” показатель 1998 года (1,4 млн. банкротств) будет побит.
Та же картина наблюдается и по корпоративным дефолтам. За первые три квартала 2001 года дефолт по своим обязательствам допустила 151 компания против 117 за весь 2000 год (данные рейтингового агентства Standart & Poor). Эксперты агентства предполагают, что к концу года их число перевалит за 200. При этом уровень дефолтов в секторе высокорискованных бумаг достигнет отметки 9,4%, а в секторе бумаг с инвестиционным рейтингом — 0,48%, что является самым высоким показателем за последние 20 лет. В результате потери инвесторов составят около 100 млрд. долл. против 42,3 млрд. в 2000 году. 20% неблагополучных фирм относились к сектору телекоммуникаций, по 10% пришлось на сферу высоких технологий и химическую промышленность, причем дефолты коснулись и довольно крупных компаний — таких, как Fiona Capital, Pacific Gas & Electric Co. Сумма дефолта одной только Exodus Communication Inc. достигла 6 млрд. долл.
После 11 сентября под ударом оказались крупнейшие авиационные, транспортные и туристические компании. А серьезные финансовые затраты администрации Буша на “акцию возмездия” после кратковременного “патриотического” подъема только усугубили системный спад американской экономики. Ноябрь на фондовых биржах США ознаменовался массированными продажами акций. Фондовые индексы упали на 2-3%. Индекс потребительского доверия в октябре составил цифру 85,5 вместо ожидавшихся аналитиками 95-96 (в сентябре он колебался у отметки 97). Судя по этим данным, “средний американец” начинает испытывать трудности с деньгами и сокращать потребление. Данные по ВВП США и безработице также не внушают оптимизма.
“У нас идет война, на нас покушаются террористы, у нас безработица, и мы в рецессии. По-моему, это не самые благоприятные факторы для подъема эконмики и возрождения доверия потребителей”,— так “политкорректно” суммировал ситуацию главный экономист Argus Research Corp. Ричард Ямароне (Richard Yamarone). Многократно обещанный “разворот” американского бизнес-цикла теперь откладывается даже не на середину, а на конец 2002 года. Полюс “однополярного мира” явно утрачивает свою притягательную силу, и аргентинский крах еще раз подчеркнул это обстоятельство. Следовательно, мир де-факто вступил в период передела “сфер влияния”: политического, военного, экономического, финансового, технологического и культурного. Путинская Россия к этому повороту оказалась очевидным образом не готова.
ПРОИГРАВШИЙ НЕ ЗАПЛАЧЕТ — ОН УМРЕТ
Судя по всему, мы являемся свидетелями очередного “конца эпохи” — на этот раз уже эпохи не внутрироссийской, но всемирной, международной. А эта ситуация волей-неволей требует от российского государства и российского общества отказа от неоправдавшей себя очередной “западнизации” в форме “американизации” и “глобализации”. “Если эта интеграция в западный мир не будет остановлена, может произойти ликвидация России не только как великой державы, а как самостоятельного государства вообще”,— предупреждает известный отечественный мыслитель А.Зиновьев.
В конце 80-х — начале 90-х годов советское общество реально обладало “трехглавой” и внутренне противоречивой системой ценностей “системность—целостность—интеграция”, и это противоречие было разрешено в пользу интеграции путем “отрубания” двух других голов: системности (отказ от социализма с его плановой экономикой) и целостности (уничтожение СССР с образованием 15 “новых независимых государств”). А поскольку за прошедшее десятилетие на месте отрубленных “голов” таинственным образом до сих пор ничего не выросло, рубить единственную оставшуюся просто страшно. Однако иного выхода, по большому счету, нет. И многочисленные нынешние конфликты в кремлевских и прочих властных “верхах” вполне адекватно могут быть объяснены именно с этой точки зрения.
Пока основные события внутри страны разворачивались вокруг бюджета на 2002 год и новых тарифов “естественных монополий”. Перспектива остаться без “нефтедолларов” явно наэлектризовала ситуацию среди “власть предержащих” и заставила российское правительство устами министра финансов А.Кудрина фактически признать угрозу возникновения дефицита бюджета и срыва намеченных на 2002 год социальных программ. Эти заявления некоторые комментаторы поспешили связать с тем, что “питерские силовики”, принявшие к исполнению президентский заказ на “реальный бюджет”, просто подняли некоторые материалы на Кудрина, и тот вынужден был озвучить позицию, расходящуюся со мнением премьер-министра. 5 декабря М.Касьянов доложил президенту предварительные оценки итогов 2001 года. От ранее сделанных заявлений глава правительства не отступил ни на йоту. По словам его пресс-секретаря А.Громова, в представленном документе отмечалось, что рост ВВП прогнозируется более чем на 5,5%. На том же уровне ожидается и рост промышленного производства. В сельском хозяйстве успехи чуть поскромнее — 5%. зато объем розничной торговли по итогам года возрастет более чем на 10%. Иными словами, это европейцы и американцы вступают в полосу спада. Россия же, если верить премьеру, неуклонно движется вперед. Выступая в Госдуме 30 ноября на третьем чтении бюджета, Касьянов даже заявил, что снижение цен на нефть его не беспокоит — все статьи бюджета будут выполнены в любом случае.
Умение “доложить вопрос” — одно из несомненных достоинств господина Касьянова. Однако его коллеги по кабинету настроены далеко не столь оптимистично. Так, А.Дворкович, один из заместителей Г.Грефа по министерству экономического развития, выступая 9 декабря на Всероссийской конференции “Золотой запас Отечества—2001”, заявил, что реальный рост ВВП России, “очищенный” от сезонных колебаний, на протяжении года не превышал величин статистической погрешности. В октябре, по данным Госкомстата, он даже снизился по сравнению с сентябрем на 3,8%, сократились на 5,6% инвестиции в основной капитал. Впрочем, господин Дворкович связал все негативные тенденции “с психологической напряженностью, появившейся вследствие неопределенных цен на нефть, а также неожиданным снижением производства пищевой промышленности на 2%”.
С “объяснениями” подобного уровня нельзя согласиться. Основой неустойчивости российской экономики были и остаются ее структурные диспропорции. Именно они сдерживают рост производства и инвестиций, а при мало-мальском намеке на ухудшение конъюнктуры провоцируют массовое бегство капиталов за рубеж и спад деловой активности. Уже в сентябре аналитики отметили четкую тенденцию к новому витку сокрытия доходов частного бизнеса в “налоговых убежищах”, рост задолженности по зарплате и т.д. Признаки надвигающегося кризиса стали заметны и в деятельности крупнейших российских компаний и банков, о чем уже говорилось выше. Кроме того, отмечалось, что шеф “Альфа-банка” М.Фридман срочно начал переводить активы в Швейцарию, а свою долю в российском нефтяном бизнесе (акции ТНК и ряда более мелких компаний) намерен продать английской “British petroleum”.
Особое беспокойство вызывает ситуация в одном из основных “доноров” госбюджета — РАО “Газпром”. После замены Р.Вяхирева “путинцем” А.Миллером выяснилось, что в наследство последнему “газовый фельдмаршал” оставил по преимуществу долги, достигающие, по ряду оценок, 21 млрд. долл. Для сравнения — рыночная капитализация “Газпрома” составляет всего 7 млрд. долл., а цена близкой ему по параметрам нефтегазовой ТНК Exxon — 300 млрд. долл. Но больше за газпромовского “кота в мешке” сегодня не дают, а вопиющая некомпетентность новой команды, набранной по преимуществу из “питерских силовиков”, ничего не понимающих в хитросплетениях газпромовского гиганта, делает его фактически неуправляемым и резко повышает возможность его банкротства и аукционной распродажи “по частям” задешево.
Неудачный опыт “кремлевского покорения Газпрома” особенно важен ввиду того, что Россия входит в новый выборный цикл, что приведет всё новые группы “элиты” к необходимости мобилизовывать и тратить значительные средства не на развитие экономической инфраструктуры страны, а на бесконечные политические игры. Поэтому правительственный проект бюджета-2002 оказался существенно отредактирован. В результате консультаций между кабинетом министров и парламентскими фракциями были достигнуты договоренности о резком сокращении финансовых резервов при окончательном утверждении бюджета. Однако и представители правительства, и парламентарии, и эксперты оказались едины в том, что внешнеэкономическая конъюнктура может привести к радикальному секвестру бюджета, вплоть до отказа от идеи придать ему — впервые за 10 последних лет — отчетливую социальную направленность. А такой “социальный бюджет”, в свою очередь, был нацелен на существенное укрепление электоральной поддержки В.Путина к 2003-2004 гг. И понятно, что подобный секвестр бюджета может стать достаточным поводом для решения президента об отставке кабинета министров.
Не менее, а возможно и более острой проблемой остается проблема повышения тарифов на продукцию и услуги “естественных монополий”, являющихся базой отечественной экономики. 6 декабря в правительстве обсуждались меры по государственному регулированию цен и тарифов на 2002 год. “Монополисты” требовали либо утроения ставок, как МПС, либо удвоения, как “Газпром”, или хотя бы полуторного роста, как РАО ЕЭС, в первой половине 2001 года уже “продавившее” 30-40%-ное удорожание электроэнергии. Заместитель Г.Грефа А.Шаронов заявил, что необходимость повышения тарифов очевидна, поскольку изношенность основных фондов в этой сфере чрезвычайно высока, а инвестиционный цикл очень длинный, и без такого “затягивания поясов” в перспективе Россия вообще может оказаться без газа, света и железнодорожного сообщения.
Между тем прежние ставки тарифов уже были заложены в бюджет, прошедший третье чтение в Государственной думе, а их рост неизбежно активизирует цепочку инфляции по всей цепи производства-потребления. Поэтому правительство в лице Г.Грефа предложило компромисс: ступенчатое повышение тарифов естественных монополий 1-2 раза в год с ориентацией на установленные параметры инфляции (13%) и прирост ВВП (4,3%). На грузовые железнодорожные перевозки тарифы должны быть повышены в январе и марте — в общей сложности на 48% (тарифы на пассажирские перевозки были повышены 15 декабря 2001 года на 30%). Повышение тарифов на газ должно произойти в январе и составить 20%, а на электроэнергию — в январе и июне (до 28%).
Учитывая известную близость Г.Грефа к А.Чубайсу, можно предположить, что именно эти параметры и закладывались реально “естественными моноплиями”, а первоначальные требования их представителей повысить тарифы в 1,5-3 раза были необходимы для имитации “борьбы нанайских мальчиков”. И если это предположение не грешит против истины, то следует признать, что А.Чубайс сумел сформировать и возглавить единый фронт “естественных монополистов”, что представляет для Путина немалую опасность. Поэтому реакция Кремля оказалась крайне жесткой.
Уже на следующий день, 7 декабря, советник президента России по экономическим вопросам А.Илларионов заявил, что ставки тарифов на продукцию “естественных монополий” не занижены, а завышены. Изменять же их можно только после того, как бюджеты “естественных монополий” станут частью государственного бюджета и будут, как госбюджет, утверждаться не собранием акционеров, а Государственной думой. Если же правительство пойдет навстречу “блоку монополистов”, то бюджет придется вернуть в первое чтение.
Более того, Илларионов начал свое почти часовое выступление по этой проблеме в “Интерфаксе” с заявления о том, что кто-то ввел СМИ в заблуждение относительно итогов совещания 6 декабря. Конкретные фамилии не назывались, но об итогах “тарифного” заседания журналистам в Доме правительства рассказывал непосредственно Г.Греф. Из слов господина Илларионова следовало, что правительство не давало согласия на 35%-ное в среднем повышение тарифов “естественных монополий”, и этот вопрос отложен, как минимум, до 5 января. В подтверждение заявленной позиции советник президента обнародовал следующие цифры: по сравнению с 1997 годом цены на услуги энергетики выросли в 24 тысячи раз, газовиков — почти в 11 тысяч раз, железнодородников — в 19 тысяч раз, а цены на продукцию остальных промышленных отраслей — в 12 тысяч раз. Доля продукции “естественных монополий” в отечественном ВВП составляет 10%, прибыль — 25%, а инвестиции — 18%. Выходит, что уже сейчас, благодаря госрегулированию, эффективность деятельности “большой тройки” искусственно завышена в два-три раза. куда же еще поднимать тарифы?
Тем самым известный сторонник либерализации экономики А.Илларионов дал мощные аргументы в пользу реорганизации базовых отраслей российской экономики на плановых началах. Причем эти тенденции не ограничиваются только словами пусть даже высокопоставленных государственных чинов — они, вопреки господствующей либеральной идеологии, начали реализовываться на практике. Одним из проявлений этой тенденции стало создание первого в России банковского холдинга, ориентированного на обслуживание 16 тысяч государственных унитарных предприятий (ГУПов), дающих четверть отечественного ВВП. Столь масштабный банковский проект “создан самими ГУПами и для ГУПов”,— отметил глава холдинга А.Нечаев. Консолидация такого мощного промышленно-финансового “костяка” является, пожалуй, наиболее адекватным из возможных ответов российского общества на вызовы современного мира, где, напомним, шанс выжить будет предоставлен только сильнейшим, а залитых слезами проигравших в гонке на выживание не будет — только залитые кровью трупы, которые придется списывать на очередной русский бунт, “бессмысленный и беспощадный”.
В связи с этим остается надеяться, что перед лицом грозящей катастрофы, как это не раз случалось в отечественной истории, активизируется генетически традиционное для России соборное, дружинное, общинное сознание и состоится очередное “русское чудо” — уже в новом идеологическом, политическом и экономическом формате.