ВЛАСТЬ – ОРУДИЕ ДЕЛА

ВЛАСТЬ – ОРУДИЕ ДЕЛА (Беседа губернатора Калужской области Анатолия Артамонова с заместителем главного редактора "Завтра" Николаем Анисиным)
18(387)
Date: 24-04-2001
Николай АНИСИН. У Маяковского есть речение: "Я — поэт. И тем интересен". Губернатор же тот или иной интересен стране по большому счету настолько, насколько интересен край, которым он управляет.
Историческая биография Калуги не столь яркая, как, скажем, Владимира или Твери. Не на калужской, а на орловской земле, взрастали классики литературы — Тургенев, Фет, Лесков, Бунин. Под рукой у калужан нет таких огромных природных богатств, как, например, у красноярцев и тюменцев. Нет у вас и гигантов индустрии вроде ВАЗа или ГАЗа. Но значит ли все это, что вашей области нечем гордиться и что она с точки зрения духовной и экономической является заурядной провинцией?
Анатолий АРТАМОНОВ. Я не буду рассуждать — какой край более матери-истории ценен. Но предлагаю вспомнить: где было покончено с татаро-монгольским игом? На калужской реке Угре. А где Наполеон шею сломал? В калужском городе Малоярославце. А провал наступления Гитлера на Москву не от того ли произошел, что вся калужская земля горела под ногами фашистских войск.
Исторических событий, связанных с нашим древним, исконно русским краем много. Память о них мы бережно храним. Уникально и культурное наследие Калужской области. На нашей земле находятся знаменитые монастырские комплексы, городские архитектурные ансамбли и сельские усадьбы.
Именно к нам, в нашу Оптину пустынь, столетиями шли за истиной со всей Руси праведники и грешники, в том числе и классики литературы. Сейчас Оптинский монастырь — это один из самых мощных центров православия. И возрождается он в том виде и смысле, в каком существовал в веках. Новую жизнь обретает и Пафнутьев-Боровский монастырь. Его сжигали Лжедмитрий II и Наполеон I, его разоряли и оскверняли после 1917 года, но сегодня, как и пять столетий назад, обитель принимает паломников.
Калужская земля — земля выдающихся наших соотечественников. В калужском имении своей жены в Полотняном Заводе работал Пушкин. В доме калужского губернатора Смирнова не раз гостил Гоголь. В калужской деревне Стрелковка родился и вырос маршал Жуков. В Калуге жили и творили Циолковский и Чижевский. Калужский город Таруса был "местом вдохновения" для Паустовского и других известных писателей.
Духовный потенциал Калужской области заурядным никак не назовешь. Не является наша область и второстепенной провинцией с точки зрения экономической.
Да, у нас нет нефти и газа, нет черных и цветных металлов. Но наши природные богатства отнюдь не ничтожны. На территории области — 2000 рек и 17 водохранилищ, почти полторы тысячи гектаров чудных лесов, у нас благоприятнейший для жизни микроклимат. И в какой из окружающих Москву областей больше всего дачников? В Калужской. А красоты наших мест, чистая вода и воздух — далеко не малое природное богатство. Но и это не все. В недрах Калужской области миллиарды тонн минерально-сырьевых ресурсов — от бурого угля и торфа до известняков и глин. А наш лесной фонд деловой древесины составляет 726 тысяч гектаров.
Гигантов индустрии Калужская область действительно не имеет. Но зато у нее есть грандиозный наукоград — город Обнинск. По концентрации высоких ученых лбов мы — в первой пятерке субъектов Российской Федерации. Далеко не рядовой наша область является и по состоянию индустрии. Заводы Калуги, Обнинска, Людинова, Кирова, Боровского районов способны выпускать самую разнообразную конкурентоспособную продукцию, в том числе и очень высокотехнологичную. В новых рыночных условиях область сохраняет шанс добиться такого уровня развития, при котором ни у одного московского журналиста не возникнет вопроса о ее заурядности.
Н. А. Вы — калужанин по корням и по судьбе. Вся ваша трудовая деятельность прошла здесь, в области. Вы знаете калужскую управленческую элиту, и она знает вас. Но, вероятно, не многим руководителям понятны зигзаги в вашей карьере.
В 91-м, до запрета КПСС, вы добровольно оставляете пост первого секретаря райкома и переходите на отнюдь не первую должность в крупную стройкорпорацию в Обнинске. Там все у вас складывается удачно. Вы преуспеваете в своем строительном бизнесе, и вдруг в 96-м идете на губернаторские выборы в паре с известным калужским политиком, бывшим первым секретарем обкома КПСС, председателем Законодательного собрания Валерием Сударенковым. Он становится губернатором, вы — вице-губернатором. Что вас в свое время побудило отказаться от власти в районе и что подвинуло шагнуть во власть областную?
А. А.Власть, точнее, обладание властью, для меня никогда не было самоцелью и тем более смыслом жизни. И не будет уже теперь.
Я рожден делать реальную. практическую работу. И до 91-го ее делал — на производстве и в райкоме КПСС. Но быть первым секретарем нельзя, если ты не разделяешь линию партии. А к концу перестройки у партии не стало ни тактики, ни стратегии. От партийных структур веяло мертвечиной, и тратить жизнь на то, чтобы состоять при должности, я не мог. Поэтому принял трудное по тем временам решение: уйти из райкома на чисто хозяйственную работу. Я знал: многим важным в области людям это не понравится. Но меня волновало в первую очередь не возможный начальственны гнев, а совершенно другое: сумею ли я найти себе дальнейшее более эффективное применение. Так получилось, что нашел.
А на губернаторские выборы с Сударенковым я согласился сразу, хотя в строительной компании мне не на что было жаловаться. А, например, зарплате моей по тем временам многие руководители могли позавидовать. Но для меня командные отношения — не пустые слова. И когда Валерий Васильевич мне сказал, что он решил идти на выборы и в роли вице-губернатора видит только меня, я просто не мог отказаться, хотя, конечно, сомнения в нашей победе были большие, ибо мы не имели ни денег на избирательную кампанию, ни агитпропа своего. Но раз я нужен человеку, которого глубоко уважаю и ценю, — какие могут быть вопросы? Само собой, привлекала меня в предложении Сударенкова и перспектива более масштабной работы.
Н. А. Воды в Оке за четыре года вашего с Сударенковым управления областью утекло немало. И чем эти годы были для вас — только временем затыкания прорех, или вам все-таки удалось выработать некую стратегию в развитии области?
А. А.Поздней той осенью 96-го, когда мы пришли в областную администрацию, на большинстве наших предприятий происходило массовое сокращение кадров. Те, кто работу сохранили, зарплату не видели по полгода. Выплаты пенсий задерживались на несколько месяцев. Детские пособия вообще не платились. Замерзали многие райцентры — где-то не было денег на топливо, где-то — на ремонт жилищно-коммунального хозяйства. Пусто было и в областном бюджете. Поэтому первый для нас год — это сплошной аврал. Но, занимаясь, как вы выразились, затыканием прорех, мы одновременно проводили что-то вроде инвентаризации нашей экономики: какие предприятия в области наиболее жизнеспособны, кому помогать в первую очередь и где может быть быстрей отдача, чем калужская индустрия и деревня способна привлечь ресурсы со стороны. Ни в первый год, ни в последующем мы, разумеется, не прекращали поиска инвесторов. Под наши производственные планы выстраивались и социальные программы. Своего рода стратегию мы выработали и немало из запланированного реализовали.
Все традиционные калужские производства у нас сохранились — от машиностроения и радиоэлектроники до керамики и бумагоделания. Запущены и совершенно новые предприятия. Область делает теперь и волоконно-оптические кабели, и тару из гофрокартона, и огромные металлоконструкции — перекрытие над спортивной ареной в Лужниках у нас сработано.
С мертвой точки сдвинули мы многое в социальной сфере. Достроили почти все школьные здания, заложенные в советское еще время. И новые поставили. Газовых сетей в наших сельских районах стало больше на 600 километров, появились и 400 с лишним километров асфальтированных дорог.
Получилось и у нас не только реанимировать все остановившиеся птицефабрики, молокозаводы и мясокомбинаты. Но и поставить производство на совершенно новый технологический уровень. И впервые за десять лет калужская деревня дала рост объемов сельхозпродукции.
Прорыва на заоблачные высоты мы не добились, а медленный, но поступательный подъем в области — налицо.
Н. А. Мне приходилось летом 2000-го читать прогнозы разных политцентров на результаты очередных губернаторских выборов в вашей области. И почти все спецы по избирательным технологиям предсказывали Сударенкову и вам легкую победу. Но Валерией Васильевич вдруг отказывается баллотироваться на второй срок и призывает калужан голосовать за вас: вот кто должен быть вашим губернатором. Тем самым он, человек в абсолютно добром здравии, по своей воле уступил вам власть. Такое было только в Краснодарском крае. Мотивы добровольной отставки Кондратенко известны. А чем руководствовался Сударенков, решая расстаться с властью?
А. А. Валерий Васильевич, на мой взгляд, отлично понимал, что он может и дальше работать не хуже, чем те его коллеги, которым за шестьдесят и которые вновь переизбрались в губернаторы. Его никто не подталкивал к отказу от выборов. Я со своей стороны всем моим поведением давал ему понять: у нас нет ни малейших причин снова не работать вместе, меня устраивает вторая роль в области. Но случилось так, как случилось. В решении Валерия Васильевича нет донкихотства, а есть здравый смысл.
Он как-то еще до принятия этого решения сказал мне: я вот говорю с кем-то из правительства или из администрации президента и вдруг замечаю, что не нахожу элементарного взаимного расположения. Существует, наверное, между людьми какая-то возрастная несовместимость.
Валерий Васильевич видел, что на всех уровнях власти — от федерального до районного, — происходит серьезное обновление кадров. Приходят люди гораздо моложе его, люди, с несколько иным мироощущением и иными взглядами на происходящее. И ход его рассуждений, как я представляю, был таким: в унисон с новыми кадрами легче будет работать Артамонову, ему важно не перегореть, оставаясь вице-губернатором, как перегорали многие в партии, задерживаясь за спинами тех, кому следовало уходить, мой же опыт будет более полезен для области, если я останусь работать в Совете Федерации.
Согласитесь, данная логика — это логика очень достойного человека. И я бы ее принял, даже если бы Валерий Васильевич рекомендовал в губернаторы не меня, а другого из моего поколения.
Н. А. В статусе первого лица в области вы полгода, и уже, надо полагать, в нем освоились. Скажите, между Артамоновым-вице-губернатором и Артамоновым-губернатором есть разница — по душевному состоянию, по деловым контактам, кругу друзей и образу жизни?
А. А.Образ жизни и круг друзей остались прежними. Повысился уровень контактов и иным, конечно, стало душевное состояние. Как вице-губернатор я имел довольно широкие административные полномочия и отвечал за результаты деятельности всех вверенных мне служб. А губернатор — это как глава большой семьи. Он несет ответственность за все в ней происходящее. Случилось что-то в области неладное — и губернатор не может не чувствовать своей вины.
Н. А. Губернатора, как и короля, играет свита. Исходя из каких принципов, вы формировали свою новую команду? И правы ли те политологи, которые считают, что у впервые избранного губернатора руки при назначении на посты в обладминистрации связаны всевозможными обязательствами, данными в избирательной кампании?
А. А. Всем, кто предлагал мне помощь в ходе выборов, я говорил: самое большее, что я могу вам гарантировать в случае победы, — это мое лояльное отношение к законной работе и к законному бизнесу. Никаких должностных обещаний вообще не было. Поэтому при подборе кадров я прежде всего смотрел: сможет ли тот или иной кандидат обеспечить компетентное руководство на вверенном ему участке работы. Второе условие: надо, чтобы к кандидату не было вопросов у населения и у правоохранительных органов. Все новые руководители прошли соответствующую проверку. И, наконец, подспудно на назначение влияло: насколько мне лично симпатичен конкретный кандидат. Психологическая совместимость — вещь необходимая.
Н. А. На днях у вас состоялась встреча с депутатами Госдумы от области и ее представителями в Совете федерации. Насколько важно для вас как для губернатора иметь хорошие отношения с калужскими парламентариями и в каком сотрудничестве с ними вы в первую очередь нуждаетесь?
А. А. У депутатов есть обязанности государственные — они должны готовить законы, которые обеспечат нам лучшее будущее. Но мы живем в настоящем. А оно так или иначе во многом зависит от текущих решений федерального Центра. Когда губернатор был членом Совета Федерации, он сам напрямую мог добиваться учета интересов области в этих решениях. Теперь возможностей для этого у него стало меньше.
На упомянутой вами встрече с парламентариями мы договорились, что будем теперь собираться регулярно — каждую третью субботу месяца. Собираться для того, чтобы определять: какие актуальные проблемы области надо поднимать на федеральном уровне и как объяснить важность этих проблем в госструктурах. Само собой, необходима областной власти и информация депутатов о том, какие ветры дуют в коридорах высших инстанций государства.
Н. А. Ваша область входит в состав Центрального федерального округа. Рождение округа с полпредом президента и его службами изменило что-то в деятельности губернаторской власти? Кого вы и ваши коллеги получили в лице полпреда Георгия Полтавченко — начальника над вами, или политического контролера-ревизора?
А. А. К указу президента о создании федеральных округов, чего греха таить, отношение у нас вначале было настороженное: чем все обернется? Обнародованная тогда биография Полтавченко не внушала ни хорошего, ни плохого: что от него ожидать — непонятно. Но вот прошел год, и я могу сказать, что все наши тревоги-сомнения развеялись.
Сейчас действует Совет губернаторов округа. Его заседания проходят ежемесячно. И это заседания именно Совета, задача которого найти способы решения конкретных проблем. Какого-то нажима или мелочной опеки со стороны полпреда, я думаю, никто из губернаторов не чувствует. Поддержку же от Полтавченко мы получаем немалую. С какими бы просьбами и инициативами мы ни выходили на него — всегда есть нормальная реакция.
Полпреду доступны любые инстанции, и он в них может обсуждать любые наши вопросы. Поэтому я, например, считаю, что Георгий Сергеевич Полтавченко не только полпред президента в округе, но и полпред губернаторов в федеральных органах власти.
Контроль над нами со стороны служб полпреда, наверное, есть. Наверное, они отслеживают и изучают всю нашу деятельность, наверное, сообщают наверх свои выводы и мнения о ней. Но мне пока сталкиваться с проявлением контроля не приходилось.
Н. А. За два последних года иностранные инвестиции в вашу область составили около 200 миллионов долларов. Кто и где нашел эти деньги? За счет чего вы сумели их привлечь?
А. А. Я заметил: зарубежный инвестор, как правило, доверяет информации о регионе тогда, когда получает ее не из прессы или Интернета, а из уст в уста. Можно сколько угодно рекламировать свою область в СМИ, но пока те, кого мы называем потенциальными инвесторами, не услышат о ней добрых слов от своих партнеров, результат будет невелик.
Инвестиционная привлекательность области зависит не только от ее потенциала — природного и промышленного. Для владельцев капитала крайне важно — насколько область управляема, доброжелательна ли власть к бизнесу, способна ли она обеспечить ему защиту от криминала и от произвола инспектирующих инстанций, чтит ли власть законы.
Мы сумели создать своей области положительный имидж. И вклады в нее из года в год растут. И не только иностранные. Отечественных инвестиций в минувшем году калужская экономика получила на сумму в 3 миллиарда 700 миллионов рублей.
Н. А. Вы не так давно вернулись из Китая. Что в социально-экономической политике этой бурно развивающейся страны особо привлекало ваше внимание?
А. А.Рыночные отношения в Китае — примерно такого же свойства, как и у нас. Но там есть жесткий государственный контроль за передвижением финансовых и материальных ресурсов, и потому нет ни бегства капитала за рубеж, ни его разворовывания и непроизводительного растранжиривания внутри страны. Но и это не все. Там создаются все необходимые условия для приумножения капитала: вот тебе и налоговые льготы, вот — дешевые кредиты, если ты открываешь новое производство.
Мы были в Китае по приглашению губернатора провинции Шанси — это наиболее отсталая северо-западная часть страны. Сейчас по решению правительства КНР идет ее активное освоение. И меня поразил оптимизм жителей провинции: да, сегодня мы бедные и возможности у нас скромные, но нам море по колено, и мы все сделаем, чтобы скоро разбогатеть.
Об этой победительной психологии я, вернувшись в Калугу, рассказал нашим местным журналистам. И спросил: нам такая психология нужна? Мне ответили: конечно, нужна. Тогда я предложил: давайте прекратим самоуничижаться и сеять мрак — все у нас скверно, все у нас задом наперед. Давайте говорить: у нашей области прекрасный потенциал развития и успех от нас зависит. Давайте на конкретных примерах это показывать и доказывать. А таких примеров в области полно.
Н. А. У команды нового губернатора для утверждения победительной психологии есть перспективные планы? Над какими экономическими проектами работает сейчас ваша администрация?
А. А. Мы наметили реформу нашего ТЭКа. Удастся она — высвободятся для благих дел масса бюджетных денег, которые сейчас вылетают в трубу.
Я давно обратил внимание на такую закономерность: чем больше мы тратим средств на топливо, тем больше их не хватает. Почему? Потому что там теплотрасса открыта, тут котлы так раскочегарят, что форточки надо распахивать. Я предложил газовикам: мы будем покупать у вас не газ, а тепло — по цене, которая будет ограничена энергетической комиссией. А уж ваша забота, как доставить тепло в мою квартиру. Сэкономите, получите куш. Договорились.
Реально мы можем пополнить доходы области за счет освоения наших природных ресурсов. Вот я недавно летал с руководителем Газпрома Вяхиревым на Север. Его газодобытчики за бешеные деньги покупают сотни тысяч тонн бетонитовых растворов для буровых. А у нас — крупнейшее месторождение бетонитовых глин. Почему Газпрому самому не делать растворы из этих глин в области?
Ведем мы переговоры о добыче угля для тепловых станций с РАО ЕЭС. Начато проектирование завода по производству торфяных брикетов, а запасы торфа у нас огромны. Проработали вопрос о том, чтобы делать в области стеклотару и стекло для теплиц из высококачественных наших песков.
Мы вырубаем леса всего 30 процентов от положенного. А деловую древесину завозим. Поэтому сейчас приступаем к созданию новых лесозаготовительных предприятий.
Экономика наша на достигнутом не остановится. А будет развиваться производство, будут выполняться и все социальные программы.
Но проблемы нас ждут впереди серьезные. За три месяца этого года мы имеем в промышленности области очень высокий рост — аж на 17 процентов. Но наибольший рост идет на предприятиях военно-промышленного комплекса. А там оборудование изношено и почти не меняется. Капитальных затрат требует жилищно-коммунальное хозяйство. Там тоже жуткий износ всего и вся. Острую нужду в капвложениях деревня испытывает...
Бедные мы бедные. Но завтра станем богаче обязательно.