“ТАКОВА МОЙ ПРОГРАММА”

Author: Павел Бородин:
“ТАКОВА МОЙ ПРОГРАММА”
49(314)
Date: 7-12-99
ОТ РЕДАКЦИИ. Нынешняя борьба между Кремлем и Лужковым столь всеохватна, что не могла не проявиться и во всем том, что с вязано с выборами мэра столицы. Кремль делегирует туда Павла Бородина, управделами президентской администрации, полагая, что он — соразмерная Лужкову фигура. Вся огромная машина нынешнего главы Москвы — экономическая, политическая, информационная — столкнется на этом пути с такой же машиной Кремля и других помогающих Бородину сил, и все мы будем свидетелями этого столкновения... Чтобы читатели "Завтра" имели представление о мировоззрении Бородина, долго остававшегося для них где-то в тени завидовских лесов, ниже мы представляем кредо претендента на пост мэра Москвы.
Мы живем в одной из богатейших стран мира. По объему и многообразию природных ресурсов России практически нет равных в мире. В России, составляющей 10 % территории Земли, сосредоточено 45 % мировых запасов природного газа, 13 % нефти, 23 % угля. На одного жителя России приходится 0,9 га пахотной земли — на 80 % больше, чем в Финляндии, на 30 % больше, чем в США.
Не обижены мы и кадровым, человеческим потенциалом. Больше трети всех открытий ХХ века сделано учеными бывшего СССР. У нас на тысячу человек 3,7 ученых и инженеров — столько же, сколько в США, и в полтора раза больше, чем в Германии. В области технологий мы по-прежнему в производстве важнейших образцов техники находимся на уровне высоко развитых стран.
Можно называть и другие факты, параметры, подтверждающие, что Россия — единственная страна в мире, обладающая полной самодостаточностью. Но, спрашивается, почему мы не можем воспользоваться нашими богатствами? Почему, скажем, Япония, которая завозит все ресурсы из-за границы, имеет доходов на душу населения в 6 раз больше, чем Россия?
Основная проблема — несовершенство государственных подходов к управлению жизнью страны и, в частности, ее экономикой, отсутствие согласованной программы действий, осуществлять которую должны все ветви государственной власти в центре и на местах. Что же должна включать в себя такая программа?
Головная боль нашей страны — отсутствие денег. Между тем, по данным западных спецслужб, с начала перестройки из России только легальными путями вывезено около 400 млрд. долларов США. Нелегальными — еще около одного триллиона долларов. Волна разоблачений российских коррупционеров, прокатившаяся по США, Швейцарии, Франции, другим западным странами, вряд ли объясняется радением этих стран за чистоту рядов наших бизнесменов и политиков. Их задача — оставить эти деньги работать у себя, на свои экономики. Борьба идет не за торжество законов в России, а за то, чтобы заблокировать российские деньги на Западе, заморозить их у себя навсегда.
Сейчас первоочередная задача, которая должна быть решена Госдумой, принятие закона об амнистии вывезенных средств. Вряд ли, конечно, все 1,4 трлн. долларов вернутся по этому закону в Россию, но даже возврат 1 % этой суммы даст нам порядка 14 млрд., что сопоставимо со всем российским долгом перед МВФ! В России сейчас 10 миллионов так называемых челноков, очень многие из которых, не говоря уже об огромной массе предпринимателей самых разных масштабов, имеют счета на Западе — в случае принятия закона им будет просто выгодно иметь деньги легально в России.
А чтобы люди не боялись держать деньги в российских банках, не надо ограничивать участие в банковских капиталах на территории нашей страны крупных иностранных корпораций. Только при условии, что деньги, привлеченные ими от россиян, должны инвестироваться в российскую же экономику.
Закон об амнистии должен предусматривать полное освобождение от ответственности за нелегальный вывоз капиталов, возвращенных в страну, например, до 1 мая 2000 года. На другие преступления он, понятное дело, не распространяется — если человек что-то украл, нелегально вывез деньги за рубеж, а потом вернул их по амнистии, то он будет преследоваться только по факту кражи, но не за вывоз капитала. Впрочем, амнистия должна предполагать право каждого не объяснять источники получения капиталов, ввозимых в страну. Где, кто и как из них сколько заработал — не наше дело; нам надо заставить деньги работать на Россию.
Можно ввести небольшой налог на возвращаемые суммы — заплатил, скажем, 18-20 % — и все деньги твои, делай с ними, что хочешь.
Этот закон должен стать пунктом номер один в сознании каждого депутата Госдумы. Если мы его не примем, поток капиталов, ушедших за рубеж, там и останется.
Вторая задача — провести тотальный аудит собственности. Не может, к примеру, "Норильский никель", имевший годовой оборот в 3 млрд. долл. и прибыль в 200 млн. долл., быть продан на залоговом аукционе за 170 млн. долларов. Это абсурд, причем воспроизведенный неоднократно и, что самое неприятное, продолжающийся по сей день.
Нам необходимо определить реальную стоимость наших заводов, зданий, оборудования, земель, природных ресурсов — без этого невозможно ни управлять всем этим хозяйством, ни проводить нормальную налоговую политику.
Конечно, результаты приватизации пересматривать нельзя ни в коем случае — кроме тех, где были нарушения законов. Насильственный пересмотр договоров, заключенных пусть даже и в ущерб государству, но в соответствии с установленными этим государством правилами, — это полный подрыв доверия к России, это потеря надежд на приход эффективных собственников и инвесторов в нашу экономику.
Знать, сколько на самом деле стоит еще не приватизированная собственность, нужно, чтобы прекратить разбазаривание государственного имущества. Знать реальную стоимость частной собственности государство также обязано — для того, чтобы налог на имущество платился не с мифической балансовой оценки, а с настоящей цены заводов, зданий, земельных участков. Не умеешь наладить производство на заводе, значит, не сможешь платить налог на имущество, а значит, будешь вынужден не сидеть как собака на сене, а уступить приобретенный по дешевке завод другому, более эффективному собственнику.
Кроме того, зная стоимость имущества, государство может проводить взвешенную кредитную политику: выпускать облигации, обеспеченные реальным имуществом, организовывать ипотечное кредитование и так далее.
Стране нужен рынок земли. Все мы прекрасно знаем, чтобы построить жилой дом или промышленный объект, нужно заплатить определенным людям немалую сумму денег, которая варьируется в зависимости от места строительства, его масштабов и так далее. Все знают, что цена сотки земли в ближайшем Подмосковье, на Рублево-Успенском направлении, доходит до 15 тыс. долларов, на Калужском — до 4 тысяч. То есть рынок земли у нас давно существует, землей торгуют, только доходы от этого получает не государство, а отдельные его представители.
Надо сделать землю собственностью, чтобы работающий на ней мог закладывать ее в обеспечение банковских кредитов, а государство получало бы доходы от продажи участков и налоги.
Необходима программа занятости населения. Посмотрите на американские дороги — это результат программы занятости, принятой в свое время президентом Рузвельтом. Такие программы выводили в свое время из кризиса не только США, но и Германию, Японию, другие ныне процветающие страны.
Давайте, например, построим отличные дороги из Москвы в Сибирь, на запад, север, юг страны — к примеру, пять рядов туда, пять обратно. А вокруг будут обустраиваться большие и малые города, поселки, села. И людей займем, и дело полезное сделаем. На какие средства? У нас огромный резерв по наращиванию денежной массы, катастрофическая нехватка рублей. Можно их напечатать, только отдавать не банкам, пускающим их на валютный рынок, а строителям, дорожникам, нефтяникам, короче, реальному сектору.
У нас есть все: топливо, щебень, самосвалы, другая дорожная техника, люди. Соединим все это и решим сразу несколько общегосударственных задач: страну единой магистралью свяжем, людям работу дадим и экономический рост подстегнем.
Ничего моего нового в этой теме нет, повторяю, что все это уже было опробовано в других странах, дало там свои плоды. Почему не сделать это в России?
Как-то я встречался с Николаем Константиновичем Байбаковым, бывшим председателем Госплана СССР, и у нас состоялся с ним такой разговор.
— Николай Константинович, сколько вы составляли в советское время балансов?
— Ну, где-то четыреста.
— А сколько, вы думаете, составляет балансов Япония?
— Ну, не знаю, — говорит Байбаков, — наверное двадцать-тридцать.
— Двенадцать тысяч.
Двенадцать тысяч балансов, планов, бюджетов составляют японские чиновники. Это называется не плановое хозяйство, это называется государственное регулирования экономики.
Нам сегодня необходимо четко знать, что мы производим, что нам еще нужно, где у нас узкие места, чего не хватает на уровне каждого села, города, региона Российской Федерации. Рынок способен решить многие проблемы, ликвидировать дефицит продуктов, но ликвидировать дефицит учителей, решить проблемы подготовки кадров, справиться с дорожными пробками, обеспечить стабильность банковской системы, сделать многие другие важные вещи он пока что не в состоянии. Экономисты называют это провалами рынка, кстати, термин этот не марксистский, а совершенно западный.
Справиться с провалами рынка без государственного регулирования невозможно, этот факт признан всеми индустриальными странами, активно использующими госрегулирование наряду с рыночными механизмами.
Когда я был главой Вилюйского района в Якутии, я знал там каждую семью. Чем живет, в чем нуждается, какие у нее проблемы. И, соответственно, мог их решать. Был мэром Якутска — и там всех знал, благо, город небольшой. Знал, сколько домов, сколько чего производится и потребляется, чего не хватает. Попробуйте сейчас найдите мэра или главу администрации, который бы знал все о своем районе или городе. Я пробовал — пока не нашел. И это не потому, что все они такие плохие, не чуткие к людям. А потому что старая система уничтожена, а новая не создана — побуждающая и заставляющая все этажи власти четко все фиксировать и смотреть вперед, то есть — планировать все до мелочей.
Основные виды продовольственных товаров для нашей страны — это хлеб, мясо, молоко, картофель, рыба, крупы. Все это есть у нас, до революции мы заваливали мировой рынок дешевым и качественным зерном. Сейчас 65 % этих товаров, потребляемых в России, завозятся из-за рубежа. Причем 75 % транспорта, используемого для доставки импорта, — не наш.
Да с нами и воевать-то не надо! Достаточно просто на месяц перекрыть поставки продуктов, и мы сами сдадимся на милость любой страны или корпорации, которая сможет нас накормить.
Как обеспечить продовольственную безопасность страны? Прежде всего отдать землю в частные руки, чтобы крестьянин мог получить под нее кредит, купить на него горючее, технику, зерно и выращивать все, что на ней растет и пользуется спросом на рынке. Не пойдет дело у него, не сможет вернуть кредит — банк возьмет землю и продаст ее (опять же в кредит) более трудолюбивому и способному фермеру или внесет этот участок в качестве пая в сельскохозяйственное предприятие. Пусть в конце концов объединяются в колхозы, но не насильно, а по принципу экономической выгоды.
Проведя аудит собственности, мы сможем составить реестр национального богатства нашей страны. И тогда мы сможем обеспечить национальную валюту России — рубль — реальными ресурсами: федеральной собственностью, полезными ископаемыми, российскими технологиями. После этого нужно будет запретить экспорт наших природных ресурсов за иностранную валюту. Если иностранцы хотят покупать российские нефть, лес, газ — пусть приобретают рубли и расплачиваются ими.
Рубль, обеспеченный всеми ресурсами страны, — это более чем устойчивая валюта, никакой доллар или евро с ним не сравнятся, потому что богата Россия, и никто этого богатства не отнимает. По международным оценкам, наши запасы природных ресурсов и разведанных полезных ископаемых составляют 32-35 триллионов долларов. Вот вам и золотой рубль.
При этом часть выпущенных под эти ресурсы рублей мы сможем направить на фиксирование программы занятости, подъем сельского хозяйства.
Надо прямо признать, что протекционизм как мера по защите отечественного производителя, — это лекарство. Как и всякое лекарство, протекционизм хорош в свое время и в свою меру. Чрезмерный протекционизм — это не лекарство, а яд, наркотик, привыкнув к которому, экономический организм страны не может без него существовать и обречен на прозябание.
В то же время полностью открыть сейчас российский рынок для западных товаров — значит, навсегда зафиксировать положение нашей страны как сырьевого придатка индустриального мира. Этого допустить нельзя.
Государство должно четко определить, какие именно отрасли оно намерено развивать. В чем мы были не правы в СССР? В том, что мы пытались делать все сами. Между тем, некоторые отрасли у нас либо вообще не имеют смысла в силу природных особенностей, а в некоторых направлениях другие страны натколько обогнали нас и весь остальной мир, что правильнее будет пользоваться результатами их успехов, не пытаясь изобрести велосипед.
К примеру, потенциально у нас вполне конкурентоспособные авиастроение, космическая промышленность, биотехнологии, военно-промышленный комплекс, есть и другие успешные отрасли. Их надо развивать, их надо умеренно защищать от иностранной конкуренции.
Но есть ведь и откровенно провальные отрасли, поддержка которых — пустая трата народных денег. К примеру, у нас, в управлении делами президента, пять тысяч легковых автомобилей. И каждый год мы закупали тысячу "Волг", половину которых сразу же приходилось ремонтировать. Причем разница в производительности труда в западном и российском автопроме колоссальна! И финансовые ресурсы у них огромны. У российского автопроизводителя один путь — интеграция в международные автоконцерны. Как, скажем, чешская Шкода после продажи Фольксвагену начала делать конкурентоспособные машины, продающиеся не только на Востоке, но и на Западе. Чем скорее произойдет эта интеграция, тем лучше будет и для российской экономики, и для российского потребителя.
Ведь уже сейчас российские заводы делают запчасти и комплектующие для иностранных машин, а некоторые уже и собирают иномарки полностью. Ауди закупает в Саратове агрегаты для своих машин. Недавно введен в строй завод БМВ в Калининграде.
И вовсе не обязательно требовать с иностранцев огромные деньги за наши заводы. Определили список приоритетных отраслей — для остальных убираем импортные пошлины, после чего тот, кто не сможет выжить, банкротится. Если главным кредитором завода-банкрота будет государство (по налоговым платежам), то оно, найдя подходящего иностранного инвестора, может продать ему этот завод за 1 рубль, как это было, например, в бывшей ГДР, предприятия которой продавались за 1 марку. Главное условие — инвестор должен сделать так, чтобы завод работал, платил налоги и заработную плату. И не надо никаких липовых инвестиционных конкурсов, выполнение которых сейчас — чистая формальность. Платит вовремя налоги и зарплату — пусть работает, не платит — опять банкротим и находим нового владельца.
Мы обречены на интеграцию, и не надо пугаться иностранных инвесторов. Если это не спекулянт, а покупатель завода, то его задача совпадает с нашей — чтобы заводы работали, а люди покупали их продукцию.
Разумеется, что все вышесказанное — это обобщенные способы решения проблем. Но их вовсе нетрудно перевести в конкретную и очень реальную программу действий. Для этого требуется лишь одно — государственная воля людей, наделенных высшей законодательной и исполнительней властью. А народ наш с удовольствием засучит рукава и активно примется за работу. Народ наш очень истосковался по делам, которые могли бы серьезно улучшить жизнь каждого человека.