НА ОСТРИЕ ПОЛУМЕСЯЦА

НА ОСТРИЕ ПОЛУМЕСЯЦА
35(300)
Date: 01-09-99
Мечети в Москве — экзотика, узор в орнаменте культурной самобытности России. От мечетей в Татарстане, в деревнях, в самой Казани — веет враждебностью, как ни уговаривай себя, что любая религия основана на любви. В новодельных татарских мечетях есть что-то демонстративное. Они отнюдь не культовые сооружения, а при нынешних местных руководителях скорее блокпосты татарского национализма. Тем более такой суперсоветский город, как Набережные Челны, кажется захваченным исламистами, лишь только увидишь в нем зеленый минарет с золоченым серпом. Невзрачные пятиэтажки, широкие пустынные улицы... Прикидываешь, а вдруг все это скоро станет не российским? И вроде не жалко. Не Москва, не Новгород, не Вологда. Русского духа как бы и вовсе нет в этих кварталах при заводе. Но вот попадаешь на КамАЗ, один цех которого занимает площадь восемьсот футбольных полей. Попадаешь как бы в третью после воздуха и воды земную стихию — стихию высочайшей индустрии. И не охота отдавать.
В переплетениях множества автоматических линий здесь пульсирует своя, особенная жизнь, рукотворная, техногенная, роботизированная. Создавшаяся без крестного знамения, но и без помощи аллаха. Его призывают в помощь те, кто почти оттяпал кусок российской земли на сотни километров вокруг Казани и желает теперь перехватить финансовые потоки КамАЗа, до сих пор живого, мощного производства.
Вот задние мосты и колеса — отдельно. Вот швеллеры будущей рамы. Гайки, болты, стяжки. Сверху, как парашют, опускается порожняя кабина. Клацк — и она прочно сцепляется с рамой. В это время уже не только задний мост, но и передний оказывается на своем месте. Уже лезет в кабину электрик. Быстро свинчивает пучки проводов. Свечи зажигания к мотору уже давно подключены. Пока еще цепь тянет массу свинченного железа, но вот в бак всовывается клюв невзрачной, незаметной бензозаправки. Уже в кабину вскакивает водитель-испытатель, сверкая связкой новеньких ключей. Это скопище железа через секунду превращается в автомобиль, мотор гудит, пахнет гарью солярки. Еще несколько минут, пока прогревается двигатель, новорожденный "Камаз" буксируется конвейером, но вот конвейер кончается. Впереди асфальт последнего пролета цеха. Дальше — распахнутые ворота. Видно, как водитель осторожно включает первую передачу, вдумчиво отжимает сцепление, и машина делает первые шаги по земле. Все описанное происходит в течение получаса.
Россия, пока еще Россия, ежедневно выпускает до сотни первоклассных, неприхотливых грузовиков!
На площадке за цехом кучкуются покупатели. Человек двадцать.
Я подошел, заговорил. Откуда только нет перегонщиков! Из Мурманска, Салехарда, Тулы, Одессы... Это только те, кому автомобиль был обещан сегодня. В рабочей гостинице места все заняты. Ждут очереди покупатели по неделям. Не смогли изжить дефицит младодемократы-чубайсята. Грузовиков не хватает в стране! Очередь за грузовиками! Вот где, кажется, должен человек труда достойно жить — на автозаводе в Челнах. Но, как выясняется после разговора с рабочими-сборщиками, все их зарплаты бродят по миру в виде взаимозачетов. Другими словами, живыми деньгами за новые автомобили мало кто рассчитывается. Платят комплектующими, резиной, моторами, селедкой, китайским трикотажем и так далее. Выдают в месяц по триста рублей. Остальное — продуктами "под запись". То есть как таковых финансовых потоков, в видах на обладание которыми можно было бы организовывать референдум по вопросу отделения Татарстана от России, нет в наличии. Только одно территориальное расположение крупнейшего в Европе завода в административных границах бывшего Казанского ханства еще не дает никакого преимущества. Сеть смежных предприятий опутывает сепаратистов по рукам и ногам. Или начинай строить смежные предприятия в татарских деревнях, или "не дергайся".
В советской системе была заложена и мина сепаратизма. Но там же, если поискать хорошенько, можно раскопать и механизм скрытого управления марионетками.
Людмила Бородина, Алексей Тарабрин