ЖИВЫЕ И МЕРТВЫЕ

ЖИВЫЕ И МЕРТВЫЕ
29(294)
Date: 20-07-99
Двое солдат сноровисто вставляют в окна неизвестно откуда добытое ими стекло. Еще группа, вооружившись гвоздями и молотками, меняет покрытие крыши надерганными с разбитых домов листами пластика. Бытовая суета захватывает роту и постепенно чужая казарма становится своей и даже чуть-чуть родной. Отдыхающий дневальный развешивает на табуретке портянки. В углу казармы гремит басами магнитофон, зашипела, давясь сырыми дровами, пригодившаяся печурка-буржуйка.
Рядом его старый друг, гранатометчик Володя из Рязани, пытается установить на тумбочке фотоальбом, раскрытый на странице с карточкой какой-то девчонки. Поймав взгляд Андрея, он, широко улыбаясь и сверкая здоровыми зубами, обстоятельно объясняет, кто она такая, но смысл его слов проходит мимо сознания сержанта. И Андрей, пугаясь, осознает, что не может понять друга. Ни единого слова, как будто какая-то невидимая грань вдруг отделила его от Володи, как и от многих других. В углу раскатистый смех. Ефрейтор травит анекдоты про "новых русских", слышанные всеми по многу раз. Тем не менее всем смешно.
Сержант смотрит на смеющуюся братву и неожиданно спотыкается взглядом о сидящего на гранатном ящике "механе" командирской "бээмдешки". Тот только изображает улыбку и притворно кажется веселым. Но глаза его пусты, он тоже не "врубается" в такой понятный раньше ефрейторский плоский юмор. Он тоже за какой-то гранью.
"Это все нервы и усталость!" — берет себя в руки Андрей. Пытается согнать оцепенение... За окнами на улице на кого-то коротко, но грозно рявкнул ротный, и засеменили, шлепая по лужам, чьи-то сапоги. Нелепое чувство, что все это уже где-то видел...
Вдруг оцепенение пропадает, Андрей слышит, что его вызывает ротный. Сержант пружинисто вскакивает и шагает в проход между койками..
* * *
…Она разложила перед собой фотографии. Со снимков на нее смотрели лица в незнакомой военной форме. Фотографии были разные. Любительские и профессиональные, распечатанные с видео и на дорогой кодаковской бумаге. Все их объединяло одно — запечатленные на них люди были русскими. Она привычным движением обошла их пассом, призывающим духов порога, и пламя свечи согласно вздрогнуло, затрещало, почувствовав приближение сущностей.
Мэрси Пальмер, верховная жрица ордена "Открытый круг", взяла в руки полузаснувшую на ледяном круге "гремучку". Холод змеи тотчас передался пальцам и, проскользнув по рукам, томительным ледяным шаром проник в сердце.
…Их пригласил на базу споуксмен Форт-Худа подполковник Сантос. Сначала она подумала, что за приглашением стоит просто любопытство. Многие из солдат Форт-Худа заходили к ней со своими проблемами. Она ворожила, привораживала, снимала порчу и знала, что делает это хорошо. Знала и то, что использует лишь малую часть того, чему ее учила чернокожая старая ведьма Энга, великая жрица вуду…
Но подполковник хотел совсем другого. Вскоре она уже носила погоны армии США, а на базе Форт-Худ появилось новое подразделение "Лаборатория социального моделирования". Интерес к ее работе проявили люди из ЦРУ. Этим крепким молодым мужчинам было глубоко наплевать на религию, каноны, святость и дьявольщину. Они не верили ни во что, кроме конкретных результатов и собственной карьеры. Но они шли к ней, несли фотографии, волосы, нижнее белье, носовые платки тех, кого она потом, согласно заказам, лишала души, насылала лихорадку, ослепляла, отводила глаза, завораживала. Иногда приводили и людей…
Она не знала никого из тех, на кого ей приказывали охотиться. Она просто старалась делать это хорошо. И, судя по тому, что ей разрешили набрать в свою "лабораторию" штат из восьми человек, а любой ее заказ беспрекословно оплачивался и доставлялся в срок, ею были довольны…
Сегодняшнее задание тревожило ее и одновременно возбуждало азарт. Она должна была напустить на этих людей страх, лишить их воли и мужества. Найти среди них тех, чей срок жизни на земле готов оборваться…
…Змея, ощутив человеческое тепло, начала оживать. Мэрси почувствовала ее упругую силу в своих ладонях. Она поднесла ее копьевидную голову к отверстию во рту вырезанного из черного дерева божка. Коснулась ею его выпяченных нижних зубов, и тотчас в глубине рта со свистом рухнул кривой блестящий нож. Срезанная голова змеи упала на выпяченный язык божества. И тотчас вновь задрожали свечи — духи приняли жертву. Черная змеиная кровь густо хлынула на божка и в чашу, стоящую у его ног. Под пальцами она почувствовала знакомую дрожь плоти, которую стремительно покидала жизнь…( Из официальной справки министерства обороны США: "… вот уже два года ведьмы "Открытого круга" собираются на территории базы Форт-Худ. Эта акция получила добро от капеллана командования сухопутными войсками США.")
Из секретного циркулярного письма русского отдела ЦРУ:
“В местах размещения русского воинского контингента необходимо как можно чаще провоцировать русских на те или иные акции в защиту сербского населения. Русские подразделения в зоне конфликта должны потерять статус непредвзятых и толерантных миротворцев.
…Информационно-пропагандистские усилия необходимо сосредоточить на дискредитации официальных властей Сербии и лично президента Милошевича. Это особенно важно сделать в России, где поддержка действий сербов и правительства Милошевича традиционно высока. Необходимо постоянно проводить в лояльных нам СМИ мысль о том, что косовский кризис — это следствие недальновидной и преступной политики президента Милошевича и что на сербах лежит равная ответственность за происходящие в крае массовые нарушения прав человека.
Главная цель этой пропагандистской кампании — внушение российскому обывателю мысли о том, что российское вмешательство в Косово чуждо интересам России и что сама Сербия стоит сегодня на пороге тяжелого политического кризиса, который является подтверждением того, что военная операция НАТО была необходима и оправдана.
…Одним из главных условий успеха подготовленной операции является скоординированость в действиях лояльных нам российских СМИ. Крайне важно предоставление российскому медиапотребителю стройной и правдоподобной информации с привлечением в качестве комментаторов политических лидеров и государственных служащих, пользующихся доверием россиян и представляющих либеральный спектр российской политики.
Цели операции можно считать достигнутыми… при условии вывода российского контингента из Косово или его полного переподчинения военному командованию НАТО.
…Дискредитация политического союза с Сербией и отказ России от помощи режиму Милошевича.
Необходимо нанести как можно более масштабный информационно-идеологической урон политическим группам, партиям и лидерам, выступавшим за ввод российских войск в Косово, готовивших и организовывавших его.”
Американские генералы уже поделили русских солдат на живых и мертвых. Уже завезены на шиптарские склады мины, на которых будут рваться русские танки, гранаты, которые полетят в русские казармы, патроны, которые будут выпущены по русским солдатам. Механизм запущен.
Заклание русских должно быть показательным и назидательным. Они должны стать бесконечно чужими среди американцев, немцев, англичан, французов. Они должны быть раздавлены, унижены и вышвырнуты за железный занавес Венгрии, Румынии, Болгарии и Польши, чья ценность в глазах Америки в том и состоит, чтобы служить буфером, а если понадобится, то и просто полем боя между НАТО и Россией.
И сила этого удара должна быть столь высока, чтобы вновь до упора сжать начавшую распрямляться русскую геополитическую пружину. Обратить ее нерастраченную мощь вспять и сокрушить ею тех, кто посмел вырвать пружину из легированных американских замков. Навсегда отбить у русских охоту вмешиваться в раздел мира по-американски, ужаснуть их своей силой и мощью…
Но не только за океаном заканчивают подготовку к операции "Цинковые мальчики". В самой России также всегда готовы выстрелить ей в спину киселевы и сванидзе, митковы и новоженовы, лобковы и грунские и еще целый разномастный легион хвостатых, усатых, рогатых, бородатых бесов пера и камеры. Для них победа в этой операции — это еще десятилетие узаконенного рабовладения одной шестой частью суши, ее богатствами, недрами, людьми.
* * *
Ротный собрал офицерский и сержантский состав в канцелярии, размещенной, видимо, в бывшей югославской бытовке. Гладильные доски давно вынесены отсюда и использованы албанцами в виде дров. Местами из пола выворочен паркет, даже розетки выдернуты из бледно-зеленой стены. Уцелел только небольшой квадрат зеркала, прислоненный к стене. Капитан начинает инструктаж.
"Нам выделены сутки на обустройство расположения. Завтра вечером выдвигаемся для разведки пригородов Митровицы. Во вторник приступаем к патрулированию района". В этот момент солдат, заносивший в канцелярию тумбочку для капитана, неловко задевает краем тумбочки зеркало и опрокидывает его на пол. Со звоном зеркало разлетается на десятки острых осколков. Повисает напряженная тишина.
" Твою ... дивизию! — взрывается ротный,— Бриться я теперь, по-твоему, перед чем должен?! Что ты вообще сюда лезешь во время совещания?! Кузнецов, — выдергивает он второго взводного, — завтра потренируешь его сутки в наряде!"
Боец исчезает вместе с тумбочкой за дверью. Успокоившись, ротный продолжает: "Фролов, возьмешь со своего взвода одно отделение с сержантом и выставишь завтра к вечеру блок-пост у пересечения трассы Митровица — Приштина с улицей Милоша..."
По окончании инструктажа все встают. Лейтенант, обернувшись к Андрею, как-то буднично командует: "Пойдешь со мной на блок-пост. Готовь машину и людей".
И от этой команды ему вдруг становится спокойно и легко. Словно где-то там, на небесах, его судьба наконец определилась. И он уже даже как-то весело, лихо бросает, вернувшись в " располагу" своему "механу":
— Смотри, чтобы завтра твоя телега была в полном порядке. На "блок" завтра встаем....
* * *
Сегодня, глядя на идиллические видеокартинки, на которых американские солдаты опасливо, как прирученных медведей, похлопывают по плечам русских десантников, как умильно показываются устанавливаемые палатки и умывальники в расположениях русских батальонов, как смакуются виды разгружающихся российских самолетов и кораблей, поневоле, зная о “цинковом” замысле, задаешься вопросом: а что мы можем противопоставить этому дьявольскому плану? Станем ли мы пассивными наблюдателями претворения в жизнь проекта "Цинковые мальчики" или у нас есть свой ответ на эту страшную комбинацию?
Говорят, что предвидеть — значит наполовину победить. Все сказанное выше — это не просто предвидение, это реальные факты, соединенные между собой звеньями логики. Мы ЗНАЕМ, что именно так будут действовать наши враги, и мы можем расстроить их планы.
Русское присутствие в Косово может стать одной из самых блестящих наших операций, если мы не угодим в расставленную ловушку. Если наши гарнизоны станут не пионерскими лагерями бойскаутов, а боевыми русскими крепостями, если русские станут для травимого, угнетаемого сербского населения подлинными спасителями, и поверившие в это сербы станут лучшей опорой для "братьев русов". Если наши генералы не позволят лукавым натовцам диктовать нам свою волю, разрешать или запрещать действовать так, как мы находим это нужным. Если наши солдаты и офицеры вспомнят и начнут действовать так, как этому учат боевые уставы, так, как этому научили нас Чечня и Абхазия, Приднестровье и Карабах. Если из расположений наших войск будут вышвырнуты бесы с видеокамерами и им будет запрещен вход далее, чем до зала пресс-конференций.
Если здесь, в России, в наших храмах, мы молениями о русском воинстве не дадим чарам черной магии опуститься на наших солдат и офицеров.
Если наша помощь братской Сербии, славянское единство станут той объединяющей силой, которая поможет собраться воедино всем истинным патриотам России и мощным фронтом выйти на выборы — мы победим. Мы станем хозяевами на нашей земле.
* * *
Прячась от промозглого ветра за мешками с песком, Андрей раскуривает сигарету. Прямо за амбразурой, в которую "набычился" раструб автоматического гранатомета, перекресток. Пошли уже третьи сутки их стояния здесь. На завтра обещают наконец солнце и прекращение дождей...
Вчера албанские пацаны пытались забросать их пакетами с коровьим навозом. Они шлепались в грязь, не долетая до мешков ограждения, и растекались по асфальту вонючими рыжими лужами.
Ночью к ним пришел старый серб. Его дом сожгли еще неделю назад, и он все эти дни прятался в подвалах разрушенных домов. Деду дали хлеба и банку тушенки. Он плакал, давился слезами и беззубым старческим ртом перетирал во рту хлеб с мясом. Солдаты молчали...
Утром деда увез в Приштину ротный, спрятав его от чужих глаз за броней дежурного бэтээра. За помощь сербам шиптары давно обещают вырезать блокпост. Говорят, что в их районе появился снайпер...
Андрей глубоко затягивается едким дымом дешевых солдатских сигарет. Еще раз оглядывает свою нехитрую крепость. Все вроде в норме. Из жилого блока — бывшей автобусной станции — выходит очередная смена часовых.
Привычно хлюпает грязь под ногами. Все понятнее становится шепчущий что-то язык балканского дождя...