номер 20

номер 20

“Страсть к разрушению — страсть творческая «

Михаил Бакунин

А. Дугин

Лозунг психоделической революции 60-х — “sex, drugs and rock’n’roll” — надо интерпретировать в том контексте, где он возник. Единого универсального контекста не существует.

60-е годы англосаксонского мира — законченная структурная система социальности со своими соотношениями, созвездиями смыслов и т. д. Например, 80-е годы Китая, 40-е Германии или неизменная безвременная реальность племени австралийских аборигенов — совершенно разные смысловые социальные вселенные, сложные, многомерные и в некотором смысле самодостаточные.

Каждое культурное и, шире, мировоззренческое, идеологическое явление необходимо рассматривать в контексте конкретной эпохи и конкретного местонахождения. При том, что время в разных обществах, в различных сегментах цивилизации течет по-разному (не только быстрее или медленнее, но, подчас и в разных направлениях), картина еще более усложняется. Мы привыкли упрощать многие вещи, но от этого, самое интересное и содержательное остается за кадром.

Итак, психоделическая культура Соединенных Штатов и Европы 60-х, что это? Это — протест, бунт, несогласие. Да, очевидно. Но протест против чего, конкретно?

Психоделическая революция 60-х в США (шире, на Западе) была стремлением выйти из протестантско-пуританского капиталистического атлантистского контекста. Это был культурный (и отчасти политический) антиатлантизм. Психоделическая революция попирала в первую очередь именно основы “протестантской этики”, социально-культурный оплот капитализма — многочисленные сексуальные табу, трезвость (рачительность, скаредность), сдержанный англосаксонский псевдоклассицизм в культуре и т. д. “Sex, drugs and rock’n’roll” было тогда лозунгом антизападным и антикапиталистическим.

Психоделика 60-х последовательно и радикально отрицала основы официального англо-американского “натовского”, “холодно-военного” мировоззрения, предлагая на его место все прямо противоположное. Вместо “богатого севера” — Третий мир. Вместо WASP (White Anglo-Saxon Protestant, доминирующий в американском истэблишменте тип “белого протестанта-англо-сакса) — экзотические нравы индейцев, негров, аборигенов. Вместо капитализма — общину. Вместо мещанской морали — оргиастический промискуитет. Вместо технической эффективности — наркотический трип, дзен, созерцательность, парадоксализм. Вместо Адама Смита — Маркса, Фрейда, Бакунина. Иными словами, психоделическая революция 60-х на Западе была явлением глубоко евразийским, нонконформистским и позитивным. Но это справедливо только для Запада и только для период 60-х.

Далее следует очень глубокий процесс по приручению революционного, бунтарского движения утонченными стратегами капиталистического истэблишмента. Плавный перевод революции в эволюцию, переориентация оружия в прямо противоположную сторону.

Постепенно Система Запада перестала лобовым образом противиться революционно психоделической волне. Напротив, она стала впитывать ее в себя, тонко обессмысливая восстание, используя усыпляющую змеиную “терпимость” против откровенного нутряного бунта.

Система выиграла и мало-помалу превратила “sex, drugs and rock’n’roll” в свой инструмент. Атлантисты и капиталисты сумели выбить мировоззренческое оружие у евразийской пятой колонны на своей территории и присвоить его себе. Непокорные (мэнсониты, телемиты, анархо- и этно-экстремисты и т. д. — т. е. наиболее последовательные и сознательные идеологические элементы, а также прямые агенты влияния СССР и Востока) подвергаются репрессиям.

70-е годы уходят на утряску, на разделение, на ассимиляцию Системой одной стороны психоделической революции и репрессии против самых непокорных. Большая часть “культуры протеста” (“sex, drugs and rock’n’roll“) становится рекламной индустрией, остальные гниют на помойках или отсиживают в тюрьмах немыслимые либеральные сроки, дающиеся, как правило, по законам свободного мира вовсе ни за что.

В 80-е процесс завершен, прирученная психоделика окончательно становится частью атлантистской Системы. И вот тогда-то этой подделкой, этим искусственным продуктом, полученным из несбывшейся революции, начинает обстреливаться Восток. “Псевдо-sex, псевдо- drugs, псевдо-rock’n’roll” становятся мондиалистким, “эм-ти-вишным” придатком бжезинских, рокфеллеров и киссенджеров, культурным орудием атлантизма и мондиализма в его великой войне против нас.

Странно, что чахлый позднесоветский истэблишмент борется с психоделикой тогда, когда она имеет потенциально просоветское, евразийское значение, и, напротив, идет ей на встречу, сдается, когда она меняет свой стратегический вектор на прямо противоположный. (Бурый червь в мозгу великой страны завелся, видимо, довольно давно…)

В 90-е наркомания, гомофилия, техно, феминизм, эстрада, неоновые миражи становятся символом не самых авангардных и революционно настроенных слоев молодежи, но суррогатами наслаждений предельно пассивных обывателей. Отныне “sex, drugs and rock’n’roll” призваны не пробуждать, а усыплять, не вовлекать в нонконформизм, а компенсировать технологические нагрузки, не выводить из-под контроля тоталитарного капиталистического общества потребления, а превращать в его покорных “белых зомби”.

Революционная евразийская стратегия психоделики 60-х окончательно исчерпывает себя на рубеже 90-х годов. “Sex, drugs and rock’n’roll” отныне лозунг пассивных, конформистских обывателей смутно либеральной ориентации.

Но разоблачить эту подделку недостаточно. Необходимо предложить определенную замену, ведь интерес к психоделике возник не на пустом месте.

Здесь надо вспомнить, во-первых, об изначально евразийском характере “sex, drugs and rock’n’roll”, и во-вторых, о том, что речь для Евразии шла именно об “экспортном варианте”.

Каковы автохтонные национальные аналоги евразийской “психоделики для внутреннего пользования”?

Вместо мондиалистского sex — мобилизующая утонченная аскеза; плодовитый евразийский брак, верстающий новые воинственные колонны детей Континента; торжественность архаических национальных церемоний; экстатическое поклонение вселенской Женственности, Софии, — воплощенной в Родине и Народе — наряду с суровым домостроевским патриархатом на грани порядкообразующего евразийского старообрядческого “мускулинизма”. Номоканон гласит:” Коли поповская дочка согрешит, жечь ее живьем. “No sex”, жечь живьем.

Плюс — закаление плоти, плюс — всемирная любовь, плюс — русский пейзаж, плюс — великая цель.

Плюс — древний миф об Андрогине, о свершившемся браке. Русские — нация андрогинов, могучие и женственные, имперски агрессивные и жалостливые, мы убиваем, рожаем, бушуем и плачем на одном дыхании. Мы не разделяем точно “да” и “нет”. Все приблизительно. Coincidentia oppositorum. В нас сбывается брак противоположностей, зачем еще “sex”? Тантрические посвященные, разбудившие внутреннюю женщину, ни в ком более не нуждаются. Брак совершен. Необратимо совершен. Мы — брачная нация.

Вместо “drugs” — воздух Евразии, экстасис континентальных верст, годовые запахи, открытые просторы: хочешь на Север — к Белому морю, хочешь на Восток — в сибирские леса, хочешь на Юг — к диким кавказским горам (пока еще наше), хочешь на Запад — там братья белорусы. Можно выпить и закусить, можно плакать и смотреть в себя, брести и созерцать, говорить до полной потери сил о духовном и читать взахлеб расписание местных поездов, можно заглянуть в свой паспорт в графу “национальность”, и все, что там ни увидишь, даст импульс большой гордости за принадлежность к Великой Общности. Русская судьба — сама есть высокое и кровавое безумие. Какие еще “drugs”…

Вместо “rock’n’roll” — евразийское этно, фольклор, музыка сфер, железные звуки городов, свист ветра и гудение проводов в колхозе, когда ненароком наступаешь тревожной русской ночью на мертвую бычью голову. Оттого, что отечественная промышленность встала, леса наши вновь наполнились множеством живности. Дело в том, что при индустриализации и химизации звери, травы и птицы приспособилась давать удесятеренное потомство против обычного — дымы, апатиты и нефтеотходы убивали детенышей и ростки в беспримерных количествах. Выжить было не легко. Теперь все встало, и леса опять наводнены жирными крольчихами, кабанами, медведями, фазанами, тетерками, глухарями, лисами, не счесть волков и ворон. Они сами себе музыка Евразии — как воют, щебечут, стрекочут, визжат, зовут. Тоже наши “имперские граждане”, евразийский животный этнос. Слушать надо мир, а не три исчерпавших себя электронных аккорда в сопровождении химических рож корявых мондиалистских петрушек на косых ножках.

Русский “rock’n’roll” — это также молчаливые танцы вприсядку мамлеевских персонажей перед национальными безднами несхватываемой Огромной Мысли.

Наша свобода (и даже наше освобождение) настолько шире тесных рамок мондиалистских суррогатных увеселений, что даже сопоставлять это позорно. Еще чуть-чуть — и мы встряхнемся и расправим в пол мира плечи. Титаны Евразии, молодые и старые, бедные и богатые, живые и мертвые.

Без наркотиков, без рок’н’ролла, торжественно тихо, без мутного похотливого тления (любить — так всех и до конца, до смерти, до всеобщей до смерти, а то что это, не любовь, а насмешка над духовным обещанным достоинством нашим) мы будем двигаться тенями, гасящими искусственное солнце по плотно сбитым дорогам, представляющимся непосвященным мутящей серотой ржавых болот бытия.

Когда вся твоя колода состоит из одних тузов, в дурака играть как-то противно. Лучше играть в городки. Следующая фигура — “новый мировой порядок”.

Черный чемоданчик внезапно оказался в руках нетрезвого русского человека.

“No drugs.. ” Без наркотиков.

—

рубрика:не тех репрессируют

Павел Власов

Завтра придут за тобой

Борьба с экстремизмом призвана стерилизовать предвыборную Россию, избавив ее от “крайностей” и, одновременно, посеять в массовом сознании ужас перед всем, что помечено системой как “политически некорректное”. В западном обществе такой ужас — обычное условие существования. Отступая от либерального мировоззрения в любую сторону, будь то большевизм, национализм, изоляционизм, анархизм, вы автоматически превращаетесь в нежелательного и получаете клеймо заведомо подозреваемого во всех грехах против либерального государства.

Наши спецслужбы подтягивают нас к “мировому уровню”. Помимо беспрецедентных репрессий против всех, кого пресса называет “правыми экстремистами”, развязана не менее жесткая травля всех, кого ручные СМИ относят к “левым радикалам”.

Дело Соколова, получившего четыре года за подрыв кладбищенской плиты, послужило сигналом. Недавно в Краснодаре задержаны трое молодых людей, подозреваемых в подготовке покушения на губернатора Кондратенко и планировании взрыва краевой администрации. Надо ли объяснять, что дело я ведется с нарушением всех возможных процедур и прав “подозреваемых”? Один из задержанных, гражданин Чехии, отпущен подобру-поздорову на родину, после того как за него вступился чешский консул, двое других — местный эколог и начинающая журналистка, продолжают отрицать свою вину. Их обвиняют в причастности к полумифической и нигде не зарегистристрированной организации “Федерация Анархистов Кубани”. В Москве по этому делу так же продолжаются обыски и аресты.

Варварский обыск был произведен в квартире редактора антибуржуазного журнала “Утопия” Влада Тупикина, сотрудники изъяли все, что смогли унести: компьютер, принтер, архив, личную и семейную переписку и т. д. На запрос Влада в ФСБ ответили, что все это уехало в Краснодар на экспертизу. Так же в столице была задержана анархистка Лариса Щипцова, сейчас она находится в краснопресненском изоляторе ФСБ, с ней практически нет связи, и в каком она состоянии никому из друзей и близких неизвестно.

Всем незаинтересованным лицам понятно, что дело фабрикуется из ничего. Так называемые “краснодарские анархисты”, да и московские, никогда ни на кого никаких покушений не устраивали, занимаясь проведением концертов некоммерческой музыки, изданием левой литературы и борьбой за сохранение окружающей среды. Как правило, это очень молодые, инфантильные и лишенные кровожадности люди, старающиеся держаться подальше от режима “долларов и дубинок”. Все независимые эксперты сходятся на том, что дело это невыгодно прежде всего губернатору-патриоту Кондратенко, у которого и в столице и за границей есть недоброжелатели посерьезней безобидных панков и тусовщиков. Губернатора подставляют, пытаясь представить его этаким людоедом, ополчившимся против инакомыслящих подростков. Скандал инициирован наиболее мондиалистской, прозападной частью нашего “сикрет сервиса”.

Другое аналогичное дело последних месяцев развертывается в Самаре. Некий молодой оппозиционер, известный под псевдонимом “товарищ Устинов”, задержан местными спецслужбами и обвиняется ни много ни мало, в подготовке “покушения на Ельцина, губернатора Аяцкова”, “планах создания подпольной тергруппы, захвата здания администрации и заложников в нем”, а так же “захвата с целью шантажа ядерных ракетных баз, расположенных в регионе”. Никаких сообщников этого “молодого демона” пока не найдено, но с маниакальной уверенностью официальные лица продолжают утверждать, что сообщники будут пойманы, дайте срок. По своим каналам о “товарище Устинове” мы могли узнать лишь то, что он активно посещал мероприятия радикальных коммунистов и патриотические митинги в Самаре, собирался издавать молодежную антиоккупационную газету. Больше ничего предосудительного. К задержанному была применена психиатрическая экспертиза, после долгих мытарств психиатры ФСБ отказались признать его невменяемым, сейчас “товарищ Устинов” находится на повторной психиатрической экспертизе в институте Сербского. Похожие методы применялись и к Андрею Соколову.

Поиск “сообщников” и “укрывателей” продолжается. В этот список имеет шанс попасть любой инакомыслящий, пользующийся в кругу своих знакомых минимальным авторитетом и известностью. Впереди суд над тремя членами мифического “Реввоенсовета”, на самом деле, тремя сотрудниками редакции “Молодого Коммуниста”, которым “шьют” минирование церетелевского Петра на Набережной и взрывы медного Николая в Тайнинском.

Процесс “стерилизации масс” продолжается. Система, утвердившаяся у власти при помощи разоблачения “сталинских репрессий”, сама применяет сегодня самые позорные приемы выкорчевывания “нежелательных элементов”. Следующим шагом, наверное, будет “приравнивание” серпа и молота к нацистской символике, т. к. некоторым советский герб напоминает свастику, и аресты всех, у кого дома найдут советские значки или награды.

рубрика: антифашизм

Тимофей Васильев

БОРЬБА ЛИБЕРАЛОВ ПРОТИВ СВОБОД В ИНТЕРНЕТЕ

Интернет был изначально задуман как инструмент борьбы “открытого общества” (западного) против “закрытого общества” (советского и других антизападных режимов). Предполагалось, что причастность к общемировой информационной системе (курируемой Западом) расшатает “тоталитарное сознание” и продемонстрирует населению, живущему за “железным зановесом” “преимущества общества свободы”. Но этой роли Интернету не суждено было сыграть. Советский строй рухнул гораздо раньше и без этого. Интренет же планировался как долгосрочное, стратегическое средство, когда никто не мог предполагать, что Восточный блок самораспустится столь стремительно.

В 90-е Интернет эволюционировал в сторону коммерциализации (особенно в секторе порнографии), но в идеологическом плане события развивались в прямо противоположном изначальным замыслам либералов ключе. Огромные социально-политические и культурные слои населения, лишенные права голоса в либеральной системе (а таковыми являются все ее противники), увидели в Интернете инструмент для самоутверждения, для создания независимых информационных каналов и сетей. Так как изначально Интернет был ориентирован на простого обывателя среднего достатка, то вся технологическая сторона была предельно упрощена и соответствовала карману обычного гражданина. И этот гражданин поспешил воспользоватся своими новыми возможностями в направлении неожиданном. Повсюду стали тысячами возникать сайты нонконформистской, антисистемной ориентации. Вытесненные из офицальных подцензурных СМИ имена, идеи, темы, направления выплеснулись в виртуальные миры агрессивно и триумфально.

В Интернете есть такая особенность — сайт богатейшей Транс-Национальной Корпорации или одинокого панка в принципе строятся из приблизительно одного и того же технического ресурса, и воображение, вкус и ум здесь значат намного больше, нежели вложенные средства. Такое “равенство” дало совершенно новое представление о реальном соотношении интересов, вкусов и предпочтений людей, оказавшихся в Интернете. Выяснилось, что либерал-капиталистические мифы, тоталитарно насаждаемые мондиалистскими СМИ, не приемлют огромные пласты населения, ищущие альтернативных источников информации, иных взглядов, нонконформных репецептов. Количество посещений странички одинокого анархиста или всемирной поп-звезды в Интернете показывало удивительное изменение пропорций — дистанция массового гипноза и лжеавторитетов сокращалась многократно, и показатели были вполне сопоставимы.

В российском Интернете наблюдалась та же картина. Посещение патриотических, оппозиционных, националистических, радикальных серверов было очень активным, и какое-нибудь маргинальное патриотическое издание, распространяющееся несколькими сотнями экземпляров, в сети собирало такую же аудиторию, как многотиражные либеральные газеты, являющиеся орудиями мощнейших олигархических групп.

Налицо ситуация, когда демократический инструмент, созданный либералами для достижения своих конкретных целей, стал выполнять обратную функцию. (В некотором смысле, аналогичный процесс произошел и с парламентской демократией в современной России, где подавляющее представительное большинство, будучи не согласным с прозападной идеологией правящего меньшинства, рассматривается властью как “маргинальные” слои, как “опасные экстремисты” и т. д.)

В феврале 1999 года в российском Интернете произошла серия очень показательных событий: организованно и одновременно была закрыта, взмломана, стерта, аннулирована целая цепь сайтов (всего более 40), информация на которых не соответствовала мировоззрению “отрытого общества”. При этом помимо действительно радикальных (хотя в целом безобидных) скинхедовских серверов были уничтожены и ресурсы политической оппозиции (виртуальные версии “Завтра”, “Дуэли” и т. д.), и ностальгические сайты с исторической ориентацией (“Советская Зона”), и отвлеченно философские страницы евразийцев “ (Арктогея”). Показательно, что разными способами и с помощью самых разных средств были закрыты сервера, находящиеся физизически как в России, так и в США, Канаде, Автралии, Европе. Причем вся акция осуществлялась скоординированно и синхронно.

С технической стороны необходимо уточнить, что осуществить такое силами одних только “антифашистских хакеров” (даже очень талантливых) невозможно. Хакеры могли взломать пару-тройку сайтов, причем не сразу. Собственно почерк хакеров прослеживается лишь в случае сайта ruspatriot, где группировались черносотенцы и небольшие кружки маргинальных националистов. Но и в этом случае вполне вероятно, что это своего рода дымовая завеса, поскольку и этот налет по времени совпал со всей кампанией. В большинстве же случаев речь шла о вмешательстве столь влиятельных инстанций, что их воля легко преодолевала государственные границы и континенты, заставляя безоговорочно подчиняться ей провайдеров даже тех стран, которые спокойно и из принципа терпят собственных радикалов у себя на сетях. Закрытие целого ряда русских страниц на бесплатных хостингах, находящихся за рубежом, вообще не поддается логическому объяснению, так как их владельцами откровенно декларируется полная свобода мнений и идеологических позиций (чему они более или менее следуют в отношении своих диссидентов). Для русских же в данном случае было сделано какое-то непонятное исключение.

Что это за сверхгосударственная инстанция остается только гадать. И самые рискованные подозрения в отношении существования некоего субститута “мирового правительства”, находят в этой истории тревожное подтверждение.

Россия опасна “новому мировому порядку” более всех остальных стран. И если в России агрессивный либеральный тоталитарно-западнический гипноз рассеется, политическая история человечества может пойти в ином нпаравлении. Поэтому в отношении “русских инакомыслящих” мировое сообщество придерживается самых жестких взглядов, легко соглашаясь на жесткое ограничение свобод, признаваемых и соблюдаемых на самом Западе.

Либералы в гонениях на свободу слова и информации в Интернете доказывают правоту их противников: за фальшивой терминологией “терпимости” и “прав человека” скрывается хищный, тоталитарный оскал репрессивного аппарата нового типа, надвигающийся “либеральный фашизм”.

Война против свободы граждан начата либералами с России. Как всегда, русские мешают геополитическому антихристу атлантизма больше всех остальных.

Ответить на интернетовские теракты фашиствующих либералов (сексотов и пособников оккупационных транснациональных спецслужб) нам остается только новым подъемом виртуальной нонконформистской жизни. Интернет — оружие будущего. Это наш стратегический фронт.

Так что “ряды плотней сомкните”.

| | | | | | | | | | | |