ЖИВЕТ ЛИ СОЛНЦЕ?

ЖИВЕТ ЛИ СОЛНЦЕ?
50(263)
Date: 15-12-98
Тот, кому посвящена эта статья, когда-то сочинил песню, в которой есть такие строки: “...Никто не хочет быть убит упавшим вдруг балконом, но очень любит морду бить прохожим и знакомым. Лучше по уши влезть в дерьмо, я хочу быть любим, но не вами. Лучше по уши влезть в дерьмо, но не нравиться вам, ибо нравиться вам мне противно”.
Газета “День” так представила автора тех строк (в декабре 1992 г.): “Роман Неумоев — лидер тюменской рок-группы “Инструкция по выживанию”, имеющий массу поклонников и единомышленников в среде истинных ценителей отечественной рок-музыки, но не известный широким кругам любителей этого жанра. Причина тому — абсолютная бескомпромиссность Романа в текстах его песен и в его гражданской позиции.
Роман Неумоев прав, когда говорит: “Русский рок — это часть остатка традиционной цивилизации, ее осколки, которые сегодня уничтожаются...”
...Первые песни “Инструкции по выживанию” были (как однажды их представили на одном из концертов в 1989 году) “крепким гиперпанком”: “...Я хотел бы уйти и уехать туда, где загорится панков звезда, где дворы, как колодцы, где небо, как снег, где слушает бессмертный панк-рок человек”. Тем глубже и значимее произошедший затем сокрушительный отход от ранее созданного и внезапный, ослепительный, грандиозный переворот...
...Уже в 1989 году на одном из концертов он заявил: “...Мы к панку отношения не имеем никакого...” Позднее, по словам Егора Летова, Р.Неумоев “крайне красноречиво открестился от всего им безбожно созданного на поприще рок-н-ролла”. И вот он отказывается исполнять одну из самых известных своих песен — “Суицид” (“На хрена я его буду петь...”), оценивая самоубийство как “поступок сколь бессмысленный с точки зрения здравого смысла, столь и несовместимый с религиозным сознанием любого нормального человека”.
Про Апполона Григорьева говорили, что его “цветная религия” — это “стихийно-историческое начало Православия, вошедшее в плоть и кровь истинно русских людей”. И что он общался с Богом “запанибрата” и “даже ругался с Ним, но Бог знал, что эти стоны и ругательства тоже вера”. Нет, Неумоев, конечно, не ругается с Богом и вроде бы не “запанибрата” с Ним, хотя и может в разговоре заявить, что Богу “скучно побеждать праведными силами какую-то ничтожную часть ночных западных омертвевших проворовавшихся людей. Ему нужно, чтобы победить самым малым числом своих истинных приверженцев абсолютно все силы зла”. Но религия его воистину “цветная”, а Бог как-то “слишком” осязаем:
Некогда В.В.Розанов вопрошал: “Живет ли Солнце?”
Розанов и Неумоев, наверное, поняли бы друг друга... “Живое Солнце” Неумоева, в котором раз и навсегда растворилось древнее язычество, зримо присутствует буквально в каждой его песне.

Медленное медное, медное победное
Гневное огненное Солнышко.

Нельзя не обратить внимания на обилие уменьшительно-ласкательных форм в песенной поэзии Романа. Что-что, а это, на мой взгляд, открывает нам внутренний мир автора лучше всех статей о нем и интервью: “веточка”, “лучик”, “полянка”, “солнышко”, “башмачки”, “ветерок” и т.д. Поэтому трудно согласиться с С.Жариковым, назвавшим поэзию Неумоева “мрачноватой”, если не ошибаюсь. Неумоев — человек светлый и поэт необыкновенно, по-звездному, по-солнечному яркий.

Ну разве оно не живое, Наше Солнце?

Однако приходит он к какому-то неимоверному, немыслимому, нелепому и парадоксальному выводу: “Не стоит ничего писать — ни песен, ни романов, ни статей, ничего не нужно, все бессмысленно — вот вывод, который может сделать в текущую эпоху перманентного Армагеддона человек, если он умен и религиозен, и тем более если он русский”. И что это? Только лишь пессимизм или уже уныние? Почему все бессмысленно? Ответ, данный им его же творчеством, опровергается.

Цивилизация построила июль,
На желтых пальцах черная смола
И близко осень, и на асфальте мертвая пчела,
И металлический не плачет дом.

У Неумоева синонимами врагов Бога, культуры и всего светлого вообще выступают “цивилизация”, “недруги Солнца”, “приспешники зла” и пр. Они действительно торжествуют сегодня. И они уже захватили города.
Что же, пусть берут города. Неумоев открывает нам другой мир. Это северные леса, сибирские просторы. Здешние чащобы неподвластны силам тьмы: “Там березы ледяные дозоры несут”. Здесь свои законы и на них лучше не посягать: “Вот, за окном поезда горят “огоньки”.
“...Огни холодные, осколки хуторов, поселки невеселые”.
“Но сердцу больно вдруг, но сердцу жалко их, что пропадут они, на гибель обреченные...”
...Роман сказал как-то: “Мой идеал русского государства — это скорее не государство, а царство. Государство — это царство, превратившееся в зверя. А настоящее русское царство описал Пушкин. Там у него есть царь Гвидон. Но такое царство, думаю, находится еще на небесах. Мы до него не доросли”. Как-то по-особому пронзительно и метко Неумоеву удалось сказать, выразить то, что сейчас происходит в России. В песне “Логика духовной войны”, где есть строки:

Сердце людское — вот фронт,
Память людская — вот тыл...

Однажды Неумоев сказал: “Москва постоянно в туманном, бессолнечном состоянии. Над Москвой висит пелена смога, мрака. Солнца не хватает”.
Михаил ЯМБАЕВ