ТАК!

Author: ТИТ
ТАК!
10(223)
Date: 10-03-98
Нечаянно повстречавшись с художником N на бульваре, предложил ему зайти в небольшой бар, как говорится, на рюмку чая. N охотно согласился, заявив мне вдруг, что сегодня угощает он, потому что-де у него маленький праздник: купили очередную его живописную работу.
— Теперь можно существовать целых два месяца, — говорил мой собеседник, слегка потупившись.
N слыл в художественной среде человеком умеренно прогрессивных взглядов на искусство. И хотя я знал, что изготовление натюрмортов для “новых русских” есть житийная необходимость (этим занимаются почти все художники), я все же не удержался и задал сакраментальный вопрос о свободе творчества.
N болезненно поморщился, но все же продолжил разговор на эту тему.
По словам N, большинство художников с благоговением вспоминают советское время (время государственной опеки искусства) как эпоху абсолютной свободы творчества. И большинство из них страшно тяготятся своей нынешней животной зависимостью от нового богатого класса.
Подобострастно предлагая “денежному мешку” адаптированную под мещанский вкус картину, они (особенно в случае неуспеха) страшно матерятся и кричат, что их унизили...
Так, один замечательный художник рассказывал о том, как расписывал стены русского ресторана на берегу Средиземного моря. Он жил в пятизвездочном отеле, имел возможность каждый день плавать в заливе, однако чувствовал себя униженным...
— Еще бы: три раза в сутки постельное белье в номере меняют — разве не унижение? — смеется N.
Один художник поведал ему про то, как его использовали в качестве интерьера на одной “новорусской” вечеринке.
— Ты, брат, возьми мой портрет с собой в ресторан и делай вид, что прямо во время ужина пишешь маслом. Создай атмосферу “праздника муз”, а я уж тебе заплачу.
Художник сказал потом, что его морально изнасиловали.
Но подобные купеческие фокусы — это еще не самое скверное.
Были случаи захвата художника в заложники представителями криминалитета.
— Вот стена — рисуй. Пока не выполнишь заказ, не выйдешь отсюда.
В течение пяти дней несчастному в узкую щель подавали тарелку с едой, а на шестые сутки великодушный хозяин привел красотку...
— Это тебе для вдохновения...
Конечно, подобные истории не способствуют взаимопониманию художника и нынешнего богатого покупателя живописи.
Однако, по словам того же N, выжить морально и материально ему помог его постоянный заказчик — индивидуальный “новый русский”.
— У каждого художника должен быть свой “новый русский”, на манер ангела-хранителя. Ведь нас и их примерно одинаковое количество. Да, сейчас такой период: для того, чтобы жить, и при этом заниматься творчеством, каждый художник должен обосноваться при дворе какого-нибудь “нового русского”.
— Это что ж — концепция повального меценатства?
— Нет, никакое это не меценатство. Меценатство — это когда крупный банк по наводке неких арт-критиков берет на содержание выродков, рисующих говном на холсте. Банк делает им паблисити, устраивает галерею. А потом все заканчивается скандалом и приходят новые ублюдки на место старых. Я говорю о другом: о доверительных отношениях между художником и заказчиком. О том, что в принципе русский художник и русский купец могут договориться. Вернее, должны, обязаны договориться...
Я не унимался.
— А как же подлинное творчество? Не рисовать же вам теперь до конца своих дней букеты да клозеты?
— Говорить о том, что все богатые заказчики кретины и пошляки — это значит выказать себя наивным человеком... Это первое. А второе: тот факт, что разбогатевший парень из глубинки “не рубит” в живописи, не следует воспринимать как космическую драму. Нужно объяснять, рассказывать, воспитывать, наконец...
Главное — не смотреть друг на друга, как на быдло. У кого-то вкуса не хватает... Ну и что? Презирать их, что ли, за это? Есть люди, которые тебе руки не подадут, потому что у тебя счета в швейцарском банке нет? Разве это нормальные отношения? Перед Богом неравны? — N махнул рукой...
Вскоре мы уже двигались по морозному бульвару вдоль корявых и графичных лип.
— Поймите меня правильно, я не адвокат “новых русских”, — прощаясь, сказал N, — просто я по-человечески обязан некоторым из них за то, что купили у меня картины в трудные дни, не дали помереть с голоду. Но когда я говорю им спасибо, то у меня в душе живет надежда, что когда-нибудь они или их дети скажут мне спасибо за красоту, за искусство... Я же художник!
ТИТ