ТАБЛО

ТАБЛО
Author:
43(204)
Date: 28-10-97
l Сразу по следам объявленного Зюгановым компромисса и снятия вопроса о вотуме недоверия с повестки дня Госдумы наблюдатели ожидали некоторого спада политической активности. Однако случилось обратное. На российской политической сцене начались активные перегруппировки: как в среде ельцинского истеблишмента, так и в парламентской оппозиции.
В околопрезидентском окружении внешне усилилась позиция премьера, который сыграл на своих отношениях с высшей номенклатурой КПРФ. Одновременно Чубайс начал подчеркивать собственную заинтересованность в “командной работе”, хотя сформированная Ельциным “большая четверка” автоматически снижала роль первого вице-премьера. Но “великий приватизатор” оказался спасенным от полного краха в результате обращения Черномырдина к Селезневу о продолжении рассмотрения Налогового кодекса, этого последнего “дитяти” А. Чубайса.
Второй вице-премьер Немцов сего-дня практически выведен из игры, в поле которой расположились “крупные дяди”. Наконец, новая конфигурация, укрепив Строева, подорвала возможности дальнейшего продвижения вперед Лужкова, который в нынешней обстановке не может рассчитывать на сколько-нибудь эффективный союз с “розовыми губернаторами” через Зюганова.
Но внешняя стабильность в верхах обманчива, поскольку разламывается фундаментальной закулисной схваткой двух реальных сил, претендующих на приватизационные куски и установление контроля над финансовыми потоками РФ. Это явно обнаружилось в моментальном усилении схватки Березовского с группой Чубайс-Потанин. В последние дни активизировались вбросы компромата с неизменным рефре-ном: “Кох должен быть посажен”,— и дальним прицелом на “естественное устранение” Чубайса как главного куратора приватизации и финансовых потоков. Одновременно стало известно, что Чубайс на закрытой встрече инициировал направленный сбор информмассива на Березовского, после чего чеченские друзья Березовского и Рыбкина продали “некие видеопленки о пребывании двух “ответственных за безопасность” в Грозном”. Дальнейшее обострение схватки неизбежно, поскольку и Березовскому, и Потанину остро требуются решения, подтверждающие их обязательства перед транснациональными финансовыми группами. “Распутинское” доверие семьи президента к Березовскому делает карьеру Потанина и Чубайса сомнительными. Это, видимо, осознает и Черномырдин, понимая, что за Чубайсом придет его черед, поскольку “группе Березовского” необходим Газпром. Мнимая стабильность в истеблишменте зависает и еще по одной, самой важной причине — Ельцин в своих “играх” способен пойти по неожиданному пути...
l Еще более объемные события стали происходить в оппозиционном спектре. В этом ряду надо выделить ускоренное обсуждение бюджета в рамках трехсторонней комиссии, в ходе которого Чубайс и думская сторона сняли практически все вопросы и провозгласили его “успешное прохождение в ближайшем будущем” (авторы думского согласия — Селезнев, Воронин, Кулик). Здесь проявились готовность высшей номенклатуры думской фракции КПРФ доказать свою “конструктивность” во взаимоотношениях с режимом и желание идти навстречу принципиальному принятию экономического курса Чубайса-Гайдара, в рамках которого действует, по большому счету, и Черномырдин.
Стремление расширить рамки “сотрудничества” с исполнительной властью и ускорить данный процесс особо рьяно продемонстрировал в прошедший четверг спикер Селезнев, сделав ряд программных заявлений. В них он выделил четыре важнейших момента, отражающих базовые установки группировки старых партийных деятелей, оказавшихся во фракции КПРФ (Рыжков, Маслюков, Лукьянов, Воронин). Это, во-первых, готовность принять нынешний бюджет. Во-вторых, спикером была озвучена заявка на то, что Госдума не будет отсылать Налоговый кодекс обратно в правительство, поскольку он “уже стал новым на основе вносимых поправок”. Завершил Селезнев свою декларацию двумя “кадровыми угрозами”: в отношении Бабурина (удаление не желающего идти на компромисс вице-спикера с его поста), а также Рохлина, которому бывший журналист и комсомольский деятель Селезнев явно дал понять, что против режима выступать не следует, иначе КПРФ отзовет свою поддержку.
Подобное заявление плюс ускоренная работа представителей КПРФ в комиссии по бюджету указывает на несколько простых вещей, лежащих за рамками морали и партийной идеологии. Верхушка КПРФ намерена развивать компромисс и ускоренно “ложиться” под исполнительную власть. Возможно, что “синклит” пошел на ревизию решений последнего съезда партии не самочинно, а под прикрытием решений недавнего пленума ЦК,— это нам скоро станет ясно. Важно другое: что произошло с распределением сил как в “оппозиционных” кругах, так и в околоельцинском окружении.
Возникновение “четверки” с участием Селезнева и Строева (наравне с Черномырдиным и непосредственно под “верховным”) — это своего рода усеченный состав Политбюро, который гарантирует автоматический подъем политического влияния Селезнева (при падении влияния Зюганова), а в целом — создает вокруг Ельцина круг старых “номенклатурщиков”, которые и будут, по их ожиданиям, “решать вопросы”. Как утверждали ранее представители верхушки фракции и КПРФ, “такая компоновка власти” ведет к разрушению сектора влияния “младореформаторов” и прежде всего прокладывает путь к демонтажу Чубайса. Однако на деле выстраивается нечто другое.
Заявление Селезнева показало, что он, оставляя Налоговый кодекс в Госдуме, а также авансом утверждая бюджет, спасает Чубайса от весьма сложной ситуации, практически от отставки. Соответственно, Селезнев берет игру на себя, причем открыто делая ставку на Чубайса, что обнажает “общеконцептуальное единство” Черномырдина и младореформаторов, хотя первый и хотел бы удаления Чубайса в преддверии аукционных псевдоторгов и решения судьбы Газпрома...
l Таким образом, стала формироваться новая конфигурация властных субъектов. В ней Черномырдин оказался на внешнем пике своего влияния, поскольку компромисс венчает его усилия по обузданию оппозиции и ее использованию против Чубайса. Строев в этой схеме оказывается важнейшим “смотрящим” за схваткой, куда он, после своих триумфальных перевыборов в Орле, вполне может включиться на нужном для него этапе. Наконец, Селезнев получает не только позицию “нового Рыбкина”, но и шансы на ее существенное и качественное расширение. Действительно, новое положение в Госдуме одномоментно низводит Зюганова до положения ординарного деятеля, поскольку у него утрачивается инструментарий воздействия на Селезнева в связи с намечающимся раско-лом компартии на “соглашателей” и “радикалов” (перевыборы спикера). При этом глава КПРФ попадает на третью линию в “диалоге с Ельциным”. Соответственно, происходит нивелировка радикальной части думской фракции КПРФ, а на ее место в полном объеме выходит старая советская номенклатура, которая, говоря словами Рыжкова, “больше не хочет сидеть в оппозиции”. В перспективе Селезнев может рассчитывать на поддержку Ельцина, претендуя как на роль руководителя конструктивной социал-демократической партии, которая выходит из КПРФ, так и на высшие государственные посты убрать точку (секретарь СБ, премьер?).
По этой схеме Селезнев и высшая партийная номенклатура должны осознавать, что любые выборы для них губительны, а потому неизбежна ставка на Госсовет, в рамках которого они и будут иметь свой участок в принятии решений и управлении разваливающейся страной без всякой попытки на кардинальное изменение курса. Это — те же люди, которые унавозили почву Горбачеву (Рыжков, Маслюков, Лукьянов, Воронин и др.). Именно они оказываются ядром ухода КПРФ из зоны борьбы с режимом со ставкой на “комплексное взаимодействие”.
Но состоится ли “Политбюро” при Ельцине, и промолчат ли партийные низы? Вот в чем вопрос.
При любом мало-мальски объективном анализе прошлых тенденций и нынешнего состояния дел в правящей верхушке выявляется нечто совершенно иное. Никто из реально действующих властных субъектов в российской верхушке не собирается отдавать свои полномочия в руки некоего “Политбюро”. Ни банкиры, ни газовщики (Ч.В.С.), ни Чубайс, ни, конечно уж, Ельцин. Последнее особенно важно, поскольку в случае постоянно действующего “круглого стола” или же “четверки” Б. Н. оказывается вынужденным получать рекомендации от окружающей его тройки, которая транслирует решения на всю государственную пирамиду...
l Между тем, перспектива “старономенклатурного реванша” при сохранении курса и изъявляемых восторгах Селезнева, вероятнее всего, окажется неосуществленной в силу ее оторванности от действительности и от фундаментальных интересов Ельцина и окружающих его группировок.
Ельцин усердие Селезнева и других “соглашателей” рассматривает сквозь призму своей политической власти и безопасности. Он не может допустить дальнейшего укрепления планируемой системы “старой номенклатуры”. Чтобы воспрепятствовать неизбежному удушению с ее стороны, Ельцин использует свою традиционную “разводку”. Это будет новая “кадровая перетряска”, которая вероятнее всего и произойдет через два-три месяца, создавая новый политический ландшафт. И перед Ельциным окажется целый веер вариантов: от референдума до кадровых перемещений “верхних лиц”. Весьма возможно, это будет связано либо с зачисткой Чубайса, либо, что вероятнее, с “дуплетом”: удалением Черномырдина и Чубайса.
Нетрудно увидеть, что дефицит госбюджета нарастает с опережающими темпами (сбор налогов падает, внешние заимствования сократились, а приватизационные конкурсы отодвинуты в неизвестность по внутренним и внешним причинам). В результате январь 1998 г. станет рубежом, когда властям вновь придется отчитываться за выдачу зарплаты бюджетникам, а также говорить о собираемости налогов, которая при нынешнем “лучшем в мире” министре финансов упала. Для Ельцина это окажется прекрасным способом собственноручно провести чистку и замену команды. Или же, наоборот, — встать на сторону реформаторов и демонтировать Госдуму и Черномырдина.
В самом деле, весь “диалог” будет так растянут по времени (первые комиссии состоятся в ноябре, а там и до февраля недалеко), что сборы “совместных совещаний” обернутся прошлогодним “ультиматумом с 11 пунктами” и “бюджетом развития”. Параллельно, обещания Зюганова о снижении оплаты за жилье и коммунальные услуги, понижение цен на электричество и транспорт при восстановлении вкладов после деноминации 1 января, если они состоятся, станут триумфом лично Зюганова. Точно так же, как и ужасающим поражением, если до 10 января этого не случится...
l Что произойдет в оппозиционном лагере на складывающемся фоне? Во-первых, произойдет крушение политического будущего Зюганова, если он не сумеет в двухмесячный срок “вернуть оппозиционность” своей партии или же добиться выполнения “заявленных снижений”. И здесь один путь: Зюганов должен поставить вопрос о “вотуме недоверия” по итогам реальной экономической действительности, которая показывает движение к повышению цен и ухудшению экономических показателей.
При этом “сам вотум должен голосоваться совместно с любой фракцией”. Только досрочные выборы позволят Зюганову зациклить протестные энергии масс на КПРФ и на себе в противовес “старой” партноменклатуре. Отмена выборов невозможна по внешним причинам (“образ демократической России”), а переход на “мажоритарку” также блокируется конституционными требованиями. При любых раскладах компартия на фоне ухудшения социально-экономической обстановки в стране соберет, по крайней мере, порядка 30 процентов голосов.
При сохранении “сотрудничества” с “оккупационным режимом” в течение более чем двух месяцев произойдет необратимая дезинтеграция поддержки Зюганова и КПРФ в российском общественном сознании, что будет закреплено на следующих выборах, когда бы те ни состоялись (1998 или 1999 годы). На том рубеже появится новая оппозиционная сила, которая и вберет в себя протестные энергии.
И наконец, последнее. Куда попадут “соглашатели” типа Рыжкова и Селезнева? Рыжков уйдет на пенсионные хлеба и будет жить на даче, подаренной ему Ельциным в правительственном поселке Жуковка. Что касается Селезнева, то он рискует превратиться в очередного “Рыбкина”, а его нынешние попытки предугадать намерения “главаря” определяют “пасы” спикера в сторону Чубайса. Конечно, Селезнев остался явно неудовлетворен своим “успехом” и решил закрепить его через “автономную игру” на Чубайса, полагая, что это может и Ельцину понравиться, и расширить сектор собственного влияния как на политический процесс, так и на решение конкретных коммерческих вопросов...
l В итоге ситуация с несостоявшимся вотумом оказывается все более понятной и явно неозаконченной. Она была придумана и реализована, видимо, с помощью Березовского для “отжатия” Чубайса и “накачивания” Черномырдина. Именно здесь и пригодился Селезнев. Однако для Березовского Селезнев — лишь “инструмент”, а Черномырдин — временный попутчик. После слома Чубайса настанет время и самого премьера, который все еще мешает группе Березовского оседлать Газпром. Из этого можно сделать вывод, что Ельцин стоит на пороге крупных решений, одно из которых будет предусматривать кассирование нынешней расстановки сил и введение в оборот новых игроков, не имеющих сложившихся крупных точек влияния. В этой новой чехарде Селезнев может рассчитывать на некий пост, как и Рыбкин, но не на самостоятельную роль.
Возврат к конфронтации выводит на первый план Чубайса и Немцова, а также их коммерческие структуры. Однако сложившийся истеблишмент КПРФ на это не пойдет, радикальное крыло способно написать обращение к членам партии с требованием внеочередного съезда, на что не будет обращено внимания.
Для исполнительной власти вариант обострения требуется на более позднем этапе, поскольку это снизит осложнения во взаимодействии с губернаторами и, прежде всего, с Лужковым, а также с рядом следующих за ним региональных лидеров.
Премьер в этих условиях ведет двойную или даже тройную игру. Она состоит в “дозированной” конфронтации, позволяющей продолжить диалог, в ходе которого он попытается натравить Госдуму и Совет Федерации на Чубайса. Готов Черномырдин и к игре совместно с Березовским по “ограниченному” использованию “минской карты”. Черномырдин в этом русле может довести до логического конца создание обходного, минуя Украину, маршрута для энергопотоков в Европу. Березовский же может получить долю в авуарах собственности Белоруссии или нечто от Газпрома.
Березовский, находясь в тяжелейшем положении по итогам своей чеченской политики, пытается осуществить своеобразный “реванш” на белорусском направлении, “замиряясь” с Лукашенко и реанимируя ранние идеи Сосковца об отмене выборов на базе союза с Белоруссией.
Сам Ельцин, как представляется, сделал окончательный выбор в пользу “конституционного” конфликта и просто готовит политическую почву при помощи “временного диалога с КПРФ”. Для Б.Н. оттяжка по времени позволяет подготовиться к взрыву ситуации и использованию своих полномочий как реального “инструмента расширения своего собственного политического влияния”.
Несомненно, Б.Н. может получить новые гарантии сохранения у власти через второе “Ново-Огарево” (предложение регионам полного суверенитета), но здесь слишком свеж в памяти опыт Горбачева. Отсюда и стремление Б. Н. отложить окончательное решение на более поздний срок, хотя это может стать неисполнимым при “жестком решении Думы”.
Госбюджет во всех этих построениях играет лишь вспомогательную роль. Он оказывается удобным средством для “раскачивания лодки”. Ельцину надо посмотреть, как Ч.В.С. справится с “утрамбовкой” КПРФ, которая должна согласиться на принципы формирования бюджета и окончательно потерять лицо у протестного электората. Такая ситуация поведет, по кремлевским расчетам, к дроблению “левого спектра” и появлению ряда радикальных левых партий...
l При немедленном “вотуме недоверия” для Б.Н. складывается неблагоприятное положение. Б.Н. не может сразу отойти от действующей Конституции (Страсбург), равно как и консолидировать враждующие группировки в своем окружении. Выборы разорвут альянс проправительственных сил и выведут Ч.В.С. в неопределенное положение, заставляя его, используя деньги Газпрома, бороться на выборах и либо выиграть их при помощи ТВ, либо проиграть и уйти. В подобных расчетах заинтересованы, скорее, Березовский и Гусинский, которые через контроль ТВ могут потребовать то, чего они не достигли ранее — место Вяхирева для Березовского и право манипулировать акциями и огромными финансовыми потоками.
Между тем, по оперативным данным, связка Березовский-Гусинский также начала распадаться, а Гусинский стал все более благоприятно относиться к Потанину. Реальные причины подобной переориентации еще полностью не ясны, но вполне возможно, что здесь начали работать контакты “Моста” с Гейтсом, который, в свою очередь, по имеющимся данным, начал входить в соглашение с Соросом по “Связьинвесту”. Если подобные сведения подтвердятся, то в ближайшие месяцы или даже недели начнет проявляться новая связка Потанин-Гусинский.
Березовский в этом случае остается вне игры, а потому окажется перед необходимостью предупредить такое развитие событий ударом по Потанину, а также использовать свои неформальные отношения с “Боингом”, который выступает стратегическим партнером Б.Гейтса по телекоммуникационным проектам.
Кроме того, Березовскому предстоит новый тур борьбы с Немцовым и осложнение по чеченской линии. Все это делает позицию Березовского при дворе достаточно сложной, что может вывести Коха из-под удара (он должен быть заключен под стражу в ближайшие недели), а соответственно встает вопрос и о Потанине.
Таким образом, на текущий момент внешне сформировалась верхушечная стабильность, которая во многом опирается на текущее решение КПРФ втянуться в процесс “диалога” с исполнительной властью, повторяя к своей полной “невыгоде” вариант нынешнего года. Гораздо более объемный фактор грядущего нарушения ситуации лежит в самом Ельцине, который еще не готов — и это намного важнее — сделать окончательный бросок к обострению политической обстановки. Выгодный для него расклад сил окончательно сформируется в течение ближайших трех месяцев, когда думская оппозиция (а равно и “красная идеология”) будет окончательно дискредитирована в глазах протестного электората. У КПРФ настает поворотный момент, и его решение во многом будет зависеть от Зюганова и осознания им того факта, что интересы партии и идеологии выше интересов номенклатурного окружения...
l Выводы из сказанного следующие: политическая стабильность в РФ вскоре будет сломлена.
Ельцин находится в стадии выбора окончательного варианта своих действий и своих будущих соратников.
У Зюганова остается два месяца для радикального решения по вотуму недоверия, причем вплоть до совместного голосования с “Яблоком”, поскольку только новый избирательный процесс спасает репутацию партии и самого лидера.