СМЕРДЯКОВЫ НА RENDEZ-VOUS
Author: Георгий Трубников25 (186)
Date: 24–06–97
_____
_____БЫЛИ ВРЕМЕНА, когда свои статьи “про это” они писали с предельной осторожностью. Нет, они не стеснялись. Они боялись. Боялись выволочки от идеологического отдела ЦК и лишения возможности пописывать в журналы.
_____“Про это” — значит, не о сексе, а о русском национальном характере. О том, какие мы, русские, есть на самом деле, что мы представляем собой в реальной действительности, чем отличаемся от других и т. п. Их статьи тогда назывались испуганно: “Национальный характер — это миф или реальность? ”, “К вопросу о некоторых особенностях русского национального характера” и т. п. А когда их прямо спрашивали “об этом”, они отвечали намеками: “Дело в народе, в качествах его души… Как подумаешь, что почва-то прежняя, так и замолкнешь. Потому что страшно это сказать… И молчишь (“Вопросы литературы”, 1988, № 11).
_____Но, как известно, “процесс пошел”, и постепенно все изменилось. Они огляделись и осмелели. И стали “резать правду-матку в глаза”. Один сообщил миру о “нашей национальной подлости” (“Век ХХ и мир”, 1991, № 8, стр. 36). Второй сделал эпохальное открытие: “быть русским — скверная рекомендация” (“Век ХХ и мир”, 1991, № 11, стр. 39). Третий нашел, что Россия это “не государство, не империя, не страна… как Израиль, а просто “некий ряд людей” (“Век ХХ и мир”, 1991, № 8, стр. 40). Для четвертого специалиста по России (с ума можно сойти, какая капитальная подготовка у человека — закончил МИФИ, аспирантуру и даже “профессионально занимается гитарой”) Россия — это “территория… место, где мы сейчас разговариваем… Больше ничего” (В. Агафонов, В. Рокитнянский. Россия в поисках будущего. М., 1993, стр. 234). Пятый разразился целым эссе: “для хомо советикуса история только начинается. По большому “взрослому” счету и по сказочной аналогии он тридцать лет и три года лежал себе на печи и в ус не дул. Откровенно говоря, просто пугался того большого мира, где взрослые дяди выясняют друг у друга цену в жестокой конкурентной борьбе. Он-то, по клинической своей инфантильности, считал, что цену себе и так знает… В анамнезе у него тяжелая форма ортодоксии, отягощенная фашизоидной симптоматикой” (“НГ”, 21. 05. 94).
_____И пошло и поехало. И сложилось в мощное идеологическое и социально-психологическое наступление на Россию и русских. Как осенью сорок первого на подступах к Москве геббельсовская пропаганда расчищала дорогу танкам Гудериана и Клейста, так и антирусские “концепции” русскоязычных публицистов обслуживают сейчас действия гайдаров и чубайсов. И приходится вынужденно признавать: в сорок первом было легче — враг шел извне. Сейчас русофобское наступление идет непосредственно из столицы Государства Российского. Москва захвачена, на месте Верховного — пьяное недоразумение, а пятизвездного генерала, спасавшего Родину в самые отчаянные моменты, что-то не видно.
_____Сначала махровая русофобия процветала лишь в зарубежных русскоязычных изданиях. Ее сущность в “Наших плюралистах” когда-то разоблачал даже А.И. Солженицын, притихший ныне “пророк”. Видимо, истлел “уголь, пылающий огнем” и все оказалось сложнее, осталась одна гордыня. Затем серая меченая мразь отдала в руки русофобов телевидение и радио, газеты и журналы. И вот уже идеологические бои идут не под Вязьмой или Волоколамском, а по всей Руси, прямо в душах людских. Такова особенность нашего времени: атаку на православие по двадцать часов в сутки ведут на волнах “Христианского церковно-общественного радиоканала” русскоязычные “православные” священники, песни о станичниках и есаулах сочиняют шуфутинские и розенбаумы, о русской ментальности рассуждают образованцы, научившиеся с грехом пополам выговаривать букву “р”.
_____Гигантский столб русофобии заслоняет небеса. Ежедневно сверлящие воздух черкизовы, минкины, радзиховские, павловские, выжутовичи, новодворские, мильштейны и другие идеологические бойцы первого эшелона не дают ему осесть. А какие имена во втором: В. Гроссман, Б. Окуджава, Ю. Нагибин, Г. Хазанов! Целое поколение “мастеров культуры” (в любой другой стране их имен просто никто бы не знал), долгими десятилетиями жадно высасывавших из ненавистного им народа через лит-муз-худ-фонды квартиры, премии, путевки, загранпоездки, звания и прочие материальные блага, — сконцентрировалось сейчас на выяснении того важного обстоятельства: насколько чудовищен и подл этот самый народ, это быдло, этот исторический навоз.
_____Не столь давно разоткровенничался кинорежиссер Э. Рязанов:
_____“Народ у нас темный, злой, непонимающий, что хорошо, что плохо… А с какой легкостью этот народ отрекся от своей веры — сбрасывал кресты, расстреливал священников. И так же неистово стал служить новому богу. Поэтому представление, что народ у нас душевный, народ святой — это огромное преувеличение! ” (АиФ, 1995, № 1–2).
_____Не нравится “понимающему, что хорошо, что плохо” русскоязычному киношнику русский народ. Не нравится, и все тут. Что же, это частенько бывает и с русскими. Ведь признался же его русский подельник по ремеслу А. Кончаловский, как ему “сладостно Отчизну ненавидеть и жадно ждать ее уничтожения”. Но этот представитель семейства, прославившегося прежде всего своим холуяжем перед властями предержащими, по крайней мере, хоть отечественную историю не переписывает. Рязанов же мыслит категориями библейскими, диапазон у него глобальный, можно сказать, от Огурцова до Иоанна Богослова: отрекся народ от своей веры, и все тут.
_____СОВСЕМ НЕДАВНО патриарх Московский и Всея Руси благословил канонизацию православного священника Константина Голубева, “убиенного в эпоху гонений на Русскую Православную Церковь в г. Богородске (ныне Ногинске) ”. В статье “Убийство за веру” В. Кузнецов расшифровывает нам, с какой именно “легкостью” это происходило, в какой именно обстановке наш народ сбрасывал кресты и расстреливал священников:
_____“1918 год… Церковь отделяется от государства. Под различными предлогами изымаются, а иногда и уничтожаются церковные ценности и святыни. Но набожная Россия не может мириться с кощунством, с деспотизмом, с разрушением того, что создавалось веками. Повсюду в защиту Православной веры возникают стихийные выступления. А следом — чрезвычайные комиссии, ревтрибуналы. Любое, даже самое мало-мальское выступление людей, расценивается как контрреволюционная агитация. Карательным органам дана неограниченная власть, и суд их краток и жесток…
_____Расправа вершилась, по существу, без суда и следствия — волеизъявлением кучки бандитов, обладающих реальной, так сказать, “законной” властью (“Мир новостей”, 1996, 13 мая).
_____Что же, разве не знает именитый киношник, чьим именно “волеизъявлением” — русского народа или кучки русскоязычных бандитов — организовывалось и вершилось “богоотступничество русского народа”? Запамятовал нерусские фамилии членов красной секты (термин М. Нострадамуса), организовавших сбрасывание крестов и расстрелы священников.
_____Нет, не в этом, конечно же, дело. Человек такого горизонта все знает. Знает, но делает вид, что страшный грех богоотступничества организовали и реализовали русские, а не “иных времен татары и монголы”, как их безошибочно- точно определил Николай Рубцов. Это хорошо, что вы, Рязанов, “перестали смеяться”. Ведь по слову Митрополита Иоанна, “Россия, похоже, допивает последние капли из чаши гнева Божия” (Самодержавие духа. Очерки русского самосознания. СПБ, 1994, стр. 9). Может быть, настанет, наконец, пора, когда смеяться начнем и мы, русские.
_____“Могут ли рабы выбирать? ” — без обиняков называет свою статью М. Захаров и, естественно, отказывает нам, русским, в этом. Мы ведь, по его мнению, “стадо безропотных баранов”. Очередной “мастер культуры”, мыслящий, конечно же, общецивилизационными категориями, озабочен важным вопросом: есть ли возможность очеловечить это стадо? (Цит. по: В. Коптюг. Спасательный круг или камень на шею. “СР”, 29. 06. 96).
_____Мне могут возразить: ведь это все “лирики”, публика известная, что с них возьмешь. Здесь необходимо веское слово науки, делающей свои выводы не на эмоциях, а на основании неопровержимых аргументов и доказательств.
_____Что же, наука тоже высказывается на предмет русского национального характера, русской души, русской идеи. Какая же “ересь жидовствующих” без научного обоснования?
_____“Веское слово” произнесено не столь давно академиком РАЕН М. Капустиным. Уже самим названием своей статьи “Россия и евреи” он берет проблему, что называется, за рога. И сразу же бросается в глаза ее “научная” оснащенность: держись, читатель! Здесь и “бермудский треугольник жертвенности”, и “компенсация психических функций”, и “гениальная ирония еврейства”. Однако главной научной категорией, которую вводит в оборот “общечеловечески мыслящий” академик (волей-неволей заставляющий вспомнить ласкового “дурака, ошпаренного просвещением”), является “злобствующий и ядовитый русский антисемитизм”. Ученый трактат о “вреде русских вообще” заканчивается уникальным списком из нескольких десятков евреев, без которых “не было бы возведено “здания нашей культуры” (выделено автором. — Г. Т.). Хорошо еще, что ученый муж с громким титулом употребляет здесь слово “нашей”, а не “русской”. Мы-то, наивные люди, до появления этого потрясающего списка считали, что ЗДАНИЕ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ возводили Сергий Радонежский, Андрей Рублев, Пушкин, Достоевский и им подобные, мы ведь русские и у нас их много, несть им числа, а оказывается — все не так. Оказывается, здание нашей культуры возводили Сахаров и иже с ним…
_____Я ДОЛГО ЖДАЛ, кто из “специалистов по русской душе” окажется наиболее “укусливым”. Кто изощреннее и злее других схватит за горло народ, давший им все — образование, громкие имена, безбедное существование, великий язык для выражения их ублюдочных мыслей, защиту в трудную минуту. Дело вовсе не в обидности и хлесткости формулировок. Все русские гении говорили о своих соплеменниках убийственно резкие вещи, но над их беспощадными оценками всегда незримо витает любовь к Родине, к своему народу, несмотря ни на что… Горькая, трагическая, но любовь. Отсюда — боль, буквально пронизывающая беспощадные приговоры. Боль пополам с надеждой. Я полагаю, что все понимавший русский Мастер, создавший “Белую гвардию” и “Мастера и Маргариту”, тоже имел моральное право сгоряча бросить обидное: “русский человек, как известно, не только нагловат, но и трусоват”, ибо его творения буквально пропитаны болью и любовью (“Москва”, 1987, № 8, стр. 87). Вл. Ходасевич когда-то так и писал: “И вот Россия, “громкая держава”. Твои сосцы губами теребя, Я высосал мучительное право, Тебя любить и проклинать тебя”.
_____А эти? Эти жалят холодно и цинично. Русские для них — нелюди, подсобный материал для их целей, не более. И все же: кто из них окажется наиболее пакостливым?
_____Я ждал и дождался. Им оказался даже не Ю. Нагибин, которого, после его последней книги, где русофобия перемешана с описаниями того, как он “трахался” на бульварных скамейках с собственной тещей, и упоминать-то как-то брезгливо. К моему огорчению, им оказался самый деликатный, интеллигентный и глубокий из наших русскоязычных публицистов, крупный литературовед, превосходный знаток Лескова, как известно, разбиравшегося в русской психологии лучше многих других. Человек, о котором можно смело сказать: “зело хитр на словеса и в писании книжном коварен”. Писатель, которому даже газета “Завтра” дает приют в виде постоянной рубрики, которая называется не как-нибудь, а “Русский человек на rendez-vous”.
_____И вот этот “социально застенчивый” публицист написал о нас, русских, то, чего он никогда бы не написал прежде. Впрочем, он и сейчас сделал это не с открытым забралом. Он — высокопрофессионален, он образован, он знает проблему изнутри и знает, как это преподнести. Чтобы и русофобская цель была достигнута и чтобы его нельзя было, в случае чего, ухватить за холку: это ты, мать твою, написал, что мы, русские, последние скоты и разбойники? Свою рубрику о русском человеке он так и мастерит: вычитает у какого-нибудь начинающего рифмователя что-нибудь типа “ощутить хоть на мгновенье обворожительный каприз иль безмятежное свеченье твоих чарующих ресниц” — и вывод уже готов: “герой наш — коренной русский человек, простой и бесхитростный”. Заметьте, не еврей, не казах, а коренной русский (“Завтра”, 1996, № 27). Вот и в данном случае он действует во всеоружии: “нечаянно” находит где-то у себя в бумагах чужую рукопись и просто цитирует из нее. Цитирует и комментирует. И ничего больше.
_____А что же там, в этой рукописи? Оказывается, проведено исследование русского национального характера. Вот так, ни больше, ни меньше: научное исследование характера великого народа. И некая исследовательница пришла к ценным и оригинальным умозаключениям. И поставила этому народу свой диагноз. Оказывается, мы, русские, — “эпилептоиды с репрессивным типом реакции и выраженным судейским комплексом”. О, не пугайтесь, — тут же вмешивается наш “комментатор”. Он тоже сначала испугался и даже “пошатнулся”. Он тоже сначала подумал, что речь идет о каких-то нехороших вещах. На самом же деле, имеются в виду совершенно невинные и всем известные симптомы. Речь идет о присущей русской нации “запрещающей совести” и знаменитом “русском терпении”. Так что все в порядке. Ну а в конце концов все это придумала исследовательница, а не он. Вот с нее и спрашивайте, что ей там померещилось по поводу русской эпилептоидности. (Л. Аннинский. Русская душа: лицо и псевдонимы. “Время и мы”, Нью-Йорк, 1994, № 123, стр. 103).
_____САМОЕ УДИВИТЕЛЬНОЕ во всех этих замаскированных под научную объективность русофобских озарениях (“русская эпилептоидность”, “репрессивный синдром”, “тяжелая форма ортодоксии”, “русское рабство”, “фашизодная симптоматика”) — все это сущая правда. Всем этим мы, русские, к несчастью, обладаем. Все это наблюдается в реальной действительности. Но это правда, которая хуже всякой лжи. Ибо перед нами — полуправда, самая изощренная и квалифицированная форма лжи. Полуправда, потому что русские настолько же репрессивны, насколько и жертвенны. Как евреи или китайцы. Они встречаются под луной как жестокими, так и милосердными. Как евреи или китайцы. Среди них попадаются и мудрые, и дураки. Как и среди евреев или китайцев. Русскими быть и стыдно, и почетно. Как евреем или китайцем. Фашистов среди русских столько же, сколько среди евреев или китайцев.
_____Я не стану утверждать, вслед за Б. Парамоновым, что лучшими истолкователями русской души сплошь и рядом выступают гомосексуалисты (“Время и мы”, Нью-Йорк, 1993, № 119, стр. 175). Напротив, не желая обидеть “профессиональных гитаристов”, свидетельствую: “все они красавцы, все они таланты, все они поэты”. И они знают, что и как надо делать. Видимо, по этой причине прорусское милосердие, русскую храбрость, русское свободолюбие, русскую жертвенность они писать не хотят — не те времена. Об этих качествах писал когда-то их “собрат по разуму” И. Эренбург. О, тогда это было совсем другое дело. Тогда быть русским было не стыдно. Потому что в те времена единственной защитой “наших плюралистов” перед “белокурыми бестиями” с молниями в петлицах был этот самый хомо советикус, пролежавший на печи тридцать лет и три года. Не понимая, как это популярно нам доказал Э. Рязанов, что хорошо, а что плохо, он, по “клинической своей инфантильности”, и усеял всю длинную дорогу от “деревни Крюково” до Берлина своими солдатскими могилами. Тогда “взрослые дяди” цену друг другу выясняли не на бирже, а в Сталинграде.
_____Впрочем, со времен Троцкого “плюралисты” умеют писать не только публицистику. Когда нужно, у них неплохо получаются и документы, от которых человека начинает трясти озноб. Один такой документ осени 41-го воспроизвела недавно “Вечерняя Москва”: “С начала войны по 10 октября с. г. особыми отделами НКВД и заградотрядами войск НКВД по охране тыла задержано 657364 военнослужащих, бежавших с фронта… По постановлениям особых отделов и по приговорам военных трибуналов расстрелян 10201 человек, из них перед строем — 3321. Зам. нач. Особого отдела НКВД СССР комиссар госбезопасности 3-го ранга Мильштейн”.
_____Действительно, страшная арифметика. Ежели посчитать, — пишет автор, — то за первые 111 дней войны получается по 91, 9 человека на фронте расстреливали! А сколько всего за 1418 дней и ночей? По некоторым данным, за всю войну в РККА расстреляли по приговорам 158 тысяч человек (16 полнокровных дивизий!) — примерно столько США потеряли вообще за всю военную кампанию в Европе (В. Стрельников. Черный хлеб истины. “ВМ”, 22. 06. 1996 г.).
_____Возникает вопрос к академику: а почему он, собственно говоря, не включил в свой список такую важную персону, как комиссар госбезопасности 3-го ранга Мильштейн? Ведь как-никак 16 полнокровных дивизий! Интересно, а что написал бы по поводу “русского рабства” Эренбург, доживи он до наших дней?
_____Кстати, об Эренбурге. Старшее поколение читателей, наверное, еще помнит его страшный символ, эсэсовский автомобиль-душегубку, в котором перевозили евреев, отравляя их по пути газом из выхлопной трубы. Читатель может вспомнить: это дьявольское изобретение наблюдает в фильме “Сильные духом” советский разведчик Николай Кузнецов. В годы перестройки выяснилось, что немцы и в данном случае оказались жалкими плагиаторами: не только концентрационный лагерь смерти придумали “иных времен татары и монголы”, но и душегубку, сказывается, изобрел чекист-еврей из Московского областного УНКВД.
_____Как же так, академик РАЕН? Такой знаменитый изобретатель, а в ваш потрясающий список и не попал? Профессиональный прокол, голубчик, или еще что-либо?
_____Советскому поэту А. Межирову, автору известного идеологического шлягера “Коммунисты, вперед! ”, принадлежат ведь и такие строки: “О двух народах сон, о двух изгоях. Печатью мессианства в свой черед Отмеченных историей, из коих Клейма ни тот, ни этот не сотрет. Они всегда, как в зеркале, друг в друге Отражены и друг от друга прочь Бегут и возвращаются в испуге, Которого не в силах превозмочь. Единые и в святости, и в свинстве, Не могут друг без друга там и тут И в непреодолимом двуединстве Друг друга прославляют и клянут”. (А. Межиров. Бормотуха. М., 1989, стр. 8).
_____МОЖНО КОНСТАТИРОВАТЬ: понимания природы русской и еврейской ментальности в этих нескольких строчках гораздо больше, чем в специально проведенном социологическом исследовании, на которое ссылается наш “комментатор”, да и в “откровениях” других русофобов, низвергающихся на нас с печатных страниц и радиоволн демковых СМИ. Видимо, академики РАЕН не любят поэзии…
_____“Швондерова работа” — безошибочно определял булгаковский профессор Преображенский, когда Шариков начинал петь с чужого голоса. Какая, в сущности, печальная участь — писать блестящие книги (“Три еретика”, “Лесковское ожерелье” и др.), ставить отличные кинофильмы, делать песни, которые поют несколько поколений и т. д. и все это время подленько носить камень за пазухой, чтобы закончить в конце концов смердяковщиной — любимым занятием образованцев всех времен и народов.
