ИЗ ДНЕВНИКА

ИЗ ДНЕВНИКА
Author: Александр Проханов
22(183)
Date: 3-06-97
_____
_____
_____... Дождь в Михайловском, весенняя сырость. Все сочится, капает, льется. Все в зеленом прозрачном тумане. Иду под зонтом по липовой старой аллее. “Аллея Анны Керн”. Липы огромные, двухсотлетние, умирающие. Каждое дерево коряво тянет в небо тяжелый, с редкими ветвями ствол. Дупла, трещины, мокрая гниль. Полые, поросшие мхом, пахнущие болотом сердцевины. Листвы почти нет, нет древесного дыхания, свежести. Лишайники, шелуха, обломленные сучья.
_____Деревья чем-то похожи на старых, немощных, изъезженных лошадей. Впалые глазницы, костлявые понурые головы, обтянутые ребра, уродливые выпуклые мослы. Тихо вздыхают, медленно, подслеповато моргают слезящимися глазами. Скоро умрут и их скинут в овраг.
_____Так и липы — вдруг одна на безветрии треснет и с надрывным стоном и хрустом повалится на землю своим десятитонным телом, рассыплется на гнилые обломки.
_____Эти липы помнят молодого Пушкина, помнят молодую прелестную Анну Керн. Шли в сиреневом вечернем тумане, в благоухании цветущих деревьев, и у этой липы, нет, у той, он вдруг обнял ее, целовал в хохочущие губы, в горячую голую шею, в дышащую грудь.
_____Сначала не стало Пушкина. Потом, через много лет, не стало Керн. Многих с тех пор не стало — и людей, и построек, и певчих птиц, и целых царств, целых величественных эпох. Не стало и моего друга Бориса Скобельцына, с которым в моей юности мы шли по этой аллее, и чьи дивные фотографии висят у меня на стене.
_____Милый Боря, своей бодрой неутомимой походкой ты прошел вдоль и поперек эту великолепную псковскую землю. В твоих работах — ее красота, мистика, благородство ее церквей, простодушие и приветливое человеколюбие ее людей, ее божественная, во все времена года, природа. Мне тоже уходить вслед за тобой, вслед за другими, жившими до меня.
_____Смысл бытия неясен, заслонен красотой, женским смехом, звездными ночами, книгами и учениями мудрецов. Он задернут этим зеленым туманом, в котором — серый ветряный разлив Сороти, пушкинская усадьба, а в ней кожаная стертая подушка на диване, раскрытая пожелтелая книга, красный камзол на масляном портрете Ганнибала.
_____ Но все-таки смысл существует, не назван, не имеет словесного выражения. Он в любви всех ко всем. Пушкина к Керн. Старых лип к дождю и одинокому соловью. Моей — к моему другу. И всех нас вместе, смертных и грешных, — к нашей ненаглядной России.