БЫЛ ПРОСТО РУССКИЙ (скончался Георгий Куницын)
Author: Сергей Есин
42
Date: 15–10–96
_____
_____Невосполнимые утраты последнее время пали на Литературный институт: Е.Я. Долматовский, Ю.В. Томашевский, Ю.Д. Левитанский, В.Ф. Пименов — все это были не просто имена и не просто люди, закончившие свой путь в искусстве. Вокруг каждого — ареал учеников, вокруг каждого — изустная легенда, миф, который разойдется по мемуарам, который будет передаваться изустно в узких переходах института, на подоконниках, сидя на которых любят курить студенты. И вот новая утрата — умер знаменитый Куницын.
_____Это также легендарный преподаватель, собиравший полные аудитории «своих» и «пришлых», пришедших на лекции философа Куницына, как в свое время ходили на концерты Неждановой и Ойстраха. Меня всегда интересовало: в чем истоки поразительной популярности тех или иных деятелей искусства или науки? Из чего складывается их слава, где точка отсчета? Талант от Бога? Ну, конечно, талант, некий дар, перешедший от родителей, ну, естественно, генетика. А судьба, а собственная воля, а верность призванию, а трудолюбие, а преданность идее?
_____Георгий Иванович Куницын, скончавшийся в воскресенье 6 октября 1996 года — рано еще, 74-х лет — был академиком Академии естественных наук Москвы, профессором, доктором философских наук, автором многих и многих монографий, литературным критиком, одним из ведущих специалистов по современной эстетике и по русской философии. Он был членом трех творческих союзов; он был участником Великой Отечественной войны; он был много раз ранен; он имел много боевых орденов; он был крупным общественным деятелем; он руководил кинематографом и искусством, работая в ЦК партии; он был членом редколлегии газеты «Правда» и его мнения боялись не потому что это была «Правда» и не потому, что это было партийное мнение, а потому что это было мнение. Через аудитории, в которых он вел занятия в Литинституте и в Гнесинке, прошло большое число деятелей культуры первой величины. Он воспитал четырех сыновей… Боже мой, какая судьба!
_____Есть обжигающее волнение, когда мы листаем личное дело, в котором уже нечего ни прибавить, ни убавить, когда мы читаем автобиографию, в которой ее навеки ушедший герой уже ничего не прибавит. В этих автобиографиях и биографиях старых людей прошлых советских поколений столько поучительного и возвышенного смысла.
_____Георгий Иванович Куницын родился 28 апреля 1922 года в деревне Куницыно Иркутской области — запомним это. Через пять лет после революции. В 41-м году он закончил среднюю школу и тогда же ушел на фронт. В 1938 г. — вступил (в школе) в комсомол (практически я здесь цитирую документ, написанный рукою академика). В 1934 году был рабочим по изысканию в тайге железнодорожного пути Тайшет—-Лена, знаменитой дороги, о которой много писали. В последующее лето — это опять цитата — плавал матросом по Лене, Вилюю, Алдану, был пристанским грузчиком. Последние три года перед войной преподавал историю и конституцию в школе рабоче-крестьянской молодежи. В этой цитате — не только вехи жизни, но и понятие: рабоче-крестьянская молодежь, ранний тяжелый труд, раннее интеллектуальное стремление. В 1942 году Куницын в военном училище стал кандидатом в члены ВКП (б). Пропустим войну, нарисуем мысленно неимоверные тяготы солдата, пойдем к традиционно-русским итогам: четырежды ранен, после войны оказался инвалидом 2-й группы. Куницын в своей автобиографии, хранящейся в делах Литинститута, писал о некой «второй» биографии. Здесь можно порассуждать, исходя из этого архивного текста, что он под этим имел в виду, потому что сазу после войны началась научная биография и биография Куницына как партийного деятеля. Впрочем, о втором я уже сказал. Он закончил три высших учебных заведения — Тамбовский пединститут с отличием, истфак, потом филфак, потом Академию Общественный наук при ЦК КПСС, в которой, как все думали, готовили партийных бонз, но в которой готовили и удивительных, самостоятельно мыслящих людей. Впрочем, самостоятельно мыслящие люди — это судьбы, сострадание и биография.
_____Наша институтская стенографистка, которой я диктую статью, сказала: «Сергей Николаевич, Куницын был похож на льва». Это правда. Он был огромный, по-сибирски крупный, с властными львиными привычками и густым низким голосом.
_____Всегда что-то было немыслимо еретическое в его курсе лекций, посвященных даже традиционной философии, а точнее, традиционному учению марксизма-ленинизма. Так сказать, Талмуд и его толкователи. Я его внутренне связываю даже с названием читаемого им на одном из институтских отделений курса — ««Человек. История. Мироздание». Видимо, некий гуманный, «от человека» к доктрине, подход являлся собственным куницынским взглядом на сиюминутную лживо-торопливую историю. По крайней мере, в свое время, видимо, на каком-то биологическом самосохраняющем уровне, почувствовав разрушительность этой тенденции, Специализированный совет тайным голосованием провалил диссертацию тогда еще административно-всемогущего философа. Они так дружно старались, что забыли, а скорее индивидуально испугались проделать одну маленькую формальность: хотя бы одно выступление на этом Совете должно было быть отрицательным. Но состоялись лишь одни торжественные дифирамбы. Палачи были в масках, как бандиты в опере «Риголетто». И еще апокриф: назначенный — да когда же докторские диссертации всемогущих диссертантов проваливались?! — и уже оплаченный банкет, тем не менее состоялся. Воистину: «и пораженье от победы ты сам не должен отличать». А разве вошел бы иначе рядовой банкет в историю общественных нравов минувшей эпохи?..
_____Как я уже говорил, Георгий Иванович написал много книг. Я полагаю, что их актуальность в наше время выросла, время такое, и потому что книги назывались — и таковыми были по смыслу — очень актуально: «В.И. Ленин о партийности и свободе печати». Не правда ли, достаточно горячая тема для наших либерально-демократических дней? Или «Еще раз о партийности художественной литературы»; или «Общечеловеческое в литературе». Всего, кажется, около 150 печатных листов. Люди пишущие знают, какая бездна это страниц, а люди, знавшие Куницына, также знают, какая это бездна мыслей.
_____У него было четыре сына: Николай, Владимир, Михаил, Иван. Боже мой, какая завидная судьба: написать книгу и вырастить сына! Я видел также его дачку, где-то в районе Переделкино — домик уже многие годы с незаконченной пристройкой. Для того чтобы выстроить хоромы, надо быть новым русским. А Георгий Иванович Куницын — был русский просто.
_____
