ГОРКОМ — РАЗГРОМ
Author: Алексей Базлаков
42
Date: 15-10-96
_____
_____ Три статьи, объединенные общим заголовком «Прикормленная революция»(«Завтра» №37), посвященные проблеме так называемого «нового искусства», вызвали живейший отклик художественной интеллигенции. Наш автор, художник Алексей Базлаков, недавно отметивший свое семидесятилетие, предлагает вашему вниманию экзистенциальный очерк о художественной жизни 60-х годов и об атмосфере, царящей вокруг представителей нового русского авангарда
_____
_____
_____Когда-то старейший искусствовед Сокольников, зная мою тяжбу-удавку тунеядскую, сдавливающую вольного художника в бытность социалистического бытия, вдруг посоветовал пойти и вступить в Горком.
_____Я так и опешил — при чем здесь горком, райком, партком; я же художник, обойдусь без НИХ как-нибудь — уж лучше вновь дворником...
_____Михаил Порфирьевич рассмеялся: «Да ведь это городской комитет художников-графиков в Москве. Профсоюз — это сила. А ты — человек при деле, не тунеядец. Горком же был создан раньше Союза художников».
_____Это меня вконец убедило вступить в НЕГО. С трудом пролез я на портретах литераторов, хотя в душе упрямился: я же живописец-станковист, здесь же все книжники-графики. Тут тихо-тихо кипит жизнь, а я своими легкими вдыхаю спертый творческий воздух столицы почти под носом чугунно-несгибаемого Маяковского.
_____Отдышался, огляделся — и вновь за проклятое, никому не нужное творчество, а вот Горком, какой-никакой, и приютил, наверное, не одного, меня. И вскоре вновь назначенный председатель Горкома Ащеулов, молодой профсоюзный спец «с грубинкой», знающий толк в искусстве, помог и с работой. В качестве книжника-графика я был слабоват, посему устроил меня Ащеулов руководителем изостудии Университета Дружбы народов им. Патриса Лумумбы. Помог и с жильем, помог и с вступлением в Союз художников.
_____И сколько этих «и» позади и впереди...
_____Простите, что растянул свое, никому не нужное досье. Когда суть-то крутого разговора, прежде всего, в сенсационной выставке авангардистов 1974 года и в разгроме ее бульдозерами, аресте участников-инициаторов, как оказалось потом, в основном художников-графиков нашего Горкома.
_____Не успел продрать глаза на следующий после ЭТОГО день, как мои студийцы, особо наши советские, коих мобилизовал райком ВЛКСМ, похвалялись разгоном сборища художников. Затем наша местная пресса громыхнула какими-то общественниками и, казалось бы, — все, точка, прихлопнули.
_____Но вот шарахнула из-за железного кордона западная пресса с фотодокументами, изображающими бульдозеры, давящие картины художников и свободу искусства. Это уже действительно, точка так точка, прихлопнули, так прихлопнули наших госдеятелей, что обернулось бедой позорной в последующие десятилетие... Но это потом...
_____Я спешил в Горком, по пути зашел к Люде, хозяйке салона закрытых выставок, где месяц назад оказался среди этой творческой богемы отверженных художников...
_____Все было мило. Но что с ней? Синяки, ссадины, — ого, думаю, порезвилась, знать?
_____Она отвечала на полном серьезе: «Леша, нас только что выпустили из милиции. Сейчас Рабина, Немухина и с ними других будут склонять к отказу от выставок на улице — можно только в выставочных залах. Иди,— говорит, — поддержи их».
_____И тут-то я понял, что стряслось и что предшествовало этому накануне.
_____Днями назад были бурные вечера, встречи, выставки то у Люды, то у Наташи Д., то у поэта Лосева, который вот-вот должен был покинуть СССР, забирая с собой старинный шедевр-иконостас. У самой же Люды Сычевой была выставка армянского художника, читали стихи Унксова (какой-то молодой поэт)... Но вот появилась поэтесса Горбаневская — и все внимание ей.
_____По ходу вечера я их рисовал. Здесь же намечалась и моя выставка, даже кое-что отобрали.
_____Вот сейчас, в этот момент завернул еще раз глянуть на них... И глянул-то в разбитый надвое день, в полдень тихий. Забрел в Горком. Ходу-то всего минут пять, а я тянул шестую, седьмую... И зачем иду, и причем здесь я? Как вдруг навстречу о чем-то спорящие предгоркома Ащеулов и предвыставкома Степанов.
_____И прямо с ходу: «Идем с нами, будет крутой разговор с этими авангардистами».
_____«Вот те на, но при чем же здесь я?» — пробурчал я глухо, злясь на себя. И вот в маленьком душном кабинетике Горкома уже с час-другой шла парка-тяжба: уговоры, угрозы. Видать, милиция, спецорганы напоролись и теперь все свалили на Горком графиков, его председателя Ащеулова. В общем нашли власти козла отпущения, прикрыв Союз художников от замарания хотя его члены были участники скандальных выставок.
_____Да, картина знакомая. Послевоенные победные годы, а у меня было исключение из художественного училища им. 1905 года. Обвинение в западничестве. И по сей день гудит в мозгу — не сдюжить одному.
_____Но то — позади.
_____А вот эта перебранка художников на моих, случайного свидетеля, глазах была в полном разгаре. Художники держались дружно, умно. Особо Рабин. Осторожно держа в руках маленький голубой цветочек, говорил спокойно, подчеркнуто-уверенно. Рядом его сын горячился, задорно встревая в споры.
_____Эльская была на уровне — лаконична, ничего лишнего.
_____Какой-то прибалт вел себя угрожающе, но его так же грубо осаживал Ащеулов. Немухин был более рассудителен, осторожен, ставил вопросы только по существу. Был еще кто-то из этой кавалькады.
_____Короче: как ни угрожали, ни убеждали, ни умоляли их делать выставки в помещении, успеха это не принесло.
_____Зарядили: только на природе, и все тут.
_____И, в конце концов, глядя на часы, Ащеулов расстроенно проговорил: «Будем считать — разговор закончен».
_____Не успели художники выйти из кабинета, как Ащеулов срочно кому-то позвонил и перед кем-то дрожащим голосом стал отчитываться. Мол, они стоят на своем — выставка только на природе.
_____И вдруг: «Леша, хоть бы ты с ними поговорил, чтоб выставки в выставочном зале делать».
_____«Ну много чести для меня. Не та фигура», — промямлил я неловко.
_____Вот так-то. А разговор у него был непрост — с правительством. Министерство иностранных дел ждало ответа для Громыко от Организации Объединенных Наций. В случае запрета открытых выставок на природе — США в знак протеста не продаст очередные миллионы тонн зерна для СССР.
_____Ну и ну! И здесь политика. Тут-то меня ударило в краткость. А я-то думал: эти ребята, которыми только что восторгаются, рискуя головами, отважились на бой открытый за свободу искусства. Выходит, за их спинами силы — ой-ей-ей — и «голос» свободной Европы, и звон золота... Хотя, правду сказать, в борьбе «кто кого» все идет в ход, лишь бы победить.
_____И победили, и вырвались из ярма соцреализма на свободу...
_____И тихая улица Остужева забурлила. А поэт Глейзер, плотного телосложения, с засученными рукавами, уже по-хозяйски восседал в Горкоме над массой художников, жаждущих попасть в список свободных выставок.
_____Веселая жизнь пошла, позавидуешь им, авангардистам.
_____«Лешка, чем завидовать, давай свои работы! Что выжидаешь, праздник пройдет!»
_____А что примазываться к чужой славе? Их победа, им и честь.
_____Откровенно, хотя и не по духу была вся эта истеричная шумиха, но завидки брали. В некоторых выставках участвовал с ними вместе.
_____Все их работы проходили через мои руки, глаза, душу. Ибо в тот момент я оказался без мастерской — из школы, где ютился, вытурили. Вот сюда-то заведовать в запасник и прилип. Все же, какой никакой, а угол.
_____И в эту-то маленькую клетуху-подвал и ворвалось искусство авангардистов семидесятых годов. Оно мое и не мое. Все грудилось, холсты-враги, холсты-друзья, всяк холст знаменит, горд своим творцом именитым.
_____Вот их-то, горкомушников-графиков, и повелели взять под опекунство...
_____Да, глупость свыше рождает глупость ниже. Горько писать, но это было, тому свидетели кучи картин, наваленных, как сельди в бочке. В этом подвале и сам пытался работать над портретом Твардовского, начатым при жизни поэта. Рисовал Олега Волкова, которого не смутила эта теснота.
_____И снова я один с авангардом живым, с их работами-недотрогами, тронешь — сам тронешься. Все и тронулось, все тронулось...
_____Тронулся и Горком, но уже с почетом, с Остужева на Малую Грузинскую, которая сразу стала культурным центром Москвы. Выставка авангардистов за выставкой, групповые, персональные. Ажиотаж неимоверный, померкли выставки и Союза художников, и Глазунова... И тронулись из СССР победно со славой некоторые авангардисты во главе с Рабиным. Что ж, дело личное, за что бились, того и добились... И укатили.
_____А оставшийся авангард креп, ему Горком-подвал уже тесен, ему теперь храм подавай. И годы делали погоды, авангард перерос в международную федерацию художников и во главе со своим президентом Дробицким после развала СССР уже тронулся на Гоголевский бульвар в особняк бывшего Союза художников СССР. С колоннами.
_____Но это потом.
_____А прежде схоронили Ащеулова, накануне отстраненного властями. Как говорится, служил Отчизне преданно, она же его предала. Но Горком художников — Международная федерация художников-авангардистов — хоронил его с почетом: отпевание в церкви, поминание при лунном сиянии и в родном ЦДРИ за обильным столом. Только за его заслуги и смелость водку «Столичную» попивали в безразличии...
_____Для меня же — потеряна была личность, поднявшаяся на наковальню родных серпа и молота. И его одаренная голова слетела с плеч, голова так бездарно спившаяся.
_____Схоронили и забыли.
_____Да, жизнь продолжалась беспощадная, кто кого!
_____А что в этом плохого, даже забавно, весело. Весело тому, кому еще предстоит своим делом-словом сию эпопею авангарда осветить. Как это сделал в своей статье «От подвала до Манежа», по случаю даты выставки в Манеже 1991 г., сам президент Федерации Э. Дробицкий, обозначив перечень имен, их ведущую роль в русском современном искусстве: «В. Немухин, А. Рабин, О. Целков, Э. Неизвестный, А. Зверев, А. Харитонов, В. Яковлев, В. Калинин, И. Кабанов, Э. Штернберг, Э. Булатов, Т. Плавский... Их творчество — это новая художественная форма, акцентирующая условность средств и сдержанность целей. Это своеобразный эволюционный скачок направленности интеллекта в эстетику XXI века».
_____А по Поплавскому: «Лучшие художники России — в Германии, второй сорт — в Париже и третий сорт — в США».
_____Такова панорама русского современного искусства. Смело!
_____Теперь, выходит, все мы, остальные — тутошние — в ранге вчерашнего искусства, которое сейчас, кстати, душат, как умели душить при Сталине. Так выражает свое личное несогласие с происходящим Петр Оссовский.
_____И несогласные Коржев, Оссовский, Константинов и другие корифеи творят и творят молча, зло, непокоренно. Творят в сегодняшней разграбленной охамленной России...
_____А может не охамленной? Может это я вру по злобе-зависти?
_____Остальные сыны современного искусства по всему свету плодят шедевры, а иные по две-три родины заимели. Ну не райская ли жизнь сынам Израиля их богами даровалась? Ну не райская ли благодать у царского барского главаря, временного таланта раба Божьего Глазунова. Целая Академия изяществ за ним, да, говорят, пожизненно, навечно. И вправду, чья власть, тому и жизнь всласть.
_____Здесь же, в свои семьдесят иль сто юбилейных лет, — тебя как нет. Рублем-то мильен не пробьешь. В своем Отечестве — как пасынки.
_____Да, жизнь беспощадна, жестока, как и смерть. Уж принимай ее без скулежа, с боем, не корчась ни перед кем на четвереньках. Ибо творчество — удивительное явление, сотворенное матушкой-природой, где все реально — и вымыслы, и мифы, и уж тем более плоть живая.
_____И как бы хотелось, чтобы нам дополнять друг друга, а не взаимоуничтожать, как бы не горек был винегрет политики и искусства.
_______________Нам две морали врали
_______________Ни в той, ни в другой нет рая.
_______________Есть мы, березы и осины,
_______________И синь небес России!
_____
