Маркс и марксизм, как говорят в Одессе, это две большие разницы. И сам «основатель научного социализма» как-то в сердцах воскликнул: «Я знаю только одно, что я не марксист!» И вот что он писал о тех, кто приписывал ему некий линейный универсализм: «Им непременно нужно превратить мой исторический очерк возникновения капитализма в Западной Европе в историко-философскую теорию о всеобщем пути, по которому роковым образом обречены идти все народы, каковы бы ни были исторические условия, в которых они оказываются, – для того, чтобы прийти, в конечном счете, к той экономической формации, которая обеспечивает вместе с величайшим расцветом производительных сил общественного труда и наиболее полное развитие человека».
Касаясь развития капитализма в России Маркс приходит к выводу: «События поразительно аналогичные, но происходящие в различной исторической обстановке, привели к совершенно разным результатам».
Вообще, в конце жизни Маркс всерьёз заинтересовался Россией, точнее даже её особым путём (он даже и язык русский язык стал учить). «Классик» считал, что в России путь к социализму лежит через общину. «Если революция произойдет в надлежащее время, если она сосредоточит все свои силы, чтобы обеспечить свободное развитие сельской общины, последняя вскоре станет элементом возрождения русского общества и элементом превосходства над странами, которые находятся под ярмом капиталистического строя».
Вот так вот. Маркс выступает совсем уж как славянофил.
Русские марксисты отнеслись к предположению своего «учителя» весьма холодно, как к некоей причуде. А послушай они своего учителя, и социалистическая реорганизация России могла бы пойти совершенно иначе. В стране был бы построен настоящий, народный социализм, основанный на общинных и артельных традициях («Артель. Самая русская форма хозяйствования»). И очень даже вероятно, что был бы преодолен трагический раскол на левую и правую. Кстати, у народников была весьма сильна консервативная тенденция ( «Консервативные смыслы русского народничества»). Но вместо этого мы получили партийно-бюрократический госкапитализм, построенный именно по западным технологиям. Но только в упрощенно-рационализированном варианте. Вместо нескольких партий – одна («Ленинская бомба для СССР»), вместо многих капиталистов один – коллективный. Такая упрощенная модель хорошо работала в мобилизационный период, но после него стала давать сбой за сбоем.
Почему же русские эсдеки проигнорировали «классика»? А всё потому, что они были именно марксисты. И марксизм уже сложился у них в некую догму. В центре же этой догмы стояло положения о том, что по пути к социализму надо обязательно пройти через капитализм – полностью и бесповоротно. Собственно, окончательно созревший капитализм сам и упадет с древа истории - уже в виде социалистического яблока. Капитализм сам убьёт себя, полностью исчерпав свои возможности. Конечно, понадобятся усилия, чтобы свалить его, древо надо потрясти, чтобы яблочко упало, но основное будет проделано в рамках самого капитализма.
То есть, вольно или невольно, но марксизм выбросил лозунг: «Да здравствует капитализм!» И это, а вовсе не борьба за «светлое будущее», стала основным содержанием марксизма. Настоящие, последовательны марксисты всегда боролись за капитализм – с теми, кто выступал за его социалистическую реорганизацию. Взять, к примеру, социал-демократию, которая как огня боялась социализации. Это ведь всё оттуда же – рано, ох рано, надо пройти весь капитализм, выпить его, родимого, до донышка. Что ж, капитализм утвердился и достиг своих вершин, после чего социал-демократы выбросили Маркса за ненужностью. Правильно, зачем же марксисту Маркс? Он без надобности.
Вот ещё пример, тоже весьма яркий – еврокоммунизм. В 1960-1970-е крупные европейские компартии (испанская, итальянская, финская) решили, как говорится, вернуться к основам. Они выкинули ленинизм и присягнули «изначальному» марксизму. Завершилось всё это социал-демократизацией значительной части комдвижения. Всё логично – марксизм есть социал-демократия, а социал-демократия есть марксизм. И Маркс здесь лишний. Хотя тут правильнее говорить о социал-капитализме.
Можно привести ещё один пример – китайский. Там марксизм эффективно использовали для оправдания капитализма («Марксистская защита капитализма») И вот, под знаменем марксизма Китай укрепляет систему глобального капитализма. («КНР и глобальный капитализм»)
В России серьезную ревизию марксизма провёл левый радикал Ленин, который и сокрушил нарождающуюся «буржуазную демократию» (где эсдеки составляют необходимый левый фланг). Причем, социал-революционность была практически навязана им своей же, марксисткой партии. А ведь поначалу знаменитые апрельские тезисы были отвергнуты не только меньшевиками, но и самими большевиками. Ленина поддержали всего лишь единицы, остальные выступили против. Ну как же, не по Марксу. Однако, Ленин сумел сломить сопротивление соратников (вот вам, кстати, роль личности в истории). Показательно, что на партийцев повлияла позиция только-только вступившего в партию молодняка, который имел смутное представление о марксизме («Тактика большевиков»).
Таким вот образом Ленин похоронил в России «буржуазную» демократию, а вместе с ней и эсдековщину (хотя в деле строительства социализма повёл себя как западник, вообще, Октябрь – двойственный («Сложный Октябрь»). Тут мне могут возразить – так ведь это плохо! Вот было бы у нас как в социал-европке. А вот далеко не факт. Сама эта социал-европка возникла как реакция на коммунистическую революцию. Её зело испугались, вот и стали проводить реформы. А без этого, наверное, только бы и закручивали гайки капиталистической эксплуатации. И эсдеков бы припахали. Обязательно. Ведь припахали же их, когда в 1980-е начался неолиберальный поворот. Уже «левый» Миттеран, пригласивший коммунистов в правительство, стал проводить политику «жесткой экономии». А потом были всякие занятные штучки - типа гарцевской реформы социал-демократа Шредера (сокращение обязательных отчислений предпринимателей в фонд страхования и т. д.). Ну, а уж пример левого эсдека Ципраса, вообще, сверхпоказателен. Другое дело, что эсдеки курировали бы укрепление очень небольшой, но зажиточной прослойки – «рабочей аристократии». К слову, именно этим европейская социал-демократия и занималась перед войной.
Безусловно, марксизм сыграл важную роль и в развале СССР. Руководители позднесоветской поры хоть и не слишком (мягко говоря) рубили в теории, но в целом-то марксистские догматы знали и находились в их смысловом поле. И они были уверены в прогрессивности капитализма как такового (хотя ничего прогрессивного в нём нет («Левая и либералы»). Вот в момент кризиса советской модели они и ухватились за социал-демократию, а потом уже и за сам капитализм.
Сразу оговорюсь, что я вовсе не разделяю коммунистические взгляды Маркса, считаю, что идеальное общество недостижимо. Другое дело - социализм, понимаемый как общество, в котором часть находится в равновесии с Целым («Метафизические основы русского социализма»).
Хотя, как это ни покажется странным, в определенном плане учение Маркса вполне сопоставимо с традиционализмом Генона. С разных концов они подходили к одним и тем же вещам - («Генон и Маркс: единство противоречий»)
Многое можно взять у раннего Маркса. Так, при работе над статьей «Свободное время» я использовал его «Экономическо-философские рукописи» (наработки по отчуждению труда и пр.)
В любом случае, Маркс – величина, бесконечно возвышающая над марксизмом.
