ЗАЩИТА

Есть две точки зрения на бэби-боксы. Одна – что такая мать, которая принудительно оставит ребёнка у себя, всё равно воспитает его наркоманом или уголовником. Другая точка зрения, что у матери может быть минутный шаг, связанный с боязнью общественного осуждения, а потом она полюбит ребёнка и воспитает его нормальным человеком, если оставит у себя. Я уверен, что само возникновение такой полемики, якобы «вопроса» о бэби-боксах глубоко неверно и преступно. Это то же самое, что начинать обсуждать, а давайте использовать для удушения верёвку не пеньковую, а, например, нейлоновую. Бэби-бокс – это реализация проекта «Окно Овертона». То есть сначала мы будем говорить о том, что допустимо оставлять ребёнка в «детской коробке» и обсуждать не сам факт оставления, а условия, в которых он там окажется, а потом в дальнейшем уже будет происходить всё остальное. Биологически мама не должна оставлять своего ребёнка, и никаких подсказок или советов ей тут давать нельзя. Ребёнок есть её плод, и она за него несёт ответственность, как за создание условий для жизнедеятельности семьи несёт ответственность государство. Поэтому сам этот вопрос изначально не должен был даже возникать. То, что ему наконец-то дали правовую оценку, я считаю положительным моментом.
По поводу абортов. Аборт есть убийство ребёнка. С любого срока беременности. Женщина имеет право и обязана родить здорового полноценного ребёнка. Родители и государство обязаны дать возможность этому ребёнку получить максимально возможное развитие. Ребёнок рождается первый и единственный раз, он не виноват, что условия, которые взрослые создали для него, не способны реализовать всю его потенцию. Максимально полноценное развитие ребёнка в государстве – это и есть видовая потребность и видовая обязанность государства.
Вопрос об абортах в современной России, кстати, как и во всём мире, стал своего рода идеологическим маркером. Те люди, которые говорят, что у женщины есть право на аборт, они, как правило, в области политики западники. В вопросах религии они все поголовно, что называется, либерал-сатанисты. Как ни странно, занимают сходные позиции и в области экономики – за путь развития России как сырьевого придатка и против её реальной суверенности. Есть ли надежда на то, что традиционалисты, выступающие за суверенную Россию, смогут переломить ход событий и отстранить либералов от принятия решений, в том числе и по вопросам семьи?
Мы уже видим в этом направлении большие изменения, начиная с назначения нового министра образования Ольги Васильевой, которая за всю новейшую историю России одним из основных критериев, кроме профессионализма (который послужил основанием для её назначения на эту должность, на что многие не обращают внимания), имеет внятную нравственную позицию. Нравственную позицию других министров мы не знаем и нам это не очень важно. Но то, что касается образования, напрямую идёт к будущему. И вот, наконец, на этой стратегической позиции стоит человек с традиционными моральными устоями. То же самое справедливо по отношению к детскому омбудсмену Анне Кузнецовой с её ярко выраженными нравственными критериями. В том, что это критерии русские, что они направлены в первую очередь на будущее через детей, я вижу новейшую стратегию политики государства, на которую мы выходим. До того об этом десятилетиями только говорили..
По поводу либералов. Для нас либерализм – это психоневрологический определённый тип, для которого удовлетворение только собственного гомеостаза, удовлетворение сферы своей зоны комфорта и её расширение есть видовая потребность и не более. Естественно, люди с такими взглядами и потребностями не могут быть ни в руководстве государства, ни в планировании будущего этого государства.
И тем не менее мы наблюдаем совершенно чудовищные, сатанинские телепрограммы, и не только на как бы негосударственных каналах, но и совершенно государственных первой и второй программам, где мужья и жёны меняются «партнёрами» и так далее. Всё это системно бьёт по мозгам начиная с конца 80-х. И потом мы удивляемся: почему в регионах, скажем, Северного Кавказа рождается детей на порядок больше, чем в Центральной России? Не пришла ли пора и впрямую поставить вопрос о нравственности на телевидении так же чётко, как поставлен сейчас вопрос о бэби-боксах и абортах?
Я думаю, что в том, что направлено на развитие и воспитание ребёнка и в первую очередь том, что касается образования, мы видим позитивные изменения. Следующий плановый шаг, который необходим – это, конечно, наведение порядка в СМИ. Это то, с чем ежечасно сталкивается наш ребёнок. На сегодняшний момент можно сказать, что по отношению к развивающемуся мозгу ребёнка совершаются развратные и насильственные действия, потому что ребёнок не защищён от эфира, а эта незащищённость от эфира позволяет на него воздействовать деструктивно. Поэтому на сегодняшний момент телевидение, интернет, производства игрового контента влияют на ребёнка максимально деструктивно. Я думаю, что будет следующий абсолютно законный обоснованный шаг в наведении порядка в этом контенте, к защите детей, потому что ещё раз: на сегодняшний момент это развратные насильственные действия по отношению к развивающемуся мозгу ребёнка.
Но смотрите, как раскололось общество по поводу запрета выставки фотографа-порнографа. Опять, и в том числе на центральных телеканалах, мы увидели массу защитников детской порнографии. Сможем ли мы осилить эту массу «адвокатов дьявола», осознанно совершающих развратные действия в отношении целого народа?
Либеральная культура изначально деструктивна и несёт разрушение обществу, государству, самому человеку. То, что по поводу выставки порнографа произошла такая прорезка нового направления в России к новой стратегии развития, то, что произошла проверка реакции на угрозу ребёнку, на отношение к нему, на способность взрослого защитить ребёнка, – я считаю, что это хорошая прививка. И то, что государство так на это среагировало, считаю позитивный фактором. Потому что я уверен, что иначе было бы так: сначала покажем педофильскую фотографию, скажем, что это искусство, что «художники имеют право», а потом уже это всё узаконим. Так вот: у взрослого человека права развращать ребёнка нет. Права взрослого человека развращать ребёнком других людей тоже нет. Для русского человека это даже не надо никак нормативно, по закону определять. Мы чувствуем, что это гадость, это мерзость, это не должно быть показано. Нам не нужно искать статью в законе, чтобы убедиться, что это неправильно или неверно. Я считаю, что здесь ориентации на внутреннюю культуру, на традиционные многотысячелетние ценности русского и других народов нашей страны достаточно для того, чтобы давать оценку и определение. А то, что особенно русская семья подвергается максимальной угрозе, нужно воспринимать как угрозу именно ядру государства.