ВРЕМЕНЩИКИ

О том, что Росстат рисует какие-то лукавые цифры, мы говорили уже не раз. Это касается показателя ВВП, индексов промышленного производства, темпов инфляции, статистики внешней торговли и так далее. Но, судя по всему, рисует недостаточно благостную картину с точки зрения того, что требуют вышестоящие инстанции. Поэтому и осерчал господин Орешкин. Он докладывает с высоких трибун, что «всё хорошо, прекрасная маркиза», да ещё некоторые совсем высоко стоящие инстанции – типа Всемирного банка – говорят о том, что в России ситуация стабилизируется, улучшается, оживляется. А тут вдруг – ба-бах! – Росстат даёт такие отрицательные значения экономического роста. Конечно, это всё бьёт по престижу Министерства экономического развития, лично по реноме господина Орешкина, ну и вообще не вписывается в те планы, которые сегодня есть у власть предержащих. А планы такие: успешно провести предвыборную кампанию – до выборов президента остался 1 год. Я думаю, что лучший способ проводить предвыборную кампанию – это действительно оживлять экономику, а не рисовать цифры.

Должен сказать, что в некоторых странах статистические службы выделены и являются полностью независимыми. Надо сказать, что в Советском Союзе был Государственный комитет по статистике (Госкомстат СССР), который напрямую подчинялся председателю Совета министров СССР. Вот это была совершенно правильная система. Но в данном случае мы, видимо, берём пример не с лучших, а с худших. Например, США, Там основным источником официальной экономической статистики является Бюро экономического анализа, которое подчинено Министерству торговли. О том, как Бюро экономического анализа рисует цифры статистики, написано очень много. ВВП (валовый внутренний продукт) США в результате в том числе и манипуляций с методологией статистического анализа представляют из себя пену. Где-то 22% создаваемого ВВП приходится на реальный сектор экономики: промышленность, сельское хозяйство, строительство и ещё кое-что. Остальное – это сектор услуг. Большая часть этого сектора просто гоняет воздух. Но, тем не менее, это всё отражается в показателях ВВП. У нас, конечно, пены поменьше. Росстат, безусловно, ещё ведомство в коротких штанишках. Оно ещё не возмужало, ещё не научилось так беспардонно врать. Но, думаю, что если оно придёт под начало господина Орешкина, то действительно сильно продвинется на этом направлении.

В своей аналитике я использую данные Росстата. Но с поправками. Некоторыми показателями я вообще не интересуюсь, например, показателем ВВП. О том, как рисуется показатель ВВП, написано множество книг и в России, и за рубежом, но я особенно рекомендую посмотреть публикации Василия Симчеры, который достаточно долго руководил НИИ статистики. Он раскрыл многие тайны «мадридского двора», рассказал о том, как рисуются цифры. Я стоимостными показателями пользуюсь очень осторожно. Даже в советское время, когда я изучал в институте статистику, преподаватели говорили, что желательно всё-таки ориентироваться на натуральные показатели, которые действительно более адекватно отражают динамику экономического развития. В частности такой показатель, как, скажем, энергопотребление промышленности» в кВт/ч. Надо использовать набор разных отраслевых показателей. Или же, если вы пользуетесь стоимостными показателями, то тогда надо всё-таки вникать в методологию их расчёта. И, соответственно, делать какие-то собственные корректировки.

Цифра о падении промышленного производства по сравнению с февралём 2016-го на 2,7% – это стоимостной показатель, который если и учитывает изменения оптовых и розничных цен, то всё равно не в полной мере. Потому что темпы инфляции у нас обсчитывают по некой корзине. А эта корзина очень лукавая. Более того, как я узнал из своих источников, набор товаров и услуг в этой корзине может меняться чуть ли не каждый месяц в зависимости от ситуации – таким образом, чтобы всегда показывать то, что надо показать. Так что, в общем, лукавство это, мошенничество – называйте как хотите.

Реальные темпы падения производства ещё выше указанных Росстатом. Поскольку у нас сегодня резко упростилась структура экономики, то надо считать динамику по набору некоторых натуральных показателей. Как, скажем, добыча угля, нефти, природного газа, выплавка стали и чугуна. Может быть, крупнотоннажная химия, зерно. Если мы составим такую картинку (скажем, десять картинок), то это будет гораздо более убедительно. Думаю, что большинство картинок будут изображать кривую, которая ведёт не вверх, а вниз.

Я бы ещё хотел обратить внимание на одну особенность. Дело в том, что цифрам Росстата не очень доверяют даже руководители отдельных министерств и ведомств. У каждого ведомства – своя собственная статистика. Скажем, Министерство экономического развития не раз вступало и, наверное, ещё будет вступать в споры по поводу того, каков, скажем, чистый отток капитала из России. Такие же дискуссии могут возникать у Минфина с Центральным банком по поводу макроэкономической статистики, связанной с внешним сектором. Что касается макроэкономической статистики внутренней экономики, то тут часто возникают распри у Минэкономразвития с Минпромышленности. И так далее. Особенно наглядно эта статистическая какофония наблюдается во время Гайдаровских форумов в начале каждого года, когда собираются чиновники высокого ранга, иногда и сам премьер-министр приезжает на этот форум, и там начинаются выяснения по поводу отдельных показателей. Это ситуация, достойная пера Гоголя или Салтыкова-Щедрина.

Я думаю, что Росстат беспардонно не будет врать, используя, скажем, номинальные цены на конечную продукцию. Он, конечно, скажет: а мы же учли изменения цен. Но учли изменение цен по показателю официального дефлятора ВВП! Официальный дефлятор ВВП – это фактически темпы инфляции в масштабах всей экономики – занижен. И не на проценты, а в разы.

Что в этой связи можно сказать о недавних встречах президента с представителями бизнес-сообщества, где были озвучены чрезвычайно радужные цифры подъёма промышленного производства? Эти встречи и жизнь – совершенно не пересекающиеся реальности. Встреча Путина с представителями бизнеса, которую окормлял шохинский РСПП – это, безусловно, некая пиар-акция. Прежде всего связанная с началом предвыборной кампании. Отчасти это была, конечно, попытка президента урезонить наших олигархов, но те, кто видел это мероприятие, обратили внимание на выражение лиц участников этой встречи. Выражение было примерно такое: «ну говори, говори», «мели, Емеля, своя неделя» – что-то в этом духе. Я думаю, что это мероприятие для президента имело нулевой результат, а может быть, даже отрицательный, потому что внимательные наблюдатели, эксперты поняли, что между президентом и «нашим» российским олигархатом лежит полоса отчуждения, и вряд ли олигархи будут прислушиваться к рекомендациям президента.

Президент, к сожалению, не обладает никакими реальными рычагами управления экономкой. Это очевидно. У него единственный рычаг управления – вербальные интервенции, уговоры. Но, к сожалению, метод уговаривания сегодня уже не работает. Соответственно, идёт отток капитала из России. Наши СМИ обращают внимание на одну сторону медали: то, что якобы активизировался приток капитала в Россию и, мол, несмотря даже на экономические санкции Запада. Но дело в том, что экономические санкции Запада не распространяются на движение горячего спекулятивного капитала. Серьёзные инвесторы, которые могли бы складывать деньги в развитие реального сектора экономики, создание и модернизацию производственных мощностей – они сюда не идут. Не идут, потому что экономические санкции, не идут, потому что в условиях падающей экономики можно не вернуть свои инвестиции. А вот отток капитала при этом имеет место быть. Я буквально сегодня утром посмотрел статистику. У нас пока нет платёжного баланса за весь 2016-й год, но есть платёжный баланс за 3 квартала 2016-го года. Так вот, через каналы банковского сектора каждый квартал утекало по 10-15 миллиардов долларов за рубеж. Вот такая вот картинка. Разве при таком оттоке капитала можно обеспечивать какие-то положительные показатели экономического развития?

Потом президент провёл совещание о производительности труда. Да, конечно, производительность труда – важный показатель. Но есть ещё другой показатель, о котором сегодня и СМИ, и даже Высшая школа экономики стараются не говорить и даже, наоборот, стараются, чтобы об этом показателе забыли – это норма прибавочной стоимости. Работник сдаёт продукт, предположим, стоимостью 100 единиц. Из этого продукта вычитается, скажем, 50 единиц – это материальные затраты, 50 оставшихся единиц – это добавленная стоимость. Так вот, из этой добавленной стоимости у нас в России остаются буквально копейки. Остальное – это прибыль тех самых олигархов, которые на днях сидели на встрече и снисходительно слушали президента. Без учёта этого фактора все разговоры о повышении производительности труда – это просто издевательство. Достаточно вспомнить признание Ольги Голодец о том, что у нас почти 5 миллионов человек получают заработную плату, которая ниже МРОТ (минимального размера оплаты труда). А МРОТ составляет 7500 рублей. Какая может быть производительность труда? Ольга Голодец совершенно правильно говорила, что раб – бесплатный работник (она правда, не использовала слово «раб», это я уже расшифровываю её эзотерический язык) – не может обеспечивать производительность труда. Естественно такие копеечные зарплаты не позволяют обеспечивать необходимый платёжеспособный спрос на продукцию отечественной промышленности.

У нас не осталось экономики. Поэтому и нет уже понятия управления экономикой. Соответственно, если нет управления экономикой, зачем статистика? Статистика тогда превращается в служанку или продажную девку. Чью продажная девка – не буду сейчас распространяться.

По большому счёту, в сегодняшней ситуации Росстат надо было бы подчинять даже не премьер-министру (потому что премьер-министр отчасти тоже заинтересован в манипуляциях и статистической химии), а напрямую президенту.

Те тенденции, которые пусть даже в ослабленном виде, но озвучил Росстат, говорят о катастрофических сценариях будущего нашей страны. Неужели это не пугает правителей? Неужели они настолько временщики, что пытаются заткнуть рот тем, кто говорит хотя бы полуправду?

В министерствах совершенно меняется менталитет человека. Он перестаёт ориентироваться на какие-то высшие цели и задачи. Он постепенно формирует менталитет корпорации, менталитет ведомства. Его основная задача заключается в том, чтобы: а) удержаться в своём кресле; б) всячески обеспечивать позитивные показатели по работе того ведомства, где он находится. Его совершенно не интересует то, что за стенами его конторы. Я встречал многих людей, которые себя подобным образом вели, но рано или поздно всё равно они получают пинок под зад. Так что они действительно в этом смысле временщики. Это очень серьёзный вопрос. Это уже вопрос не экономики, а социальной психологии, антропологии: почему человек так устроен? Власть – очень серьёзное испытание. И во власти может находиться человек, который действительно приобрёл мощнейший иммунитет от подобного рода соблазнов.