ВИЗГ

Константин Райкин «порадовал» новым русофобским суждением, назвав нашу страну «некрофильским государством». В словах Райкина есть огромная бочка лжи и маленькая ложка правды, потому что действительно судьбы поэтов порой бывали сложными. Попробуем отделить здесь зёрна от плевел.

Во-первых, я хочу сказать: пускай Константин Аркадьевич не переживает, по отношению к нему наше государство никоим образом не будет некрофильским. Его именем точно не назовут ни улицы, ни площади, ни театры, ни всё прочее, потому что «талант» этого фигляра и шута не тянет даже на средний уровень представителей его профессии.

Что касается судьбы многих поэтов советской эпохи. Начнём с того, что судьба представителей творческой интеллигенции была разной не только в СССР. И примеров тяжёлого жизненного пути художников из истории Франции, Германии или Англии можно накопать куда больше, чем из истории России. Где, кстати, был не один СССР. Почему Райкин не вспоминает трудную судьбу и гибель Александра Сергеевича Пушкина, который тоже не ладил с властью, был под цензурой самого Николая I? Почему он не вспоминает трагические судьбы других русских писателей эпохи императорской России? Нет, ему обязательно надо плюнуть в историю Советского Союза и помянуть только Гумилёва, Пастернака, Бродского или Мандельштама.

Что касается Николая Гумилёва, то по всем данным, которые сейчас доступны, господин Гумилёв действительно принимал участие в Петроградской боевой организации профессора Таганцева. Это доказано. Поэтому по тогдашнему законодательству он был привлечён к ответственности и приговорён к расстрелу.

О Бродском. Я что-то не вижу, чтобы у него была уж такая тяжёлая судьба. Он сам выбрал свою судьбу: не хотел нигде работать, а, как известно, у нас по законодательству была статья за тунеядство. Уехал из России, никто ему не препятствовал, получил на Западе Нобелевскую премию. Прожил до старости. В чём его «тяжёлая судьба»?

Пастернак тоже был вполне благополучным и известным литератором. Да, была история, связанная с присуждением ему Нобелевской премии. Но не забывайте: это были времена Хрущёва, а Никита Сергеевич отличался самодурством. И не надо самодурство Никиты Сергеевича приписывать всему советскому общественному строю и уж тем более всем людям, которые трудились и жили в этот период. Это первое. Второе – его роман, за который он был удостоен Нобелевской премии, в общем-то, средненький. Мы понимаем, что и тогда, и сейчас Нобелевская премия по литературе в основном выполняет роль не столько художественно-эстетическую, сколько сугубо политическую. Присуждение Нобелевской премии по литературе тому же Солженицыну или мадам Алексеевич – это явное выражение политики русофобии и антисоветизма. Поэтому неверно представлять дело таким образом, что запрет Пастернаку на получение этой премии является каким-то чёрным пятном в его биографии. Он прекрасно печатался в советский период, тоже дожил до старости.

А Мандельштаму надо было просто башкой думать, прежде чем писать похабные и оскорбительные стихи в адрес Иосифа Виссарионовича Сталина. Он, видимо, нарывался специально. За что боролся, на то и напоролся.

У Марины Цветаевой при всей её гениальности были проблемы со здоровьем. Хорошо известно, что у неё и в семье были большие нелады и, видимо, всё это повлияло на то, что она закончила жизнь самоубийством. Марина Ивановна вообще-то большую часть сознательной жизни прожила в эмиграции. Как предполагает, видимо, Райкин, её за границей никто не травил и, видимо, от такой «хорошей» эмигрантской жизни она перед войной вернулась в наше «некрофильское государство». И она жила в эвакуации так же, как десятки миллионов других советских женщин, никакой особой специальной травли не было.

А также известно, что один из, так сказать, «затравленных» героев Райкина - Пастернак - имел телефонный разговор по поводу Мандельштама со Сталиным и фактически предал, «сдал» своего товарища по цеху. Так что тут вскрываются порой нелицеприятные для ряда райкинских героев темы. У нас из определённой части творческой элиты в советской эпохе делают неких небожителей без страха и упрёка, которые прожили свою жизнь чуть ли как не святые отцы. А на самом деле в этой среде всегда были конфликты, всегда было выяснение отношений, многие старались своим коллегам, что называется, подгадить. Многие не очень адекватно себя оценивали, считали непризнанными гениями.

Я не вижу в истории советской литературы множества особо трагических судеб. В отличие, кстати, от сегодняшнего времени на полках в советских магазинах лежали сотни, если не тысячи книг советских авторов из всех союзных республик. Издавались они гигантскими тиражами, страна зачитывалась романами Айтматова, Распутина, Юрия Бондарева, Чивилихина и других советских писателей. Причём заметьте: многие из этих авторов были довольно вольнодумны. И советская власть не устраивала повальные репрессии против представителей разных направлений в литературе. Да, был пример, когда были осуждены Даниэль и Синявский. Но, пардон, за такую писанину, которую состряпали эти ребята и плюс за их антиморальное, прямо скажем, поведение они ещё легко отделались.

Не надо забывать, что в странах так называемой западной демократии цензура куда более жёсткая. Это цензура не просто каких-то органов, а цензура спецслужб и денежного мешка. Я очень сомневаюсь, чтобы кто-нибудь мне привёл факты, что на Западе в период противостояния с СССР спокойно публиковались бы работы представителей коммунистических взглядов, они бы присутствовали на страницах печатных изданий, на голубых экранах и так далее. Так что представлять дело таким образом, что Советский Союз был неким исчадием ада – ложь. Да, Советский Союз, понятно, проводил совершенно определённую политику в сфере искусства, в том числе и литературы. Это было совершенно адекватная политика. Она не только была пронизана идеологией партийности, но и морали. Советская цензура, советское государство стояли на страже элементарных норм и принципов нравственности, не позволяли печатать всякого рода похабщину, порнографию типа каких-нибудь романов Сорокина и прочих некрофилов.

Такого отношения к художникам, как в Советском Союзе, вообще не было в истории человечества за тысячи лет. Художник жил на свой труд. Для художника были лучшие санатории, дома отдыха, поликлиники, больницы. В целом художники жили как сыр в масле. Советская власть ещё сделала им колоссальнейший подарок, тоже в истории небывалый – воспитала многомиллионную армию любителей большого искусства, чего уже нет сейчас. То есть каждый художник, помимо того, что он был материально обеспечен, что следили за его здоровьем, бытом и так далее, ещё имел подготовленную государством армию грамотных поклонников. Это удивительное историческое достижение, и как этого можно не видеть, не замечать?

Не случайно Советский Союз называли самой читающей страной. Ведь надо же понять, что большевики, когда пришли к власти, в сфере культурного строительства поставили главную задачу – ликвидация неграмотности. И они эту задачу при всех колоссальных сложностях решили. Советский Союз не только был самый читающей, но и самой образованной страной в мире. У нас были величайшее искусство и одна из самых мощных научных школ. Причём советские деятели культуры и науки, большинство из них, были обласканы при жизни. Они были и Героями, и дважды, и даже трижды Героями соцтруда, лауреатами и Сталинской, и Государственной, и Ленинской премий, народными писателями, народными артистами республик и СССР и так далее. И говорить о том, что в Советском Союзе было некрофильское государство на примере судеб 5-6 человек – это просто низко и подло.

На самом деле, целая группа больших поэтов действительно подвергалась гонениям, но от кого и когда? В первые двадцать лет советской власти, когда в государстве, в искусстве верховодили такие персонажи, которые выведены Булгаковым в романе «Мастер и Маргарита» под собирательным образом критика Латунского. Русофобы, такие как Райкин, действительно затравили Есенина и поэтов его круга: Клычкова, Орешина, Ганина, ряд других мастеров. Предшественники Райкина как раз были творцами действительно настоящих репрессий в адрес подлинно русских национальных поэтов. Известно, что органы ВЧК и ОГПУ довольно активно боролись с так называемым русским шовинизмом. И представителей русской национальной науки и культуры сильно «прессовали». Достаточно вспомнить судьбу самого Сергея Александровича Есенина, потому что есть все основания считать, что он всё-таки был убит. Достаточно вспомнить знаменитое академическое дело, которое закончилось разгромом Академии наук и арестом многих крупных русских историков: академика Платонова, члена-корреспондента Академии наук Бахрушина, академика Тарле и многих других. Но об этом как-то не принято говорить, потому что это не вписывается в общую концепцию русофобских веяний и настроений. Надо обратить внимание на то, что вот эта либеральная публика, которую у нас довольно часто и много вещает на телеэкранах и в органах СМИ – это люди, которые продолжают «постить» лживые представления, навязанные в годы горбачёвской перестройки.

Судя по мировоззрению Райкина, перестройка и 90-е годы являются для него идеалом бесцензурной свободы. Я хочу напомнить здесь судьбу великого русского поэта Юлии Друниной, которая от невозможности жить во время предательства зашла в гараж, села в машину и включила зажигание – покончила с собой. Не хочет Райкин покаяться перед Друниной? Юлия Друнина стала прямой жертвой политики перестройки, когда оплёвывалось всё советское, всё русское, всё патриотичное. Эта женщина прошла всю войну санинструктором. Человек заслужил на фронте два боевых ордена, медаль за отвагу. Человек чести, достоинства. Она не смогла пережить трагедию краха своей страны и ушла из жизни, написав пронзительное стихотворение. Но райкины не говорят об этих жертвах своей политики, потому что презирают их. Это не Мандельштам и Пастернак – это русская советская поэтесса Юлия Друнина. Они действуют по избирательному принципу. У них Мандельштам – великий, Пастернак – великий, Цветаева – великая, Бродский – великий. Сегодня великая Улицкая, великий Дмитрий Быков. А русские художники, любящие Родину, должны быть неизвестными.

И последнее. Если отказаться от версии, что Райкин сошёл с ума на почве клинической русофобии, не есть ли его подобного рода демарши часть общего заказа по переформатированию нашей молодёжи? Не есть ли это удар по таким явлениям, как, например, Бессмертный полк? Не есть ли это удар по юным мозгам с тем, чтобы все стали маленькими райкиными?

Я вчера смотрел по ОТР очередной круглый стол. Там принимали участие господин Пивоваров (небезызвестный поджигатель ИНИОН РАН), господин Шнейдер, директор гимназии №45 им. Мильграма и прочая подобная публика. Прямым текстом Пивоваров говорил о том, пока мы не покаемся, пока не проклянём советскую эпоху, мы не двинемся ни на шаг вперёд, мы обречены на гибель, прозябание и уничтожение. Вот такие говоруны – самые настоящие некрофилы. А все их заявления связаны с бесовщиной. Они бесятся от того, что их эксперимент по переформатированию народа провалился. Народ наконец-то – слава Тебе, Господи! – просыпается и выздоравливает. Вся либеральная нудота, которая лилась потоками со всех газет, с телевидения в годы горбачёвской перестройки и ельцинского лихолетья (да чего греха таить, и все последующие двухтысячные годы) – она уже больше не действует. Люди уже поняли, что это и с чем это едят. Вот это понимание, по сути дела, и приводит райкиных в неописуемое бешенство. Они уже не контролируют свои эмоции и начинают на каждом шагу без всякого повода нести подобного рода русофобскую истерию. Вот и основная причина их визга. Их устроит только то, если во главе государства будет стоять очередная пьяная марионетка, которая не будет способна на управление государством, а реальные рычаги власти будут находиться у Чубайса и компании. Это их голубая мечта. Я надеюсь, что эти времена уже ушли безвозвратно, они тоже, видимо, это понимают и поэтому бесятся.