ТУШЕНИЕ

Представители большинства стран выразили «осторожный оптимизм» в связи с отступлением от опасной черты на корейском направлении. Но не все. Мы уже услышали негативную реакцию японских властей на слова Трампа об отказе от совместных с Южной Кореей военных учений. Это имеет значение в той игре, которую мы наблюдаем, или в данном случае стенания Японии несущественны?

Трамп уже показал, что его заботят исключительно интересы его собственной страны, и никакие прежние союзные отношения не имеют сейчас значения просто потому, что изменилась глобальная экономика и те, кто раньше был союзниками Соединённых Государств, теперь в экономическом отношении оказались конкурентами. И поэтому Трамп вовсе не заботится ни о чьих интересах (кроме американских) и ни о каких союзах. Поэтому позиция Японии в данном вопросе будет им проигнорирована. Кроме того, прекрасно понятно, чем вызвана эта позиция: прежде всего тем, что объединённая Корея станет для Японии несравненно более опасным экономическим конкурентом, чем нынешняя южная её половина. Объединённая Корея — это и увеличившееся население, и значительные природные ресурсы. Напомню, что в начале XX века Япония колонизировала Корею и пошла ради этого даже на войну с Россией, крайне рискованную и разорительную, именно для того, чтобы иметь доступ к природным ресурсам Кореи. Поэтому Трамп, скорее всего, воспринял жалобы Японии как подтверждение правильности своей экономической политики: ведь он очень стремится к тому, чтобы за пределами Соединённых Государств экономическая конкуренция была предельно жёсткой — чтобы таким образом сами Соединённые Государства могли получать из-за рубежа то, что им нужно, по минимальным ценам. Так что протест Японии вполне понятен, но вряд ли в данном случае возымеет хоть какое-то действие.

Кстати, замечу ещё одну мелочь. Знаменитое японское экономическое чудо вызвано следующим: когда в Корее в 1950 году началась открытая гражданская война, американцы, вмешавшись в неё на стороне оккупированного ими в 1945 году Юга, нуждались в тыловой базе. Этой тыловой базой стала Япония. А расплатились за это американцы не наличными, а тем, что предоставили японским товарам доступ на свой рынок. Когда американцы 60-х годах вмешались в гражданскую войну во Вьетнаме, тыловой базой для них стала уже Республика Корея. Они расплатились тем же способом. В Японии и Корее это понимают, помнят и задумываются: не может ли какая-нибудь новая американская война оказать им экономическую помощь?

В том регионе военные интересы Соединённых Государств Америки заточены на Китайскую Народную Республику. Каковы же долгосрочные и краткосрочные китайские интересы в связи с сингапурской встречей Дональда Трампа и Ким Чен Ына?

Прежде всего полагаю, что прямой войны с Китаем американцы не допустят. Просто потому, что у Китая в горах Тибета и Синьцзяна есть около сотни межконтинентальных баллистических ракет. Именно поэтому американцы уже несколько десятилетий трогательно заботятся о правах человека в этих регионах. Дело в том, что там горный рельеф местности практически гарантирует, что американцы не смогут нейтрализовать эти ракеты никаким способом: ни диверсиями, ни прямым ударом собственных ракет. Таким образом, удар по американской территории в ответ на агрессию гарантирован. И удар такой мощности, что американцам никакие экономические выгоды не компенсируют эти разрушения. Поэтому открытой войны с Китаем не будет. А вот разнообразные политические диверсии, вроде той же «борьбы за права человека в Тибете» — будут.

Кстати, для справки: до того, как Китай занял Тибет, там была раннесредневековая религиозная диктатура с остатками рабовладения, с чисто феодальным правом первой ночи и многими другими прелестями. Так что ни о каких правах человека в докитайском Тибете и говорить невозможно. Но сейчас американцы старательно раскручивают любые подобия протеста в том же Тибете. Раскручивают и в Синьцзяне, а это уже и для нас значимо, поскольку Синьцзян — это китайская часть Средней Азии, Восточный Туркестан. Пожар может перекинуться и к нам.

Уж не говорю о торговых войнах Америки и Китая. Сейчас Трамп добивается открытия китайского рынка для американских производителей. Экономические противоречия между Китаем и Соединёнными Государствами Америки будут нарастать, и, с точки зрения Китая, ущерб от того, что требует сейчас Трамп, не намного меньше, чем от полномасштабной горячей войны.

Корею тот же Китай долгое время рассматривал как вассальную страну. Сейчас южная половина Кореи в какой-то мере экономический конкурент для Китая. А вот северная половина — то место, где власти КНР могут говорить и делать то, что сам Китай говорить и делать очень хочет, но стесняется по политическим причинам. Реальная опасность Севера Кореи для Соединённых Государств не в том примерно десятке ракет, которые в КНДР уже успели сделать — я имею в виду ракеты межконтинентальные, способные достать до любой точки американской территории. Главная опасность ещё и в том, что, в случае американского ядерного удара по Северной Корее, Китай немедленно даст залп своими ракетами. Хотя бы потому, что на начальных стадиях удара будет невозможно определить, стреляют американцы по Корейскому полуострову или по материковому Китаю. И эта ядерная мощь Китая — негласная, но понятная всем заинтересованным сторонам дополнительная опора для Кима.

Что искал Трамп в краю далёком, перефразируя слова Лермонтова? 330 млн. населения СГА, мощнейшая экономика — против 25 млн. небогатых жителей КНДР, при такой как бы маргинализованной в мире репутации Северной Кореи. И встреча лидеров для многих выглядела странной.

Что касается репутации, то Трамп тоже старательно маргинализован — и средствами массовой рекламы, агитации и дезинформации, и политиками тех стран, что рассчитывали на долгое и эффективное взаимодействие с Соединёнными Государствами Америки в прежних форматах, а теперь вынуждены рассчитывать на собственные силы. Кстати, канцлер ФРГ Ангела Доротея Хорстовна Каснер (по мужу Меркель) последние пару лет очень выразительно жалуется на то, что вот, мол, «надеялись на крепкую американскую опору — а теперь получается, что Европа должна стоять на собственных ногах, ни на кого не опираясь». И, с учётом всего этого, получается, что для Трампа Ким в какой-то мере родственная душа. Тоже человек, которого никто вокруг не понимает и не принимает.

А на что Трамп рассчитывал? Во-первых, он довёл кореефобскую панику, начатую ещё Обамой, до совершенно истерического уровня. И теперь вынужден эту истерику гасить, потому что американские военные уже намекали на то, что Трамп высеял угрозу для страны — значит, не справляется со своими служебными обязанностями. Теперь эта паника погашена. На американском внутриполитическом рынке это тушение международного пожара резко повысило цену самого Трампа. А, кроме того, фактически соглашение означает почти полное замораживание нынешней обстановки на полуострове. Значит, американцы сохраняют свой военный контроль над всем регионом через южную половину Кореи.

Американцы настаивают на ППИНД. Если вспомнить сленговое название американцев, звучит замечательно — но это, вообще-то, «полная проверяемая и необратимая денуклеаризация» Корейского полуострова. А северокорейцы требуют АГБ — «американских гарантий безопасности» для КНДР. В Сингапуре приняты только декларации о намерениях. То есть ничего фактического пока не произошло. По крайней мере, эти намерения теперь сформулированы чётко — значит, можно проверять, в какой мере дальнейшие действия сторон будут соответствовать их намерениям. То есть теперь возможности для политических зигзагов ограничены. Причём ограничены с обеих сторон. К тоиу же требования обеих сторон вполне согласуются в том плане, что уход американцев с Юга в рамках полной денуклеаризации всего полуострова — это действительно очень серьёзная гарантия безопасности для Севера. Кроме того, как только начнутся реинтеграционные процессы (а в отсутствие американских войск они начнутся очень быстро), это также станет гарантией безопасности для всего полуострова.

Ну и, наконец, следует помнить о том, что американцы, конечно, как и положено англосаксам, своему слову хозяева: захотели дали, захотели — обратно взяли. Но, тем не менее, есть в их истории примеры соблюдаемых гарантий. В частности, когда они гарантировали, что не будут сами вторгаться на Кубу или помогать кому бы то ни было желающему вторгнуться на Кубу. Это обещание, данное ими в ходе так называемого Карибского кризиса. На самом деле начался кризис в Турции. В Карибском море прошла только заключительная его фаза. Это был конфликт, который Советский Союз вчистую выиграл в реальном плане — и вчистую проиграл в части пропаганды. Но это отдельная тема. Так вот, дав эти гарантии ещё в 1962 году, американцы соблюдают их до сих пор. Даже несмотря на то, что Советский Союз, добившийся от них этих гарантий, исчез (пока!) с политической карты мира. А РФ, официально ему правоприемствующая, долгое время была не в том состоянии, чтобы требовать исполнения американцами каких бы то ни было обещаний. Тем не менее, данные ими гарантии безопасности Кубы они строго соблюдали даже в то время, когда за нарушение этих гарантий некому было с них спросить. Поэтому, я полагаю, если американцы действительно дадут КНДР такие гарантии, то они их, скорее всего, выполнят. Учитывая, что полная денуклеаризация Корейского полуострова означает ещё и уход американских, по сути, оккупационных войск, можно надеяться, что обе стороны могут совместно добиться своих целей — даже при том, что на первый взгляд эти цели кажутся противоположными.

КНДР. Понятно, что у неё есть первая цель — это выживание, а вторая — это нормальная жизнь с развитием. Эти цели достигаются? И не попадают ли здесь жители Северной Кореи в ловушку по горбачёвскому сценарию?

Горбачёвский сценарий можно было осуществить два раза: первый и последний. В том смысле, что, глядя на последствия деяний Горбачёва, в обозримом будущем ни один государственный деятель, оказавшийся в сходном положении, не позволит себе повторять горбачёвский путь. В частности, тот же Китай не позволил себе ставить политическое освобождение впереди экономического. Там сперва добились крайне впечатляющих экономических успехов, и только на волне этих успехов позволили себе такие мелкие вольности, как, скажем, разрешение миллиардерам вступать в коммунистическую партию — но, заметьте, не организовывать какую-то ещё партию. Я думаю, на Севере Кореи будет то же самое. Там уже сейчас либерализовано то, что у нас принято называть «мелкий бизнес». И замечу, что это никоим образом не впадение в капитализм.

Скажем, в Советском Союзе в период наивысших темпов его развития — с середины 30-х до середины 50-х годов — 9/10 объёма продукции обеспечивали производства, принадлежащие государству и работающие по единому государственному плану. Но 9/10 разнообразия продукции обеспечивали производства, принадлежащие своим трудовым коллективам (как тогда говорили, артели) и работавшие, соответственно, по собственным планам, а не по общегосударственному плану. Естественно, они согласовывали собственные планы со своими партнерами по технологическим цепочкам, но это шло уже не на общегосударственном уровне, а на уровне взаимных договорённостей хозяйствующих субъектов. И это никоим образом не мешало развитию социализма, даже помогало.

Я думаю, что разрешение мелких индивидуальных производств на Севере Кореи — это не отступление от социализма просто потому, что социализм — это, как известно, переходный этап, который может тянуться достаточно долго по историческим меркам и на протяжении своего развития неоднократно менял, меняет и ещё будет менять свою форму. Поэтому я не думаю, что Ким угодил в горбачёвскую ловушку или может туда угодить.

Что же касается выживания, то выживание как защита от внешней агрессии на Севере Кореи уже обеспечена именно благодаря созданию собственного ракетно-ядерного щита. А экономическое выживание и развитие как раз обеспечивается преобразованиями, которыми сейчас занят Ким.