СЛОМ

Хочется поговорить об оппозиции мнимой и оппозиции настоящей, о левой и либеральной идеях в России в контексте президентских выборов, поразмышлять о ситуации вокруг Навального и о личности Грудинина.

В рамках действующего законодательства решение ЦИК о недопуске Навального обосновано на 100%. Просто есть определенные нормы закона, нравятся они или не нравятся — их надо выполнять. С гражданской точки зрения я приветствую то, что Навальный не допущен на выборы. Допустим, что это тоже оппозиция. Но это не просто проамериканская оппозиция — это деструктивная оппозиция. На мой взгляд, все «замайдановцы», все, кто как-то связан духовно, а иногда и не только духовно, с теми, кто жёг наших братьев в Одессе 2 мая 2014 года или причастен каким-то образом к геноциду на Донбассе, к этим ужасным действиям, к военным преступлениям, те, кто сочувствует Майдану —вообще должны быть исключены из российской политики. И здесь хороши любые законные методы. Допуск Навального на выборы был бы плевком в лица тех, кто погиб в Одесском доме профсоюзов. Такие силы, такие люди на выборах не нужны. Навальный — это примерно те же силы, которые взорвали Украину, это те, кто пытается дестабилизировать ситуацию в Венесуэле, это те американские щупальца, которые присутствуют по всему миру.

Что касается американцев и Евросоюза. То, что они сейчас говорят — это вмешательство в дела России, вмешательство в выборы. Они нас упрекают нас в каких-то виртуальных хакерах, ничего абсолютно не доказав, а здесь просто впрямую пытаются дирижировать нашими выборами. Это абсолютно не их дело. Хотя их понять можно — они стремятся помочь своим силам, как они в своё время помогали Горбачёву в период перестройки, потом помогали Ельцину. Они и сегодня продвигают свой интерес — и продвигают его через Навального.

Допустим, всё-таки будет оказано колоссальное давление на Россию, обещаны какие-то политические размены — «Допустите Навального, а мы вам подарим такой-то пряник». Что тогда потребуют сделать — снять судимость? А это вообще возможно? Вообще, теоретически досрочное погашение судимости возможно, но Навальный так вопрос не ставил. Кроме того, отказ в допуске на выборы регламентируется не Уголовно-процессуальным кодексом, не сроками погашения судимости, а дополнениями к избирательному законодательству. Человек не может баллотироваться десять лет, если он осуждён за тяжкое преступление. Так что здесь разные механизмы. Вариантов в допуске Навального на выборы нет. Например, та же ситуация у Сергея Удальцова. Он никуда и не идёт. Навальный прекрасно знает, что ему никуда баллотироваться нельзя, но он занимается имитацией политического процесса. Ведь цель Навального — не победить. Цель Навального — быть той самой маленькой дохлой мышью в большой кастрюле супа, которая испортит весь суп. Его задача — дискредитация избирательного процесса. В качестве кандидата у него сразу появились бы совершенно другие возможности. Его электоральный вес, я думаю, в районе 1%, если не меньше, но он дискредитировал бы всю кампанию. Мы видим, что там, где эти деструктивные силы регистрируются на выборах разного уровня, их задача — дискредитация. Сразу появляются какие-то драки, воровство бюллетеней, — в общем, провокации, причём это сразу транслируется во все мировые СМИ. Поэтому их задача — превратить избирательный процесс чёрт знает во что. Сейчас у них таких возможностей гораздо меньше.

Но, тем не менее, сам Навальный уже призвал сторонников проводить разного рода манифестации, всячески мутить воду, требовать его допуска на выборы, бойкотировать их и так далее. То есть он и из той позиции, в которую поставлен решением предыдущих судов и нынешним решением ЦИК, всё равно намерен гадить нашей стране. И каковы здесь его перспективы майданного толка?

Это его работа. Я отношусь к этому с пониманием. Он для этого задуман, у него такие обязанности перед его кураторами. Возможностей у него сейчас гораздо меньше, потому что интерес к Навальному безусловно падает. Навальный активно всегда использовал левую риторику, теперь есть кандидат Грудинин, на которого будет полностью переключено внимание. Навальный заведомо знал, что его не зарегистрируют. Поэтому ему было бы логично сейчас проводить параллельную агитацию, параллельно напечатать плакаты, параллельно выпустить избирательные бюллетени, провести параллельный подсчёт голосов, потом параллельно объявить себя президентом и требовать параллельно, чтобы ему передали власть. То есть Навальный на сегодняшний день превращается уже в анекдот. Он находится на периферии политического процесса. Это очень хорошо. Потому что до 2014 года российские «либерал-революционеры» собирали огромные толпы. И многие люди — и левые, и правые — с интересом туда шли, не понимая, с чем имеют дело. Сейчас всё ясно. Сейчас это маргиналы, причём опасные маргиналы промайдановского толка. И одно дело маршировать за всё хорошее против всего плохого, а другое дело идти в колонне с откровенными предателями, людьми, поддерживающими геноцид и военные преступления. Поэтому возможности у Навального для какой-то дестабилизации резко снижены. Если, конечно, его патроны не перейдут к чему-то более жёсткому, например, к такому противостоянию полиции, в результате которого будут жертвы. Они вполне могут подставить своих сторонников под какие-то жёсткие события. Может быть, попытаются убить когото из своих сторонников, чтобы выдать это за «террор кровавой гэбни». Я не исключаю некой радикализации навальновцев. А так вот в рамках более-менее легального процесса у них нет никаких шансов.

Возможен ли майдан по киевскому образцу? Конечно, в России нет своей Галичины. У нас этническое разноцветие культур, но у нас нет значительной территории в полстраны, где люди массово ненавидят всё русское и советское. На Украине Майдан был возможен, потому что там всегда действовала эта мина, исторически заложенная в Юго-Западную Русь. В России есть другие проблемы, они не менее важны. Если вы посмотрите на реакцию по поводу интервью директора ФСБ Александра Бортникова — очень хорошего интервью, взвешенного интервью — против него уже подписали письмо и десятки академиков, и довольно большое число лиц, называющих себя правозащитниками, и конгресс так называемой интеллигенции. У нас Галичина присутствует в таком формате: она внедрена в органы власти, в бизнес, в банки в Москве. Пятая колонна весьма сильна. И от неё можно ожидать всякого. Поэтому я ни в коем случае не стал бы недооценивать противников. Говорят — у нас есть вождь, он популярен в народе. Ну и что? Предательские силы всегда плевали на народное волеизъявление, и они могут попытаться любыми способами перевернуть страну. Ни в коем случае нельзя расслабляться, ни в коем случае нельзя терять бдительности и активности. Так что — всё возможно. Ни США, ни Евросоюз не будут ослаблять на нас давление. И, как мы видим по истории с Горбачёвым, они люди последовательные. Так что то, что Навальный оказался на обочине политического процесса и то, что на этом проекте почти что можно поставить крест, не значит, что не будет других проектов.

Для меня самое страшное в Навальном не то, что он устроит какие-то митинги — бог с ним. Но если Навальный скажет, что он поддерживает Грудинина — вот мой страшный сон. И здесь Павел Николаевич Грудинин должен чётко сказать — нам такая поддержка не нужна ни в каком качестве.

О Павле Николаевиче. После того, как стало известно о решении пленума и съезда о выдвижении Грудинина на пост кандидата в президенты от КПРФ, наше патриотическое сообщество раскололось на, так сказать, «грудинистов» и «антигрудинистов». Кто-то договорился до того, что Грудинин — это вообще проект Кириенко и Суркова, политтехнологический ход кремлёвской администрации. Кто-то указывает на то, то Грудинин далековат от марксизма. Других, напротив, радует, что объединительная фигура Грудинина заставляет вспомнить Народно-патриотический союз России — НПСР. Чем был хорош НПСР в конце 90-х? В его сопредседатели и члены Координационного совета входили далеко не только коммунисты, были фигуры довольно разнообразные, но безусловно любящие Россию. НПСР стал побеждать в политической борьбе. К январю 1997 года кандидаты НПСР победили в 16 из 33 субъектов, где прошли выборы глав регионов. Власти это показалось опасным, и путём подковёрных махинаций НПСР был уничтожен. Сегодня выдвижение Грудинина многими считается весьма позитивным ходом Зюганова для объединения всех спектров патриотики.

Я вообще к Геннадию Андреевич отношусь с большим уважением, с большой симпатией. И я убеждён, что он был бы в своё время (да даже, наверное, и сейчас) лучшим президентом для нашей страны. Он патриот, и он бы не сделал многих шагов, на которые идёт нынешняя власть. Под нынешней властью я подразумеваю то, что управляет нашей страной уже больше 27-ми лет.

Выдвижение Грудинина на самом деле готовилось давно — теперь можно об этом говорить. Меня порадовало, что мои товарищи, как хорошие драматические актёры, интригу и паузу держали до последнего. И вы посмотрите, как сейчас общественное внимание сместилось к нам. Ведь всё-таки, что касается первого места на этих выборов — ожидалось довольно унылое и скучное переназначение. Всем всё было ясно. Малейшая интрига отсутствовала. Теперь она есть. Понятно, что первое место нам никто не отдаст — так или иначе. Но есть шансы, что Компартия наберёт как можно больше. А каждый голос за Компартию — это голос против уничтожения исторической памяти, против разрушения мавзолея Ленина, это голос в пользу СССР, это голос в пользу великих достижений нашего народа, это голос в пользу альтернативы и изменения политического пространства в России. Грудинин наверняка получит больше, чем до этого могла получить КПРФ. То, что формально Грудинин не состоит в Компартии — это не хорошо и не плохо, это просто объективная реальность. Почитайте его интервью — они абсолютно все просоветские. Можно съездить ещё к нему в совхоз. Говорят, что он чуть ли не олигарх. Я конкретно не знаю его источники дохода — я знаю, как он эти деньги тратит. А он их тратит не на «Майбахи» и, как обычно наши олигархи, не на яхты, а на своих сотрудников, на народ. У него высокие зарплаты. У него фактически построен социализм в одном отдельно взятом совхозе. И это замечательно. Кстати, совхоз у него высокотехнологичный. Его чуть ли не ругают колхозником. Для меня ругательство — попы, купцы, дворяне, это да. А колхозник — это не ругательство, это, наоборот, человек для народа и из народа.

Появление Грудинина сразу внесло интерес в скучные выборы. Это не только моё мнение — это и мнение совершенно провластных журналистов. Это замечательный ход — то, что состоялось издание НПСР 2.0. Я вижу здесь трезвый политический расчёт. И очень хорошо, что Геннадий Андреевич Зюганов и, скажем, Юрий Юрьевич Болдырев между собой договорились и мы идём на выборы достаточно широким спектром. Потому что вопрос состоит не только о левой повестке, а и о патриотической. Ведь те, кто левые — те и патриоты, те, кто патриоты — те и левые. Очевидно же совершенно, что нам надо примирить нашу страну с собственной историей, нам надо взять всё лучшее из социализма. Сейчас верховодит, как выразился в своё время Кургинян, антисоветский консенсус. Грудинин ломает этот антисоветский консенсус. Обветшалый антисоветский политический дом идёт на слом. Поэтому меня как избирателя Грудинин устраивает, я смотрю на него с интересом. Единственное, что я хотел бы, чтобы он был (наверное, и будет) — немножко пожёстче, порадикальнее. И опять же, решительно при любом случае отмежёвывался от либеральной оппозиции, даже если они попытаются его каким-то образом затащить к себе. Я ут читал на днях, что Сергей Удальцов призвал Навального поддержать Грудинина. Я ответил Сергею Удальцову — да не дай бог, не нужна нам ещё раз такая поддержка. А вот поддержка всех левых, всех патриотов по образцу НПСР 97-го года нам бы очень была нужна.

Поговаривают о кириенковско-сурковском проекте. Уже начали упрекать и меня, в частности, что это проект, направленный на повышение явки на выборах (ведь прогнозируется очень низкая явка). Я отвечаю — да, отлично, полностью согласен, полностью поддерживаю, если явка будет повышаться за счет коммунистов. Если коммунисты используют некоторые тенденции во власти, то это прекрасно. Если Грудинина будут в этот раз мочить чуть меньше, чем обычно мочат коммунистов — так это замечательно. Если за счёт него будет прирост голосов у оппозиции, так это отлично, эти голоса не уйдут к деструктивной либеральной оппозиции типа Явлинского, Собчак или Жириновского.

Я лично знаю Павла Николаевича Грудинина. Кстати, лично знаю и Алексея Навального — ни в какое сравнение они совершенно не идут. Павел Николаевич очень обаятельный, весёлый, жизнерадостный человек. У него есть настоящая харизма. Когда я веду программу на «Красной линии», у работников всегда радость: «Ах, Грудинин к нам приехал». Когда он приезжает, как-то становится всё живо и весело. С ним интересно общаться до передачи, во время передачи, после передачи. Мы всех наших экспертов очень любим и ценим, но некоторых особенно. Когда они приезжают, сразу понятно: что бы мы тут не говорили, как бы не вели — программа состоится. Я надеюсь, это зрители тоже видят, какой Грудинин приятный, добрый человек. Левый политик и должен быть обязательно таким, потому что злыми могут позволить себе быть правые, а коммунисты как раз и должны быть добрыми. Это основной момент нашей идеологии. В общем, я надеюсь, что Грудинин откроет свой потенциал на этих выборах.

Коммунист не может себе позволить быть скучным, коммунист — это яркий человек. Посмотрите на все мировые тенденции, посмотрите на то, куда смещается культурное пространство — весь мир идёт в левую сторону. Причём не в псевдо-левую, где пытаются иногда нам навязать какую-то гей-повестку (это как раз для того, чтобы дискредитировать левое движение), — а в самую настоящую левую сторону. Уже даже в Соединённых Штатах социализм — не ругательство. Как совершенно справедливо у нас на программе говорит известный американист, профессор Леонид Доброхотов: «Если бы выборы в демократической партии не были откровенно сфальсифицированы (кстати, про выборы, которым нас учат), в финал вышел бы Берни Сандерс. И он победил бы Трампа». И это был бы ужасный сценарий как для демократов, так и для республиканцев. То же самое мы видим в остальном мире. Сейчас и Россия подключилась к этому мировому тренду. Но у России есть своя специфика. У нас левая идея очень популярна. И популярна даже не марксистская версия, а просто почитание СССР. Мне в своё время сказали: «Дмитрий, вы не марксист, а стихийный советский человек». Я считаю это комплиментом. Мы все помним Советский Союз. Если у нас 24 часа в сутки власти не будут давить левых, то левые возродятся прямо как птицы Феникс. Мало того, что они могут возродиться в экономическом плане, так может собраться всё единое пространство Советского Союза, исторической России. Так что перспективы у левого движения очень большие. Читая интервью с Александром Бортниковым, думаю: люди с такими взглядами на таких постах — это, конечно, обнадёживает.