СГОВОР

Мне казалось и по-прежнему кажется, что это результат некоего сговора (явного, а может быть, и неявного) тех либеральных групп в России, которые всячески поддерживают киевские власти, киевский переворот, восстают против возращения Крыма, не симпатизируют нашему Донбассу – с самой киевской властью, с СБУ. Потому что такой сговор явно существует. На Украину едет Макаревич, о ней тепло отзываются наши либеральные верхи. Только что вышел мой роман «Русский камень», который является атакой на всё наше либеральное сообщество, включая «Эхо Москвы» с их кумирами. Выход этого довольно сильного пассажа, а также мои постоянные высказывания на центральных телеканалах в пользу Крыма и Донбасса – всё это сложилось в желание меня подавить. И по моей огневой точке, по моей странице на Facebook был выпущен этот удар, этот снаряд.

То, что взломали мой сайт профессионалы, профи, а не находящиеся здесь либеральные блогеры – это ясно. За взломом стоит СБУ. Более того, сам взломщик, который назвал себя Шоном (это известный украинский хакер), обнаружил свой генезис, свою связь с СБУ. Он взял на себя ответственность за взлом и глумится у меня на странице. Но всю стилистику, дизайн произошедшего, как мне кажется, они получили отсюда, из России, потому что я сомневаюсь, чтобы украинские хакеры и украинские эсбэушники обладали лексическими способностями хоть как-то имитировать мой стиль. Его довольно трудно имитировать, мой стиль очень сложно взломать и внутри стиля создать имитационную процедуру. Поэтому это мог сделать кто-то из знатоков моего стиля, который внимательно читает меня многие годы, кто-то, способный к этому творчеству, к этой фальшивке. Либеральное сообщество обладает такими филологами, такими талантливыми, такими маститыми фальшивомонетчиками! Но я ни на кого не могу грешить не могу и не хочу никого назвать конкретно.

Политический момент. Здесь нанесён удар по той патриотической идее, которую я представляю. Удар нанесён по Сталину. По Новороссии – ведь в бредовом тексте от моего имени речь о том, что армия Новороссии, преданная властью, пойдёт освобождать Москву. Какое же из этих трёх направлений было главным для провокаторов?

Мне кажется, они хотели инфицировать моё имя, инфицировать вообще мою репутацию, ввести в мою репутацию, в мою персону гены, искажающие мою сущность. И, пользуясь внешними оболочками, внешними признаками, которые, может быть, узнаваемы (страница-то моя – это мой дом, моя квартира, моя среда обитания) – хотели, завладев этим, постоянно наносить удары по самым разным направлениям. Удары могут длиться изо дня в день, что и продолжается. Это ведь не одноразовая акция. Они завладели этой страницей, теперь размещают здесь свои материалы под разным соусом. Они глумятся, они хохочут, они исходят желчью, ядом. Поэтому все перечисленные направления и многие другие могут быть постоянно обнаружены, если смотреть захваченную ими мою территорию.

Звучат мнения: не послужит ли это большей, как ни парадоксально, популяризации моего искусства? Ведь иногда зло оборачивается добром, о чём ещё у Гёте говорил Фауст.

Я не очень озабочен популяризацией в искусстве, не чувствую себя непризнанным художником, абсолютно утолён своей публичностью, популярностью. Думаю, что немногие из сегодняшних писателей обладают таким выходом к публике, таким выходом в общественные процессы. Поэтому меня эта история не радует, она мне оскорбительна. Она напоминает мне, знаете, медицинскую процедуру, когда человек глотает гастроскоп, заглатывает в себя эту гибкую кишку и внутри у него высвечиваются фонарики, телекамера ведёт репортаж из его внутренностей. Ассоциация с этой гадливой тошнотворной процедурой и связанные с ней переживания преследует меня все эти дни.

Мы сразу же написали руководству Фейсбука сообщение об этом в надежде получить хоть какую-то сатисфакцию, но её не последовало ни в пятницу, ни в субботу, ни в воскресенье, ни в понедельник. Я не думаю, что руководство компании было глухо или оно находилось в глубоком похмелье. Оно знает об этом, оно отслеживает ситуацию и оно будет сейчас тянуть время, чтобы извлечь из случившегося как можно больше. Поэтому разговор о том, что Фейсбук – это абсолютно политически нейтральная организация, вряд ли справедлив. Я думаю, что есть формы, в которых компания проявляет себя как ангажированная. Не удивительно, что её руководство не реагируют на наши просьбы – значит, это подтверждает версию сговора, как мне кажется.

Насколько я понимаю, служба техподдержки Фейсбука не должна быть политически ангажированной. А вот те, кто, например, занимается фильтрацией в Фейсбуке, банит аккаунты за слово «хохол» и тому подобное – они, конечно, политически ангажированы. Надо понимать, что Фейсбук в целом, как организация, работает под юрисдикцией США. Кроме всего прочего, работает в юрисдикции патриотического акта 2011 года, который предписывает сдавать все данные спецслужбам – даже без запроса прокуратуры. В этом смысле Фейсбук, в любом случае, ресурс недружественный. Я не знаю, почему там так долго реагируют на сообщение о взломе. Мне кажется, тут вряд ли будет обнаружен какой-то злой умысел. Но в любом случае сама политика модерации и, самое главное, механика создания ленты, то есть информационного «пузыря» вокруг пользователя – она непрозрачная и, скорее всего, недружественная к РФ, с моей точки зрения. Но как и где вести политическую пропаганду – это, конечно, Александр Андреевич Проханов должен решать сам. Ему можно уйти ВКонтакт, который прозрачнее и недружественным не является. Но, с другой стороны, аудитория там будет другая: вконтактовская, а не фейсбучная. При этом у Фейсбука примерно в десять раз меньше живых аккаунтов, чем ВКонтакте,. Зарегистрированных аккаунтов в русской сети за 300 миллионов. «Живых» – примерно 70 миллионов, 55 при этом во ВКонтакте. У многих из оставшихся 15 миллионов есть аккаунты в Одноклассниках. То есть живых активных пользователей в Твиттере и в Фейсбуке не так много. И там, и там не больше нескольких миллионов. Но они есть. Принято считать, что в Фейсбуке как раз строится креативный класс. Те, кто когда-то писал длинные тексты, тусовался и очень бурно обсуждал всё в ЖЖ, постепенно эмигрировали именно в Фейсбук, а не во ВКонтакт. То есть если вы хотите общаться, условно говоря, с продюсерами, режиссёрами, журналистами, частью программистов, а также с собачьими парикмахерами, геями и малым бизнесом, то, наверное, это Фейсбук. Хотя сейчас есть тренд перехода во ВКонтакт даже этой аудитории.

Я думаю, что аккаунт Проханова поймали, скорее всего, на достаточно простой известный трюк. Скорее всего, это был какой-то фишинг, то есть троянская программа. Поймали, возможно, кого-то из людей с чисто технической линейной должностью Человек открыл что-то интересненькое в браузере или в почте. Скорее всего, там не было применено супер-трюков каких-то особенно злых хакеров, как мне кажется. Но, судя по тому, что дальше началась именно политическая пропаганда, то, возможно, пароли аккаунта были перепроданы после взлома тем, кому это интересно. Либо имела место быть целевая атака. Она могла происходить путём написания специальных вирусов и троянов, нацеленных именно на конкретного пользователя. Либо это могла быть просто утечка – то есть кто-то из своих кому-то отдал пароли. С инсайдером бороться труднее всего. А надо понимать, что инциденты с нарушением информационной безопасности в основном связаны с инсайдерами, а не с внешней атакой. По разным сведениям, от 70% до 90% инцидентов, связанных с утечками и потерей информации, в том числе и паролей в корпорациях и вообще в организациях, связаны с инсайдерами, а вовсе не с внешней таргетированной атакой. Конечно, в случае с Прохановым это трудно представить. В его редакции – небольшой коллектив, где люди проверенные и все друг друга знают, случайных не попадается. Но всё же надо провести внутреннее расследование, понять, кто куда щёлкнул, кто что открыл, у кого были странные явления на компьютере. Многое можно понять по времени взлома. Короче говоря, какое-то расследование провести надо. Лучше, чтобы это делал человек, который знаком с компьютерными технологиями.

Насколько целесообразно писать очень хитрые пароли с большим количеством странных символов и менять их чуть ли не ежедневно? Вообще – да, но тут, естественно, могут быть и обратные следствия. Люди, измученные чрезмерной безопасностью, начинают писать пароли на обратной стороне клавиатуры или фиксировать у себя где-то в почте. Я читал историю про лондонский офис большого СМИ, куда пришёл человек, который ужаснулся тому, как там держат пароли люди, сидящие в ньюсруме. Запомнить их никто не мог, и система распространения паролей не была создана. Их просто сделали общими, стали при всеобщем обозрении их писать на большой доске над залом, потому что иначе вообще работать было нельзя. Но, в принципе, усложнить и чаще менять пароли – это правильно.