ПРОИГРЫШ

Так называемые газовые войны Украины с Российской Федерацией длятся уже десятки лет. Долгое время именно через Украину шла основная масса поставок газа в Западную Европу, поскольку через Украину проходило большинство магистральных газопроводов. Это обусловлено тем, что в советское время мы снабжали газом прежде всего балканские социалистические страны — Румынию, Болгарию, Югославию, а также Чехословакию. Восточная Германия, у которой большая часть экономики строилась на базе буро-угольных месторождений, располагала благодаря этому собственными запасами газа, получающегося при переработке того же бурого угля, и туда мы газа поставляли меньше. Правда, в начале 60-х годов мы заключили контракт и на поставку газа в Западную Германию, но всё-таки основная магистраль была именно украинская. И когда Украина отделилась от остальной России и стала всеми доступными ей способами осуществлять заведомо ложный лозунг «Украина — не Россия», газ стал одним из инструментов давления Украины на Российскую Федерацию. Именно так — Украины на Российскую Федерацию, а не наоборот, поскольку Украина имела возможность влиять на поставки нашего газа европейским потребителям. Нынешний этап скандала — лишь доведение до крайности этой газовой войны.

В чём смысл нынешнего этапа конфликта? Стокгольмский арбитраж принял противоположные решения, рассматривая два аналогичных по сути контракта, основанных на одном и том же принципе. Это принцип гарантированной минимальной оплаты потребителя поставщику. В торговом жаргоне он называется «Бери или плати», хотя никакого «или» там нет, платить обязательно, хотя можно и не брать. Почему? Потому что в газовых поставках очень велика доля затрат на создание инфраструктуры. Это и освоение самих месторождений, где нужны большие капиталовложения на подготовительном этапе, и строительство больших газопроводов. Понятно, что для того, чтобы инфраструктура окупилась, нужна уверенность в том, что будет гарантирована оплата текущих поставок. Поэтому в некоторых случаях есть минимальный объем потребления, который потребитель обязан оплатить. Даже в том случае, если реально ему в какой-то момент нужно будет меньше газа, платить он всё равно обязан, чтобы поставщик компенсировал собственные затраты.

И вот в Стокгольмский арбитраж поступили два иска. С одной стороны, «Газпром» указал, что «Нафтогаз» не оплачивал ему согласованный в контракте объём поставок. С другой стороны, «Нафтогаз» заявил, что «Газпром» не прокачивал через газотранспортную систему Украины согласованный минимальный объём газа. В первом контракте арбитраж признал, что экономическое положение Украины слабое, поэтому она не могла оплачивать контрактные суммы, и сократил для «Нафтогаза» минимальный требуемый объём платежей. Дальше было ещё веселее. Дело в том, что «Газпром» действительно прокачивал на Запад меньший объём газа, чем предусмотренный максимум поставок, но не меньший, чем согласованный в тех же контрактах минимальный объём. Кроме того, непосредственно в контракте на прокачку был указан только минимальный объем поставок через газотранспортную систему Украины на Запад — этот минимум «Газпром» исполнял. И требование «Нафтогаза» было по сути несостоятельным. Тем не менее Стокгольмский арбитраж потребовал от «Газпрома» оплатить недостающий объем прокачки, при этом он руководствовался не контрактом, заключенным непосредственно «Газпромом» и «Нафтогазом», а ориентировался на контракты, заключёнными «Газпромом» с западными потребителями. То есть арбитраж по сути вышел за пределы рассматриваемых контрактов и тем самым за пределы своих полномочий. И решение арбитража надлежит считать не правовым, а чисто политическим.

Что дальше? Вот слова главы «Газпрома» Миллера: «Продолжение действий контрактов для «Газпрома» является экономически нецелесообразным и невыгодным. «Газпром» вынужден немедленно начать процедуру расторжения контрактов с НАК «Нафтогаз Украины» на поставку и транзит газа в Стокгольмском арбитраже». Получается, что ровно та организация, которая приняла сейчас неправомерные и несправедливые решения, будет решать и вопрос расторжения контракта?

Дело в том, что в самих контрактах прописано, что все споры вокруг них решаются в Стокгольмском арбитраже. По традиции, насчитывающей уже несколько десятилетий, именно Стокгольмский арбитраж считался политически нейтральной организацией, наиболее пригодной для решения коммерческих споров. Соответственно, и досрочное расторжение этих контрактов возможно, действительно, через всё тот же Стокгольмский арбитраж. Другое дело, что теперь, очевидно, и «Газпром» будет в следующих контрактах включать рассмотрение споров в какой-то иной инстанции, и другие крупные коммерческие структуры постараются обходить Стокгольмский арбитраж десятой дорогой, ибо достаточно один раз испортить репутацию, чтобы перестали верить — если не навсегда, то по крайней мере очень надолго. Так что «Газпром» действительно вынужден для расторжения контракта обратиться в тот же самый Стокгольмский арбитраж, что принял решение, не основанное на контрактах — но что делать? Впредь мы будем умнее, а им будет хуже.

То, что Стокгольмский арбитраж включился в антироссийскую политику — это, конечно, очень неприятно. Но даже в худшем для нас случае контракты заканчиваются, если совсем точно, в 10 часов утра 1 января 2020 года. Я не исключаю, что Стокгольмский арбитраж постарается затянуть процесс именно до того момента, когда контракты умрут естественной смертью, но это опять же не так разорительно для нас, как для самого Стокгольмского арбитража.

Что же касается дешёвого российского газа для Украины, то тут картина вообще сложилась очень забавная. «Нафтогаз» перевёл «Газпрому» деньги на поставку газа с 1-го марта. «Газпром» отказался принять эти деньги, причём отказался на основании решения всё того же Стокгольмского арбитража. Дело в том, что Украина уже пару лет не покупает газ непосредственно у «Газпрома». Формально она получает газ из Словакии. Понятно, что это тот же самый российский газ из «Газпрома». Более того, хотя формально он проходит через Украину в Словакию, а уже оттуда закачивается обратно на Украину, совершенно ясно, что физически никто не гоняет газ по одной и той же трубе в двух направлениях, что Украина отбирает газ непосредственно из своих транзитных газопроводов. Украине это обходится заметно дороже, чем покупка того же газа непосредственно у «Газпрома», поскольку, во-первых, в цену входит цена транзита газа через Украину до Словакии, во-вторых, Словакия в качестве посредника берёт какую-то сумму. Тем не менее, в течение какого-то времени «Нафтогаз» платил эти деньги за глупость собственного руководства. Сейчас Украина оказалась обязана покупать какое-то количество газа у «Газпрома», хотя и меньше, чем раньше. Но поскольку старое соглашение с «Газпромом» оказалось разорвано, а сами условия поставки газа пересмотрены Стокгольмским арбитражем, то требуется заключить новое соглашение. А это сейчас для «Нафтогаза» крайне невыгодно, поскольку новое соглашение будет ориентироваться на нынешний уровень цен. Он сейчас примерно вдвое выше того, что был по старому соглашению. Поэтому «Газпром» не принял деньги от «Нафтогаза» и не возобновил свои прямые поставки. Кроме того, «Газпром» сейчас сократил объём поставок в Европу, то есть Словакия получает отныне газа столько, сколько потребляет сама, и не имеет возможности получать тот газ, который оформлялся как реэкспорт на Украину. И это опять же в точности соответствует букве всех соглашений и всех решений Стокгольмского арбитража, но оставляет Украину фактически вовсе без газа до тех пор, пока не будет заключено новое соглашение.

То есть получается, что вроде бы политический успех Украины в Стокгольмском арбитраже обернётся для неё очередными экономическими потерями. И та сумма в 2,56 миллиарда долларов, что причитается Украине как разность от двух исков, этот выигрыш немедленно обернётся для «Нафтогаза» колоссальным проигрышем из-за необходимости заключения нового контракта не поставку. И в итоге, если Стокгольмский арбитраж затянет расторжение контрактов, «Нафтогаз» останется по сумме в убытке.

За решительностью «Газпрома» видна ли уже чисто политическая (а не только экономическая) воля высшего руководства России в том, чтобы прекратить спонсировать дешёвым газом украинский нацистский режим?

Политика вообще — концентрированное выражение экономики. Решительность «Газпрома», несомненно, санкционирована свыше политическим руководством Российской Федерации, но, с другой стороны, решимость политического руководства Российской Федерации в данном случае опирается на чисто экономический фактор, а именно на скорое завершение альтернативных каналов поставки газа в Западную Европу, скорую готовность «Северного потока-2» и «Турецкого потока». А к чему приводит политическая решимость, не поддерживаемая экономически, мы видим как раз на примере последствий осуществления лозунга «Украина — не Россия».