ИДЕЯ

Для того чтобы принять поправки в конституцию, их для начала надо предложить. Именно это мы сейчас и делаем. Об этом же говорил президент Путин неделю назад на встрече с конституционалистами.

Технология сложная. Необходимо уже подготовить конституционный закон о конституционном собрании, (а такого закона пока нет), и через процедуру конституционного собрания либо принять поправку в тринадцатую статью Конституции РФ, либо вынести на референдум и принять через всенародное голосование. Но для того, чтобы был закон о конституционном собрании и был запущен весь этот процесс, необходимо поправку внести. Именно сейчас мы обсуждаем вопросы, связанные с этой поправкой. Для внесения нужно определённое количество депутатов, членов Совета Федерации. Когда мы проведём обсуждение, внесём, тогда последовательно и будут реализованы дальнейшие шаги.

Если всё пойдёт успешно, то наше предложение будет быстро реализовано: закон о конституционном собрании может быть принят довольно скоро, а для проведения референдума у нас сейчас есть единый день голосования. Главное- решение проблемы начинается с её постановки.

Депутат Фёдоров – человек государственный, человек честный и прямой. Ему кажется невероятным конституционный запрет на российскую идеологию, в то время когда Россия все эти постконституционные годы жила в недрах огромной идеологической доктрины, а именно – либеральной. После 1991 года в России был реализован либеральный идеологический проект, и эта идеологическая доктрина определяла жизнь российской политики, экономики, отношение человека к человеку, отношение человека к Господу Богу. В России радикальными гайдаровскими и чубайсовскими методами была реализована либеральная идеология. Она до сих господствует во многих сферах. Поэтому утверждение, что в России не может быть идеологии - лицемерно и смехотворно.

Идеология – это модель, по которой выстраивается жизнь государства, его перспективы, его сущность, его историческая динамика. Идеология есть у корпорации, у детского учреждения, у проекта по созданию нового автомобиля. Да и у самого автомобиля, как машины, есть идеология. Ибо идея – это глубокое философское понятие, говорящее, что материальная, земная сущность, имеет высшее, идеальное представление о себе.

Сегодняшняя российская идеология, как её формируют многие, в том числе и представители газеты «Завтра», – это идеология имперского государства. Национальное государство было переосмыслено Путиным, как государство имперское, традиционное. Значит, само устройство России будет имперским, то есть будет описывать страну как симфонию народов, пространств, культур, верований. Как некую гармонию этих удивительных, данных России пространств и культур. Второй постулат российской идеологии, и это тоже существует в патриотическом сознании – это божественная справедливость. Имперская симфония будет обеспечена за счёт внедрения в неё божественной справедливости, которая устанавливает отношения между человеком и человеком, человеком и обществом, человеком и машиной, машиной и природой, человеком и цветком, человеком и птицей, летящей в небе. Две основные религии России – это православное христианство и ислам. В них слово «справедливость» является наиболее значительным, наиболее базовым. Поэтому в России уже есть идеология, которая формулируется сегодняшними национально-патриотическими мыслителями и исповедниками.

Вряд ли предложение Фёдорова будет принято, потому что эта хрупкая и зыбкая Конституция, по которой мы сейчас все живём, а большинство из нас со скрипом зубовным, сегодня всё-таки является неким синтетическим образованием. Конституция, как бы она была несовершенна, является организующей силой, которая позволяет выстроить какие-то общие системы координат, в рамках которых действует наше разрозненное, расколотое общество. Поэтому на сегодняшний момент менять какую бы то ни было статью в ней, мне кажется, нерациональным. Пусть она существует как некая условность, а мы, патриоты, будем формулировать и создавать свою идеологию и помимо этих устаревших конституционных уложений.

О том, что наше общество постепенно выходит из гнилой эпохи, в которую оно вошло в самый конец «горбачёвщины», свидетельствует очень многое. И это не только запрос на идеологию, причём на идеологию не либеральную.

Подросло поколение, которое не воспринимает социально поляризованный мир, в котором мы живём. Люди прекрасно видят, что это общество построено на социальной несправедливости, что система защищает интересы богатых. С одной стороны, эти двадцать лет – исторически потерянное время, потому что мы из индустриальной державы превратились в сырьевую, разрушили образование и так далее. Но с другой – это хорошая прививка. Самое главное, чтобы она не оказалась смертельной. Прививка от тех ценностей, которые нам навязывали и которые так и не смогли навязать.

Кстати, не только мы выходим из гнилой неолиберальной эпохи. Закончилось тридцатилетие неолиберальной контрреволюции, из которой выходит весь мир выходит. Единственное, Россия в этом отношении, скорее всего, будет опережать другие страны, потому что у нас мало социального «жира» и для нас выход из неолиберальной эпохи – это вопрос выживания.