ГЛИССАДА

Мы видим, что в последнее время, после завершения основных действий по операциям наших войск в Сирии, мы стали нести более значимые потери, чем несли во время боевых действий. С чем это связано? Американцы изменили политику, и не в нашу пользу. Если раньше мы организовывали с ними какие-то зоны безопасности, какое-то взаимодействие, то сейчас они пошли уже, по сути дела, на непосредственное ведение военных действий против российских военнослужащих и подразделений, не прикрываясь уже террористическими организациями типа ИГ и ан-Нусры (террористические организации, запрещённые в России — ред.). Отныне США ведут военные действия против РФ напрямую.

Военные действия подразумевают, что стало возможно сбить наш Су-25, пилотируемый майором Филиповым, устроить то, что случилось с «Вагнером». Военные действия – это ещё и кибератаки. Я полагаю, что сегодня несложно повлиять на авионику, на электронику самолёта, тем более такого устаревшего типа, как Ан-26. Так что в случае крушения у базы Хмеймим вполне возможно воздействие извне.

Дальше противодействие российским успехам будет только нарастать. И всё, чего мы достигли, Соединённые Штаты и их соратники по агрессивным разбойным действиям будут пытаться нивелировать, их антироссийские действия будут только усиливаться. Уже Борис Джонсон, министр иностранных дел Англии, заявляет, что «мы будем бомбить Сирию». Активизировался Израиль. Цель – свержение Башара Асада и раздел Сирии на отдельные анклавы, и это мы будем наблюдать.

Ну и, конечно, сегодня надо ожидать, что США будут бить непосредственно по нашим людям, по нашей технике, которые находятся в Сирии. К этому надо быть готовыми. Мы рано стали праздновать победу. Американцы вложили в операцию против Сирии большие деньги, поставили в регион и личный состав, и вооружение. Ради своих целей, ради своей выгоды и интересов создали огромные террористические организации. И проигрывать США не намерены, тем более, что они видят: сегодняшняя Россия не является равным им соперником, в том числе на поле боя. В локальном конфликте, действуя против слабо вооружённых террористических организаций, мы действительно достигли успеха, но вот с Соединёнными Штатами нам мериться пока нечем, кроме стратегических ядерных вооружений, которые на сирийском поле боя не присутствуют.

Я прежде всего хотел бы принести глубочайшие соболезнования семьям погибших военнослужащих, членов экипажа корабля. Это ещё одна чёрная страница нашей современной военной истории.

О причинах катастрофы. Техника не всегда срабатывает на все 100%. Но пока мы можем только гадать о причинах крушения. Да, мы знаем из официального заявления, что главной версией причины трагедии стала именно техническая неисправность. Но пока выстраиваются и другие версии. Кроме первой версии, технической, есть и вторая — человеческий фактор. Есть и третья версия. Я не исключаю, что на той глиссаде, по которой Ан-26 заходил на посадку (там было всего лишь 500 метров до аэродрома), противник нашёл идеальное место и время для того, чтобы подшибить этот самолёт переносным зенитно-ракетным комплексом. Им можно было снять самолёт с неба очень легко, причём с такой высоты пилоты даже не замечают запуска ракет с земли. Если допустить такую версию, то всё было, как говорится, сделано грамотно.

Некоторые мои коллеги говорят о том, что наш основной противник (или противники) овладел, вполне возможно, таким новейшим супероружием, как военное цифровое воздействие. То есть они научились выводить из строя компьютерные, электронные системы самолёта. В эту версию я не верю. Мы знаем, что есть средства проникновения в сети противника, есть информационные войны, есть кибервойны, но американские и любые другие технологии ещё не дошли до того, чтобы залезть в мозги нашего самолёта. Русские мужики не дураки, они же думают о том, что электроника самолёта может быть вскрыта и что для этого делается. А уж если американцы такие мудрые, если они владеют такими технологиями, то зачем же Обама снял несколько начальников своих разведок, топал ногами и орал: «Почему Путин про меня всё знает, а я про него ничего не знаю?» О возможностях американских кибервойск сейчас российская «либерастня» складывает легенды. Она просто пытается лишний раз нас унизить. Всё это сказки. Я могу сказать — не сказки то, что мы, наоборот, знаем очень много о том, что происходит в электронных мозгах Соединённых Штатов Америки.

Как тут не сказать, что нас обвиняют в том, что мы избрали президента Соединённых Штатов Америки. Нас же обвиняют, что мы рулим всеми избирательными процессами в Европе. Ну, западные ребята, тогда будьте последовательны: либо признайте, что мы вами руководим, либо не гоните ерундовину.

Тем не менее, я хочу быть объективным. Сейчас наступает эпоха, когда противоборствующие страны способны очень глубоко залезть в мозги друг друга, да. Но и та, и другая сторона ставят заслоны на пути этих попыток.

Как вообще относиться нам — обществу, русским людям — к тому, что сейчас произошло в Сирии? Каким должно быть правильное отношение к трагедии? Что думают военные, когда происходит такое?

Я дам на этот вопрос три ответа. Первый ответ: к этому надо относиться точно так, как относится Александр Андреевич Проханов.

Во-вторых, к трагедии надо относиться так, как большинство военнослужащих, которые понимают, что сирийская война — это не Большой театр, это не танцы в пуантах, там вообще-то убивают. На войне могут убить любого человека, который надевает погоны, в том числе к этому был готов и я. Мне старый командир говорил: «Баранец, ты становишься офицером, значит, ты должен знать — это право первым умереть за любого гражданского человека». Я шёл в армию и знал это. У тех людей, которые погибли при крушении Ан-26, был этот код. Они знали, куда шли.

Ну и, наконец, третье. Часто начинают ныть — «не было бы Сирии, никто бы не погиб». Я бы хотел посмотреть в лицо тому человеку, которому послезавтра бородач-игиловец постучится в спаленку, где «борец за мир» будет спать с женой, отрежет ей голову и на его глазах поиграет в футбол головой жены где-нибудь на пустыре. Мне бы не очень хотелось, чтобы так было, но я вам говорю беспощадную правду. Потому наши парни и находятся в Сирии. Мы ставим заслоны это заразе на дальних кордонах. Это война. На войне не бывает без потерь, надо понимать эту простую и ясную вещь. Вот армия именно так и относится, без какой-либо паники — да, это война, братцы, она не бывает без потерь. Надо быть просто провокатором, чтобы заявлять о том, что мы напрасно губим наших ребят в Сирии. Или это просто тупые люди, они не понимают, что завтра головорезы будут в Грозном, ещё через три дня они будут в Ростове, в Краснодаре, а потом и в Москве. Кстати, они под Москвой уже ходят. Как вы знаете, на днях одну такую группу наше ФСБ прекрасно выловило. То же — и под Питером.

Сирия превратилась в гигантский университет терроризма. Ещё вчера это был сирийский Кембридж терроризма, там готовились люди, которые послезавтра должны были прийти и отрезать и мне, и вам головы. Потому Путин и приказал туда ринуться, а не только ради защиты режима Асада. Сирия — это взорванный американцами гигантский кратер терроризма, который должен был залить нас лавой. Наша армия бросилась туда, в кратер, чтобы его загасить. Уже процентов на 70 мы выполнили задачу. Но я не говорю, что мы уже победили…