ГАЛОШИ

Сегодня всем нам очевидно, что правительство изыскивает любые средства для того, чтобы наполнить казну. Умной экономической политики, которая позволила бы в этой сложнейшей экономической ситуации как-то выкарабкиваться, наполнять казну за счёт нормальных экономических действий — не получается. Зато всегда есть другое поле, где можно как-то добыть деньжат в казну — наскрести за счёт народа, в том числе людей в погонах, за счёт того, чтобы право на пенсию предоставлялось уже не после 20-ти, а после 25-ти лет выслуги.

Немного статистики, поскольку разговор должен быть конкретным. Сегодня в России более 2 миллионов военных пенсионеров. Это не только армейские пенсионеры — это пенсионеры со всех наших силовых ведомств, где федеральным законом предусмотрена военная служба. Теперь обращаем взоры на кандидатов в пенсионеры, на тех людей, которым собираются продлить на 5 лет пребывание на службе для того, чтобы получить законное право на получение пенсий. Да, я не могу не согласиться с тем, что реформа в военном обществе будет воспринята без аплодисментов. Тем не менее, я бы не спешил говорить, что тотально всем офицерским корпусом всех силовых ведомств она будет рассматриваться сплошняком негативно.

Представьте себе, что курсант поступил на военную службу в военное училище в 18 лет и через 4-5 лет его закончил, стал лейтенантом. Ему 23 или 24 года. Добавляем сюда 20 лет. И получается, что мужик в самом соку уходит на пенсию. Он военный пенсионер в 45 лет. А рядом с ним мужик-работяга, которому тоже 45 лет и который говорит: «Мать твою так, что же это такое получается? Ты, такой бугай краснощёкий, здоровый — и уже пенсионер, а я, всю жизнь ковавший детали на заводе или укладывавший булыжники, буду вкалывать ещё 15 лет?» Получается вопрос. Для того, чтобы понять глубину этой проблемы, надо учитывать не только верхние эмоции, но ещё и проникать в суть этой материи. И здесь возникает ещё один контрвопрос: а справедливо ли то, что мы видим здорового, крепкого мужика, которого в 40-45 лет армия или другая силовая структура выбросила на улицу? Человеку надо начинать другую жизнь. Или лучше он ещё 5 лет послужит? А далеко не все побегут из армии при первой возможности. Я не считаю, что человек, который послужит ещё 5 лет, однозначно проиграет.

К чему я клоню? Проблема не так черна, не так страшна, не так парадоксальна, не так взрывоопасна, как это может представляться неспециалистам. Вы спросите у офицерского корпуса, и он вам ответит: лишние 5 лет очень многим дадут возможность получить, например, звание полковника или подполковника, а это действительно скажется на размере пенсии. Это плохо? Да нет, конечно, не плохо. И так далее. Здесь можно ударяться в очень длинную цепь размышлений. Но основное, что бы я хотел: этот вопрос должен решаться не так, как с реновацией. Потому что закон о реновации надо было готовить не два месяца, а двадцать лет, учитывая всё огромное сонмище аспектов, которое порождает человеческая жизнь. Так и увеличение сроков выслуги на военные пенсии.

Конечно, в нынешней крайне накалённой, политизированной ситуации, не только я скажу, говорят и другие, что правительство изыскивает средства для того, чтобы за счёт людей в погонах пополнить казну. Здесь нужно поступать очень мудро, взвешенно, спокойно. Если бы меня спросил Путин: «Виктор Николаевич, вы прослужили 33 года в армии, вы 50 лет пишите об армии. Как нам поступить в этой ситуации, чтобы и ситуацию не нагнетать накануне президентских выборов, и не вызывать недовольство военных? Есть ли тут какой-то выход для того, чтобы всё получилось по-человечески?» Я бы ответил: «Владимир Владимирович, есть такой выход: чтобы никто не шпынял ни вас, ни правительство за то, что вы за счёт армии пытаетесь наполнить казну, потому что политика экономического блока правительства крайне бездарна. Давайте поступим демократично. Пусть тот, кто хочет, уходит через 20 лет службы на пенсию; а кто захочет иначе, пусть уходит через 25 лет, но зато размер его пенсии будет на 5 тысяч больше. И пусть теперь человек в погонах и думает: как ему поступить. Справедливо? Справедливо. Альтернативный выход есть? Есть. Дорогие товарищи, уважаемые товарищи офицеры и прапорщики, которые служат сегодня в армии, в других силовых структурах, вот вам правительство предлагает пасьянс. Нормально? Нормально».

Советовались ли с военными на местах по поводу этой реформы? Судя по всему, нет. При этом, может быть, не столь открыто, но опросы в армейской среде практикуются. Я, пожалуй, вам первым и по большому секрету скажу, что когда министром обороны России стал Сергей Кужегетович Шойгу, а начальником Генерального штаба Валерий Васильевич Герасимов, то в первые недели нахождения на своих постах они отправили в войска гигантский опросник. Там было около сорока пунктов, в которых офицерскому корпусу задавались простые и ясные вопросы: люди, что у нас с реформой не так? где у нас перекосы? где сделаны глупые перегибы и как их нужно устранить? что необходимо сделать для того, чтобы офицерская служба приносила вам удовольствие, чтобы у вас был стимул? И когда был получен гигантский пласт народных офицерских замечаний, предложений, идей, а то и критики, руководство Министерства обороны и Генерального штаба вычленило определённый алгоритм претензий людей к ситуации в армии и стало на основе этих народных желаний выстраивать реформу. И уже в первых шагах и Шойгу, и Герасимова армия увидела первую трезвоумную логичность, прагматичность, и сразу армия поняла, что у нас наверху люди, которые не рассчитывают на саблемахательство, а слышат мнение и настроение армии.

А можно ли сегодня принимать реформу военных пенсий? Безусловно, можно. Но я настаиваю на том, что такие решения надо принимать, как говорили в советское время наши крепкие хозяйственники, после такой проработки, чтобы, как говорится, мука сыпалась. У нас же в практике принятия стратегических решений всё делается, извините меня, через задницу. Помните историю с Исаакиевким собором в славном городе Санкт-Петербурге? Сначала приняли решение, а потом решили посоветоваться с народом. Эта порочная практика распространяется и на вопрос с военными пенсиями. В армии, кстати (новость не скажу), есть социологическая служба. И часто проводятся социологические замеры. Я глубоко сомневаюсь, что такие замеры были проведены с людьми, которым завтра снимать погоны или вешать китель на гвоздь. Мне кажется, это было бы разумно: сначала опросить народ, потом доложить министру обороны: «Сергей Кужегетович, у нас такая картина получается, посмотрите, 50 на 50 или там 48 на 52». Надо какие-то корреляции вносить для того, чтобы это жизненно важное для каждого служивого человека решение с максимальным удобством, с максимальным учётом человеческих интересов и судеб вписывалось в реалии армейской жизни. Вот тогда такое решение можно назвать умным. А когда идёт атака, цель которой совершенно понятна — наполнить казну за счёт того, чтобы удлинить срок службы нахождения офицера на военной службе, то тут надо крепко думать: а разумно ли мы поступаем? будут ли эти галоши по размеру людям? не сядет ли всё общество с этой недодуманной реформой в галошу?

Так что я считаю, что коррективы, поправки можно и нужно вносить. Если с железными аргументами выйти на президента и сказать: «Владимир Владимирович, мы тут, наверное, маху слегка дали, надо немножко тормознуть и предложить людям не один путь (вот служите до 25-ти и всё!), а несколько» — никто не обвинит в дурости, в поспешности и даже в некоем авантюризме. Предлагаю такой путь: хочешь служить 20 лет — служи, до свидания! Получи свою пенсию 23 тысячи и гуляй, Вася. А если хочешь получать 34 тысячи — пожалуйста, послужи ещё пяток лет Родине. Я думаю, что такой подход представлялся бы наиболее взвешенным.

Если смотреть с сугубо гражданской колокольни, с точки зрения «Коммерсанта», который здесь нагоняет лишних страстей, то это одно видение. Если смотреть изнутри, то, конечно, здесь картина многоцветна. Было бы неразумно, субъективно и даже провокативно преподносить дело так, что завтра чуть ли не весь офицерский корпус выйдет со знамёнами к Министерству обороны или к Кремлю: почему вы приняли такое решение? Нет, нет и ещё раз нет. Огромный пласт офицерского корпуса примет это как данность. Ведь есть простая и ясная формула. Чем больше ты служишь в армии, тем выше у тебя воинское звание, тем ты в итоге получаешь и большую пенсию.

На всякий случай скажу, что сегодня пенсия полковника, который прослужил в армии 30-35 лет пляшет где-то на уровне между 31-34 тысячами. Это средняя полковничья пенсия. Но, конечно, я уже слышу, как читатели говорят: А вот у меня отец 45 лет на железной дороге пробабахал, у него 13 тысяч пенсия, а то и 7800». Я, помимо всего прочего, работаю на радио, слышу, что сами офицеры отвечают: «Да, мы крайне уважаем труд работяги, учителя, артиста, любого труженика; но когда надо умереть за Родину, то первый на фронт уходит офицер, который никогда не откажется от приказа защитить народ и если надо — первым умереть». Этот офицер, в отличие от гражданского работника, который на железной дороге прокантовался 50 лет, сменил 15-16 регионов. Его дети, которых он таскает по гарнизонам, даже не успевают запоминать имена учителей и друзей. Его жена зачастую не имеет работы на протяжении всех 30 лет службы, потому что офицер иногда служит в медвежьих углах. Надо учитывать, что офицерская служба — это своего рода благородная каторга. Я горжусь, что прошёл эту каторгу, и никогда не позволю людям говорить: «А вы ничего, нахлебники, Родине не принесли и получаете такую гигантскую пенсию!» Я буду всегда, до последнего патрона стоять на защите офицерского корпуса, прекрасно понимая, насколько жертвенно это сословие.

Но давай всё-таки перейдём к выводам. Если сегодня будут произведены замеры в офицерском корпусе и будут чётко выделены какие-то негативные алгоритмы принятия такого решения, то, конечно, и руководство страны, и Министерство обороны должны на это реагировать. Чтобы не давать в руки спекулянтам, особенно в нынешнее остро температурное политическое время — лишний козырь шпынять власть: «За счёт офицерского корпуса вы хотите пополнить казну». Да, снаружи эта ситуация читается так. Но спросите у самих офицеров: «Иван Иванович, вот ты сегодня майор, а хочешь стать подполковником?» Неужели он скажет: никогда? Но найдётся и другой майор, который скажет: «Вы знаете, у меня брат на нефтяной трубе работает, говорит, бросай ты эту службу, иди ко мне, у тебя сейчас там зарплата 36 тысяч, я тебе сразу полторы сотни тысяч рублей начислю». Такой брат, конечно, снимет погоны и уйдёт. Его не будет устраивать, что рушатся его жизненные планы, что ему накинули пять лет службы для пенсии. Это серьёзнейший социальный вопрос.

Так что повторяю: здесь нужно сделать всё демократично, лояльно, чтобы у человека был выбор. Когда радикально меняются правила игры, не побоюсь сказать даже, для офицера судьбоносные, здесь нужно максимально взвешивать все мнения и даже оттенки мнений. Вот тогда это будет разумно и правильно, и мы никогда не дадим политическим спекулянтам повода, чтобы они нас попрекали якобы резким недовольством офицерского корпуса.