ГЕРИЛЬЯ

Происходящее в Балтиморе есть проявление и прорыв тех противоречий, которые копятся в американском обществе на протяжении всего ХХ века, и связано с невозможностью разрешить конфликт столь разнородного общества, которое представляет собой американский социум.

Сама идея американского государства основывалась на модели плавильного котла – когда приезжающие в США новые иммигранты должны были ассимилироваться принимающим базовым обществом - белых англосаксонских протестантов. Всякий, кто приезжал в США, должен был интегрироваться в это общество, становясь его органической неотъемлемой частью. Но социологический закон гласит, что принимающее общество может ассимилировать не более 10% приезжих в поколении.

В тот момент, когда количество иммигрантов в США превысило этот объём, их ассимиляция и даже интеграция стала невозможной, из-за чего стали возникать анклавы. В первую очередь чёрные анклавы, возникшие вследствие массового завоза в США рабов с западного побережья Африки. Ситуация никак не разрешалась, но лишь усугублялась с появлением нового количества иммигрантов. Чёрная часть населения, находясь в анклавах, не интегрировалась в базовое общество, не принимала культурные, цивилизационные ценности англосаксов, не принимала социально-экономические модели, которые считались в США нормативными. Чёрные жили в своих замкнутых пространствах, воспроизводя образ жизни меньшинства, находящегося в статусе изгоев и маргиналов по отношению к базовому обществу.

В данный момент количество противоречий, возникших вследствие такой модели, лишь нарастает и прорывается в виде вспышек насилия и неприязни по отношению к тому обществу, которое не смогло сделать «чёрные анклавы» своей органической естественной частью. Так как никакого радикального способа разрешения этой несовместимости не предложено, то подобные конфликты и агрессивные проявления разнородности американского общества будут только нарастать, с учётом того, что помимо «чёрных анклавов» в США сложились анклавы латиноамериканские, азиатские и иные другие, которые также продолжают представлять замкнутые социальные пространства, не принимающие основные юридические и социально-экономические нормативы американского государства. Балтимор являет собой проявление целой серии конфликтов, которые, на мой взгляд, должны возникнуть в ближайшее время. По сути, эта череда беспорядков кардинально изменит американское общество и американское государство в целом.

Не думаю, что это как-то связано с решением сиюминутных политических задач, теми или иными политическими и финансовыми группами внутри США, потому как всё, что касается целостности и стабильности американского государства, находится на высшей ступени приоритетов американских элит. Они никогда не станут рисковать стабильностью собственного государства, понимая, сколь оно шатко и неустойчиво. США являются точкой абсолютного консенсуса и консолидации американских элит. С другой стороны, всё происходящее не имеет никакого сиюминутного технического решения, не может быть погашено пожарными методами, а предусматривает стратегическое фундаментальное решение, к которому нынешнее американское государство не готово в силу того, что относительную часть своего внимания американские элиты направляют вовне, на решение внешнеполитических задач, а не вовнутрь, на решение собственных проблем и устранение социальных, экономических и политических противоречий.

Всякий раз, когда я слышу о новых расовых волнениях в США, то вспоминаю замечательный фильм Гарольда Рэмиса с Биллом Мюрреем - «День сурка». Если помните, главный герой-телекомментатор в День сурка 2-го февраля оказывается в американском захолустье и попадает в петлю времени - вынужден переживать 2 февраля день за днём. Вот у меня такое же ощущение, когда я вижу на телеэкранах очередные беспорядки на расовой почве в США. Конечно, всё началось не в Фергюсоне и закончится не в Балтиморе.

Более того, во время моей самой первой поездки в США в мае 1991 года, аналогичная ситуация была в округе Колумбия, когда женщина-полицейский, причём испаноязычная, убила чернокожего бандита и в Вашингтоне начались расовые волнения. Тоже вводилось чрезвычайное положение, объявлялся комендантский час. Меня тогда чуть не арестовали, потому что я не знал о комендантском часе. Я оказался один на улице, выглянув из-за угла, пальцем к себе подозвал полицейский в тяжёлом вооружении и собирался подвергнуть аресту. Но понял, что я русский и сказал, чтобы не ходил в том направлении.

Если кто-то, особенно среди белоленточников болотных, считает, что Россия – это тюрьма народов, а США – страна гармонии, расовой или классовой, то такие люди либо наивны без меры, либо просто некомпетентны. Нет в Америке ни расовой, ни классовой гармонии. Более того, всё это связано. Когда мы говорим о бандитизме в гетто, дело не только в том, что живущие там отличаются цветом кожи, это место для людей с крайне низким социальным статусом и такими же доходами. Например, возьмём статистику штата Калифорния – в тюрьмах сидит больше чернокожих подростков, чем учится в колледжах.

США, конечно, проделали очень большой путь после рабовладения, после линчевания. Но после 1964 года, когда на законодательном уровне началась десегрегация, прошёл уже пятьдесят один год. Америка движется в этом смысле в правильном направлении, но впереди ещё очевидно долгий путь.

Последние события представляют собой естественное продолжение тех сдвигов, которые наблюдаются в США – поляризация на расовом принципе. Как мы видим, чёрная часть населения становится воинствующей и грозной силой. способной взорвать политическую стабильность. Но за чисто расовыми различиями лежат и огромные нарастающие социальные противоречия в американском обществе.

Поэтому «Вашингтон пост», «Нью-Йорк таймс» и прочая влиятельная пресса пытаются максимально это затушевать, сгладить, хотя, очевидно, что процесс продолжится. Не факт, что развитие этой тенденции пройдёт по экспоненте в ближайшие 3-4 месяца. Скорее это долгосрочный процесс на несколько лет, кульминацией которого будет самая настоящая городская герилья.