АКТЁР

Весь вчерашний и позавчерашний день моё внимание было приковано к Сирии, к международной повестке. Я лишь мельком, краем глаза отследил то, что в Думе выступал председатель правительства. Стенограмму отчёта читал уже сегодня. Наверное, я не единственный, кто перестал припадать к экранам телевизора, когда на трибуну Государственной Думы поднимается Дмитрий Анатольевич Медведев или кто-то подобный ему. Мне кажется, что для большинства читателей (если не сказать больше — для большинства граждан) уже всё примерно понятно с правительством и с тем, что его председатель озвучивает в ответственные моменты. Поэтому мне кажется не совсем верным разбирать дословно и потезисно то, что прозвучало от премьера, и те упрёки, которые потом были адресованы Медведеву, пытаться обнаружить в этом какую-то интригу, какую-то пищу для аналитики, потому что пищи этой нет. И её нет очень давно.

Единственное, что по настоящему сейчас является вопросом и сохраняет хоть какую-то интригу применительно к этому правительству и его председателю: будет ли правительство и вектор, обозначенный предыдущим правительством, сохранено? Будет ли оно переиздано (если хотите — переназначено) и каким путём дальше двинется страна после того, как в мае свершатся всеми ожидаемые назначения?

Вот моё ощущение: судя по тому, что звучало с трибуны и судя по тому, как это комментировалось, никаких перемен ожидать не следует. Мы продолжим нашу абсолютно идиотскую, шизофреническую, самоубийственную политику балансирования на нескольких стульях сразу. Мы будем продолжать пытаться вести хотя бы внешне, хотя бы в чём-то формально самостоятельную политику в сфере международных отношений. И будем всё так же изо всех сил строить нашу домашнюю версию капитализма на американский лад во внутренних делах.

Если это будет так, если мои прогнозы верны, если Земля не налетит на свою ось, ничего чрезвычайного не случится, то, конечно, это должно стать очередным холодным, отрезвляющим душем для тех, кто по-прежнему считает, что у нас есть некое противоборство сил — добра и зла — во власти. Что есть гнусные либералы, которые оккупировали Дом правительства, и есть противостоящие им патриоты, которые связаны по рукам и ногам и никак не могут изменить курс движения нашего поезда, на всех парах движущегося всё в ту же либерально-капиталистическую пропасть. Нужно было давным-давно осознать, в особенности до любых парламентских и президентских выборов, что это противоречие надуманное, искусственное, его нет, что подлинным хозяином положения является не тот или иной отвратительный с виду чиновник, плюгавый или плешивый, говорящие красивые или не красивые речи — вовсе нет. Хозяином положения является капитал. А чиновники — это актёры, находящиеся на содержании капитала и исполняющие ту партитуру, которую капитал заказывает. И то, как бесславно и унизительно ведёт себя, скажем, наша сегодняшняя дипломатия или наши сегодняшние экономисты, министерство, отвечающее за так называемое «экономическое развитие», есть позиция не конкретного Орешкина, не конкретного Медведева, не конкретного Лаврова или кого-нибудь ещё. Это позиция сформировавшегося после 1991 года российского капитала (компрадорского капитала и национального капитала, которые в действительности не слишком различны). Этот капитал желает сохранить за собой то, что было им приобретено в 90-е, всё, что было приватизировано, всё, что было превращено в акционерные общества. Общество разложено по карманам и выведено на международные биржевые площадки. Хочет всё это сохранить, но при этом, понимая все аппетиты и всю прожорливость наших международных партнёров, не хочет с этими международными партнёрами ссориться по-настоящему. То есть мечтает договориться. Именно для этого капиталу необходимо всё, что у него есть. Ему армия нужна не для того, чтобы защищать страну или защищать какие-то народы или интересы, понимаемые узко или широко — армия ему нужна как инструмент переговоров, как способ достижения компромиссов с более сильным, более злобным иностранным капиталом. Образование ему требуется не для того, чтобы развивать какие-то навыки в молодежи, покорять космос или открывать какие-то новые горизонты — вовсе нет. Ему образование необходимо для того, чтобы обслуживать государство, понимаемое как занятую капиталом комфортную для него сырьевую нишу. И образование будет таким, каким капиталу выгодно его иметь. И всё остальное тоже — и депутаты, и Государственная Дума, и политики, и телевизор — будут такими, какими капиталу их удобно видеть.

Поэтому предлагаю не фокусироваться на отдельных лицах, приятных или неприятных, которые попадают на телевизор, на трибуну или кресла Государственной думы, а в первую очередь рассуждать об эволюции самого нашего капитализма и к чему эта эволюция может привести не только его, но и нас.

Некоторые моменты этой эволюции, некоторые элементы будущего были нам обрисованы Медведевым. Из ответов на вопросы о пенсионном возрасте, подоходном налоге, накачивании нашими нефтедолларами американской экономики многое становится ясно. Когда произносится словосочетание «прогрессивный налог», сразу у членов правительства встают уши торчком. Вы же видите: всем сразу было приказано расслабиться, и в таком пренебрежительном тоне, в таком пренебрежительном ключе, который говорит о такой какой-то абсолютной уверенности приглашённого лица в своей неуязвимости. Помните, некоторое время назад были арестованы братья Магомедовы, пошла волна слухов по экспертному сообществу: может быть, весной случатся перестановки и перемены. Нет! Мировая война — наплевать, мобилизационный сценарий — да побойтесь Бога! Все на месте, всё по-прежнему, всё будет так, как раньше. Пенсионный возраст хотели сохранить — вот вам повышение пенсионного возраста! Хотели прогрессивный подоходный налог — вот вам повышенный плоский подоходный и ещё кучу всяких других налогов. Будет ещё и налог на воздух, как в сказке Джанни Родари про Чиполлино — всё примерно в этом ключе и развивается. Вы надеялись на «левый поворот»? Зря надеялись, всё стабильно, всё хорошо.

Успокаивает единственное: эта «стабильность» мне кажется несколько самонадеянной, она мне кажется мнимой, она напоминает стабильность и устойчивость кабинета министров Николая II. Такое возвышенное, воздушное настроение, с которым глава нынешнего правительства явился к депутатам на ковёр (хотя не понятно, кто у кого был на самом деле на ковре, какие между действующими лицами этого спектакля отношения — подчинительные или равноправные?), но, тем не менее, это благодушное настроение говорит о том, что опасность не ощущается обитателями нашего властного Олимпа, они абсолютно не способны проводить исторические параллели, они не видят ничего общего с тем, что страна переживала уже 100 лет назад А главное, что они выполняют ту самую волю — невидимую, неосязаемую волю — которая и диктуется капиталом всем его наёмным работникам, вплоть до самых высоких чиновников государства.

Под санкции попадает наш высший олигархат, и вдруг наши банкиры начинают в интервью плакаться: «Мы хотели бы, чтобы это были последние американские санкции, очень прискорбно быть в таком списке и это глубокое заблуждение, и мы верим в то, что когда-нибудь дружба между нашими народами (а правильнее сказать, между капиталистами США и России — К. С.) будет восстановлена». Это говорит о том, как себя чувствует, как смотрит на вещи капитал. И как он смотрит на вещи — так ведут себя и чиновники. Поэтому то, что так демонстративно отвергаются самые наболевшие для народа вопросы, самые перезревшие проблемы продолжают решаться в либерально-живодёрском ключе, не говорит о том, что Орешкин плохой и Набиуллина злобная ведьма. Нет. Это говорит о том, что каждый находится на своём месте и делает то, что ему подсказывает логика обстоятельств. Каждый в известном смысле зависим от диктуемой ему воли. Но проблема в том, что эта воля, эта логика развития страны (если можно здесь вообще применить слово «развитие»), противоположна жизненным интересам большинства населения. И рано или поздно это противоречие вскроется. Вопрос в том — когда и какой ценой?

А как оценить удивительное, небывалое завершение встречи Медведева с депутатами? Читаю концовку речи Медведева: «Уважаемые коллеги, я всегда, когда на протяжении шести лет завершал отчёт, отвечал своим товарищам, коллегам, оппонентам, руководителям фракций, комментировал наиболее яркие, искренние и острые выступления. Они действительно и яркие, и острые, и интересные. Сегодня я этого делать не буду». Точка. Что это такое? Ему нечего сказать — или это издевательство?

Скорее второе. Налицо абсолютная уверенность, что так можно отвечать. Это попытка Медведева объяснить людям, которые искренне, ярко и эмоционально задавали ему вопросы, что не следует забывать о своём месте, что всё под контролем, ваши вопросы вы можете оставить при себе, если большая нужда есть что-то услышать — обратитесь к прошлогодней стенограмме. Поэтому издевательство, пожалуй, уместное слово. Может быть, кто-то увидел в этом экстравагантный способ свести обсуждение к тому, что нам постоянно повторяют: «Не место и не время дискутировать, да к тому же сейчас ещё Отечество в опасности». Правительство, видимо, будет очень занято поиском ресурсов и возможностей для оказания помощи крупнейшим частным олигархическим компаниям.

Учитывая то, что происходит сейчас на Ближнем Востоке, непрекращающиеся ежедневные обстрелы Донецка и прочее — как этим людям можно чего-нибудь доверить? О каком единстве можно говорить с этими людьми в организации фронта, обороны, тыла, культуры обороняющегося государства, массового сознания, общественного сознания? Как вообще хоть в чём-то можно с ними есть из одного котелка, хоть в чём-то с ними смыкать ряды? Вот в чём, как мне кажется, главная трагедия нашего положения.

С подачи либеральной власти мы же знаем, что все грехи, все проблемы, все непреодолённые трудности, с которыми сталкиваются бесчисленные, сменяющие друг друга кабинеты реформаторов с 91-го года, имеют под собой одну и ту же причину: это всё унаследовано от советского тоталитарного ГУЛАГовского прошлого. Всё, что у нас не получается — и нищета работающих, и падающие самолёты, и горящие торговые центры, и спутники, не выходящие на орбиту, и дикие, безумные примеры отношения человека к человеку, когда муж бросается с топором на жену, а толпа осатаневших школьников пинает ногами инвалида — всё это последствия 70-летия нашего советского развития. Советский Союз виноват во всех этих бедах. И, наверное, если развивать эту логику, то нам нужно просто окончательно избавиться от тоталитарного советского наследия. Развесить по всем городам и весям, по всем улицам и перекрёсткам памятные таблички Солженицыну и ему подобным, переименовать улицы, закрыть наконец и отправить куда подальше Мавзолей со всем его содержимым. И тогда, я думаю, всё, о чём докладывают министры и главный из них в Государственной Думе, уже не будет вызывать абсолютно никаких возражений. В первую очередь — никакого скепсиса, потому что не с чем будет сравнивать, в народной памяти не останется никаких воспоминаний о том, что жизнь когда-то вот здесь, в наших широтах, была другой.

Для того, чтобы с цифрами в руках воспринимать все радужные прогнозы и как-то развеивать этот курящийся в каждом углу фимиам, наш человек должен быть достаточно развитым, чтобы быть способным отличать цифры друг от друга. Но наша реформа образования и наша дебильная, абсолютно выродившаяся культурная жизнь способствуют совершенно обратному. Они способствуют тому, чтобы люди с открытым ртом (даже если их собственные карманы вывернуты наружу, если они обобраны, обчищены и выброшены с рабочих мест) всё равно продолжают до последней минуты надеяться на чудо, уповать на это чудо, внимать этим волшебным цифрам и слушать о том, что в Советском Союзе производили исключительно галоши и ничего кроме, и не делали нормального мяса, не выращивали употребимых в пищу коров.

Я думаю, что, заслушав все эти оптимистические речи, можно призвать людей только к одному. К тому, чтобы они действительно с линейкой, с циркулем, с рулеткой в руках учились проверять всё, что им пытаются впарить. Без самообразования, без обращения к тем книгам, с которых когда-то начиналось советское государство, мозги не прочистить. Мне очень понравилась мысль Николая Николаевича Губенко, знаменитого нашего актёра и режиссёра, высказанная им в интервью, которое мы планируем в ближайшее время опубликовать на нашем Ютуб-канале: именно русская культура, великая русская литература была во много крестницей советского государства. Она позволила ему возникнуть. Потому что без книг Пушкина, Гоголя, Л. Н. Толстого и А. К. Толстого, Салтыкова-Щедрина, Некрасова, Чехова, Горького, Короленко, Куприна, без других величайших имён нашей литературы у простого читателя, на 75% неграмотного до революции, не проснулась бы тяга к правде, к справедливости, к наведению порядка на своей земле. Единственное противоядие, которое у нас осталось — великая русская культура и великая советская культура. Этого, я думаю, никакие министры отобрать у нас (пока, по крайней мере) не могут.