РАССТРЕЛ

Будучи ещё достаточно юным, волею случая я оказался непосредственным свидетелем октябрьских событий. Причём, получилось так, что я наблюдал процесс с двух сторон. Видел штурм Белого дома, видел людей, которые его защищали. В полночь с 3 на 4 октября я оказался в центре Москвы, когда Гайдар собирал своих сторонников в защиту ельцинской демократии. Признаюсь, мною двигало исключительно подростковое любопытство. Для меня это была интересная движуха.

Один из ярких моментов: мы с подругой проникли сквозь оцепление, и подошли практически к тому месту, откуда БТР со стороны Нового Арбата обстреливали Белый дом. Нам было весело Нас удивляло, что сотрудники милиции, солдаты прячутся в укрытия, а мы спокойно идём по Новому Арбату, пока не дали очередь, рядом с нами посыпались стёкла.
Самое удивительное, что среди тусовки, что была ночью у Моссовета, я неоднократно слышал выступления типа «чеченец Хасбулатов нам не нужен». Незадолго до этого я приехал из Чечни, где жила моя семья, и такие разговоры меня удивляли. Так что противники Верховного Совета, в какой-то своей части, имели своеобразную националистическую окраску.

Что касается правовой оценки событий, то конечно, это был антиконституционный переворот. Всё это было отражено ещё тогда Конституционным судом. Понятно, что лидеры Верховного Совета, особенно Руцкой, показали себя далеко не с лучшей стороны. Но действительно слабая надежда на полноценное народовластие, надежда на справедливое распределение народных богатств в ходе приватизации были расстреляны из танков. Так я уже думал в середине девяностых, в достаточно юном возрасте, так я считаю и сейчас. Закат звезды Ельцина начался с октября 1993 года.

Касательно развития событий… Я общался с одним достаточно известным учёным в области нейропсихологии. В силу своей специфики он умеет оценивать интеллект, их способность принимать адекватные решения. Он считает, что наиболее адекватным среди лидеров Белого Дома, как ни удивительно это кому-то может показаться, был Альберт Макашов. И если бы слушались его советов, то история сложилась бы иначе. Например, Макашов предлагал вынести рубеж обороны на несколько километров и тянуть время. С высоты прошедших лет понятно, что его стратегия была правильной. Но ему дали команду на Останкино, и восстание захлебнулось.

Вопрос, почему события двадцатилетней давности до сих пор вызывают такое внимание общества, достаточно прост. 1993 год определил ту траекторию, по которой пошла наша страна после 1991 года.

У нас действует Конституция, принятая странным образом. Приватизация началась после расстрела Верховного Совета. Все проблемы в экономике из тех времён. Силовое решение проблем присутствует в нашей жизни тех пор постоянно. Другое дело, что сейчас такой подход получил иной вектор, который не сильно нравится тем, кто были "на коне" двадцать лет назад. Но это их собственная недальновидность. Проблемы, с которыми наша страна сталкивается отправной точкой имеют именно 1993 год, расстрел Дома Советов. До тех пор, пока мы его не преодолеем, не снимем в философском понимании "снятия", до тех пор 1993 год будет длиться, как он длится двадцать лет в той или иной форме.

Ничто в нашем мире не вечно и даже эти события спустя годы будут вызывать интерес у людей, но уже не такой обострённо- жизненный, а скорее отстранённо-исторический как битва под Полтавой или Бородино.

А пока люди, которых задело то время, ещё живы, чувствуют своё унижение, свою второсортность, ущемление своих реальных прав: на здравоохранение, на образование, на передвижение. Сами знаете, какие сейчас цены на билеты. И в других областях основные человеческие права сильно ущемлены. Они работают в отношении очень незначительной части населения страны, к тому же обладающей весьма специфическими характеристиками, что тоже вызывает дополнительное недовольство.

Отношение к событиям 1993 года общества, СМИ, государства изменилось довольно существенно. В первые годы после расстрела Белого Дома всё это называлось попыткой мятежа. Люди, которые в этом участвовали, такие как я, именовались "фашистами", "подонками", "коммунистическими реваншистами". Отношение в обществе было скорее негативным. Многие просто не понимали: ради чего люди шли защищать Верховный Совет.

На данный момент, конечно, отношение изменилось и это естественно. Ушёл Ельцин и постепенно уходит "ельцинская элита". В обществе приходит понимание того, чем был Ельцин, и чем были 90-е годы.

С течением времени удалось добиться некоторых прояснений чисто юридического характера. По прошествии двадцати лет очевидным тот непростой факт, что Верховный Совет был легитимной властью, а Ельцин после указа 1400 был абсолютно нелегитимным. Он вершил беззаконие, а никакого мятежа не было. Импичмент Ельцину был подтверждён Конституционным Судом.

Понимание незаконности действий Ельцина и его сторонников сегодня появилось у общества. Более того, осознавая чудовищные результаты ельцинской эпохи, становится ясно, что люди, которые сделали попытку этому противостоять, были правы.

И эта попытка до некоторой степени хотя бы защищает честь русского народа. Она показывает, что мы, русские не стали спокойно смотреть на то как грабят и уничтожают страну, а что-то попытались сделать, пусть это и была незначительная часть наших граждан. Пусть даже эта попытка оказалась не удачной, она своё давление на русскую историю оказала.

Октябрь-93 страшно напугал тогдашнюю ельцинскую верхушку и самого Ельцина. Будучи трусами, эти люди всё-таки решили идти на определённые компромиссы с народом. Они не стали закручивать гайки, а потихонечку сдавали позиции. И эта сдача привела к тому, что Ельцин спустя несколько лет ушёл от власти.

Естественно, возникает вопрос - если ельцинская власть стала после 1993 года абсолютно нелегитимной, а нынешняя власть является ельцинским преемником, то её легитимность - очень подвешена. Это очень интересный вопрос. Правда, надо заметить, что нынешняя власть себя некоторым образом позже, но легитимизировала.