Разгорающийся спор между ОАЭ и Саудовской Аравией начавшийся в начале июля, заключается относительно повышения квот на добычу нефти в рамках соглашения ОПЕК+, и даже российское посредничество с целью вернуть ближневосточные монархии за стол переговоров и найти компромисс не принесло положительных результатов. 14 июля Минэнерго ОАЭ сообщило, что компромисс между участниками ОПЕК+ и ОАЭ пока не достигнут. Но споры по нефтяным квотам являются лишь верхушкой айсберга, так как между Эр-Риядом и Абу-Даби наметились глубокие и гораздо более масштабные разногласия.
Политический альянс между КСА и ОАЭ существенно укрепился после фактического прихода к власти в Саудовской Аравии наследного принца Мухаммеда бен Сальмана в 2015 году. Тесные дружеские отношения, связывавшие его с наследным принцем Абу-Даби Мухаммедом бен Зайедом, привели многих экспертов к мысли о том, что последний является наставником саудовского кронпринца. Мухаммед бен Зайед убедил Мухаммеда бен Сальмана начать в КСА «либерализацию», направленную на то, чтобы превратить это крупнейшее государство Персидского залива в динамично развивающуюся постиндустриальную державу по образцу ОАЭ. Одновременно руководители двух стран взяли курс на противодействие политическому исламу, ядром которого является движение «Братья-мусульмане»*. Этим объясняется развязанная летом 2017 года аравийской четверкой блокада Катара, оказывающего помощь «Братьям-мусульманам». Мухаммед бен Зайед также убедил своего саудовского коллегу начать военную кампанию в Йемене. При этом данная кампания в мире воспринималась как ведущаяся в военном и политическом плане под руководством саудитов. В результате Саудовская Аравия оказалась в проигрышном положении, не достигнув в военных успехов в борьбе против хоуситов в Северном Йемене, а все победы достались ОАЭ, которые фактически превратили Южный Йемен в свой протекторат, опираясь на Южный переходный совет (ЮПС) южнойеменских сепаратистов. После прихода к власти в США в 2016 году Дональда Трампа наследный принц Абу-Даби Мухаммед бен Зайед специально ездил в Вашингтон, чтобы убедить нового американского президента признать Мухаммеда бен Сальмана в качестве будущего короля Саудовской Аравии. Лидеры двух стран регулярно обменивались визитами и телефонными звонками, вместе ездили на охоту. Однако последняя по времени беседа по телефону состоялась сразу же после победы Джозефа Байдена на президентских выборах в США.
Американский эксперт по монархиям Персидского залива Андреас Криг считает, что в настоящее время руководство ОАЭ будет налаживать партнерские отношения с новой американской администрацией в одиночку и не станет лоббировать своего саудовского союзника. Причина заключается в том, что к самим ОАЭ у демократической администрации накопилось много претензий. К ним относятся: эмиратская прокси-война в Йемене, тесное экономическое сотрудничество ОАЭ с Китаем, усиливающее позиции КНР в регионе (например, желание перейти на стандарт 5G с использованием китайских компаний); альянс с Россией в Ливии. Исходя из этого, Абу-Даби попробует самостоятельно налаживать отношения с Байденом, игнорируя интересы Саудовской Аравии, к которой в Вашингтоне также накопились вопросы.
Как уже было упомянуто, формальным поводом для «похолодания» в двусторонних отношениях стали разногласия в рамках ОПЕК+. Правительство ОАЭ дважды, в ноябре 2020 года и в начале июля 2021 года выразило свое недовольство некоторыми положениями соглашения об ограничениях на нефтедобычу, принятых в рамках ОПЕК+ в апреле 2021 года. Перед ним в настоящее время стоит выбор: выйти из соглашения ОПЕК, руководствуясь своими экономическими интересами или подчиниться саудовской линии и «потерять лицо», что на Востоке неприемлемо. Эмираты хотят увеличить свою нефтедобычу в рамках общего увеличения на 2 млрд баррелей в сутки с августа по декабрь нынешнего года (по 400 млн баррелей ежемесячно), но при этом выступают против продолжения ограничений с апреля по декабрь 2022 года, которые даже были увеличены с 3,2 до 3,8 млрд баррелей. Напомним, что ограничения в рамках ОПЕК+ были введены в апреле 2020 года в связи с обвальным падением цен на нефть и резким уменьшением спроса, вызванным «пандемией». На падение цен на нефть весной прошлого года повлияли также «разногласия» между КСА и Россией. В настоящее время нефтедобыча в ОАЭ составляет 2,6 млрд баррелей в сутки. Правительство этой страны хочет довести ее к 2030 году до 5 млрд баррелей.
Россия, Мексика, Казахстан и Кувейт в рамках ОПЕК+ поддерживают позицию Саудовской Аравии. Позиция Саудовской Аравии, поддерживающей ограничения, вызвана беспокойством за будущее нефтяного рынка и уровень цен. Эр-Рияд не хочет нового снижения цен на нефть, особенно, учитывая перспективу снятия санкций с Ирана и возвращение этой страны на глобальный рынок «черного золота». Одновременно в Эр-Рияде не исключают новой вспышки «пандемии коронавируса», которая приведет к новому спаду спроса. При этом в Эр-Рияде не скрывают своего намерения активно участвовать в регулировании глобального нефтяного рынка как крупнейший экспортер «черного золота» в мире (13,8 млрд баррелей после снятия ограничений). Об этом недавно открыто заявил министр энергетики королевства принц Абдель Азиз бен Сальман. В то же время министр нефти ОАЭ Сухейль Мазрауи озвучил другую точку зрения. По его словам, его страна понесла наибольшую нагрузку в ходе выполнения апрельского соглашения 2020 года и сейчас намерена восполнить убытки. Разница в подходах двух государств обусловлена еще и тем, что экономика КСА зависит от экспорта нефти в гораздо большей степени, чем более диверсифицированная экономика ОАЭ. Саудовская Аравия заинтересована в сохранении стабильных цен на нефть в долгосрочной перспективе. В то же время ОАЭ стремятся извлечь краткосрочную, но большую прибыль.
Разногласия вокруг квот на нефтедобычу являются далеко не самым главным фактором охлаждения отношений между двумя государствами. Перечислим нескольких серьезных причин. Во-первых, недовольство КСА эмиратской позицией по Йемену. В Эр-Рияде недовольны тем, что руководство ОАЭ в свое время вовлекло КСА в йеменский конфликт и заставляло «таскать каштаны из огня». В результате Южный Йемен в настоящее время является эмиратским протекторатом, а ракеты хоуситов падают на саудовские города. В 2019 году ОАЭ в одностороннем порядке вышли из военной операции в Йемене, бросив своих союзников на произвол судьбы. Во-вторых, Абу-Даби проявляет недовольство тем, что примирение КСА с Катаром в январе 2021 года состоялось без учета позиции ОАЭ и без предварительных консультаций. В-третьих, руководство ОАЭ пеняет саудовскому союзнику на то, что он не подписал по их образцу соглашение о дипломатическом признании Израиля («соглашения Авраама»). В ОАЭ говорят о том, что Мухаммед бен Сальман дал в свое время такое обещание Мухаммеду бен Зайеду, но не урегулировал отношения с Израилем, опасаясь негативной реакции в самом королевстве. В-четвертых, свою роль играет экономическое соперничество между КСА и ОАЭ. Правительство КСА развивает туризм, отменяет ограничения для женщин, привлекает инвестиции в строительство города Неом, который должен заменить Дубай для самих саудовцев. В настоящее время 50% туристов в Дубае составляют подданные КСА, приезжающие в соседнюю страну на шопинг, а также, чтобы насладиться более свободными нравами ОАЭ. По мысли руководства Саудовской Аравии Неом должен заменить саудовцам Дубай, что больно ударит по экономике этого эмирата. В-пятых, политика КСА, направленная на привлечение в королевство транснациональных компаний в ущерб ОАЭ.
На последнем факторе надо остановиться подробнее. 16 февраля 2021 года правительство КСА заявило, что прекратит отношения с международными компаниями, которые не перенесут свои штаб-квартиры на территорию королевства. Такая стратегия проводится в рамках реализации программы «Саудовское видение-2030» и способна нанести значительный удар по экономике Дубая, являющегося на сегодняшний день безусловным хабом для ТНК в регионе. В настоящее время по уровню легкости ведения бизнеса ОАЭ находятся на 16-м месте в мире, а Саудовская Аравия на 63-м. Однако КСА представляет собой самую крупную экономику в регионе, и терять контракты в ней ни одна компания не намерена. Райан Бол, аналитик по Ближнему Востоку в компании Startfor уверен, что эта мера «открыто задевает ОАЭ и является пощечиной Дубаю». Министр по делам инвестиций Саудовской Аравии Халед аль-Фалих отметил, что данное решение «направлено на создание в королевстве тысяч новых рабочих мест, привлечения знаний и экспертизы, создает хорошие условия для инвестиций». Такие гиганты как Google Cloud, Alibaba и Western Union уже перенесли свои региональные штаб-квартиры в королевство. Их примеру вскоре последуют Pepsico и французская компания по производству нефтедобывающего оборудования Schlumberger.
Пока непонятно, будут ли осложнения в отношениях между КСА и ОАЭ долгосрочным трендом или закончатся каким-то компромиссом между элитами двух государств. Однако уже сейчас понятно, что саудовский кронпринц не собирается и дальше быть ведомым в тандеме со своим эмиратским коллегой.
*запрещённая в РФ террористическая организация
