Сирия и Китай в июле рассмотрели основные вопросы политического и экономического сотрудничества, представляющие взаимный интерес для двух государств. В Дамаске было подписано соглашение, предполагающее передачу Министерству связи и технологий Сирии китайского оборудования в рамках поддержки усилий по восстановлению страны. Прежде всего программа модернизации инфраструктуры должна коснуться наиболее пострадавших районов, перешедших под контроль правительственных сил. Затем от лица внешнеполитического ведомства КНР последовало заявление, в котором подчеркивалось, что «войска США по-прежнему оккупируют крупные нефтяные месторождения и районы выращивания пшеницы в Сирии», а «разграбление сирийских ресурсов армией США усугубило гуманитарный кризис на местах». Отдельно МИД Китая сообщил, что Соединенные Штаты демонстрируют в САР невозможность соблюдения прав человека, приверженность которым декларируют, а также не уважают суверенитет и территориальную целость страны и своими санкциями наносят вред её населению.
С точки зрения ближневосточного экспертного сообщества, повышенное внимание КНР к Сирии может быть продиктовано несколькими причинами. Во-первых, как считают в Израиле, Пекин стремится восстановить и расширить связи с Дамаском и режимом Башара Асада, существовавшие ещё до 2011 г. Более того, крупные инвестиции в сирийскую экономику создадут благоприятную атмосферу для закрепления КНР в Средиземноморье. Последнее важно как с точки зрения геополитических интересов Китая, так и продолжения его масштабных инфраструктурных проектов. Во-вторых, по мнению уже специалистов из независимого сирийского центра OPC, базирующегося в Турции, дополнительную мотивацию Китаю придает уйгурская проблема. Численность уйгурских боевиков, отправившихся в САР и присоединившихся там к группировке «Исламское государство»* и близким формированиям оценивается вплоть до 5 000 человек, и власти КНР хотели бы избежать их возвращения на родину. В-третьих, как полагают в OPC, действуя подобным образом, Пекин получает возможность не только сблизиться с САР, но и создать дополнительные точки соприкосновения интересов с Москвой, а также Тегераном, однако при этом избегает прямого вовлечения в действия, которые Западом могут быть истолкованы как вмешательство во внутренние дела другой страны.
Сложившиеся обстоятельства вызывают озабоченность в Израиле по нескольким причинам. С одной стороны, как заявил экс-директор «Моссада» Дани Ятом, активизация контактов КНР и Сирии способна ограничить свободу действий ЦАХАЛа в САР ввиду высокого риска нанесения удара, который может повлечь за собой риск гибели китайских специалистов, работающих над восстановлением республики. Кроме того, уже следуя рассуждениям, ранее озвученные администрацией Дональда Трампа, не исключено использование инфраструктурных проектов как прикрытия разведывательных операций. Кроме того, в Иерусалиме опасаются наращивания поставок китайских вооружений в САР, что также помешает проведению операций ЦАХАЛа.
С другой стороны, сближение с КНР для Сирии – это шанс не просто восстановить республику, но и в дальнейшем играть заметную роль в глобальных китайских инициативах, таких как «Один пояс, один путь». Формально присоединился к ней Дамаск ещё в начале текущего года, когда был подписан соответствующий меморандум о взаимопонимании между правительствами двух стран. Уже тогда специалисты из Института изучения израильско-китайских отношений SIGNAL пришли к выводу, что Китай таким образом меняет свою стратегию регионального присутствия, постепенно отказываясь от фокуса исключительно на торгово-экономической и инвестиционной сферах. По их мнению, в будущем возможно более активное вовлечение Пекина в урегулирование конфликтов на Ближнем Востоке, борьбу с терроризмом и решение проблем беженцев. При этом не исключается, что подобный курс будет реализовываться в сотрудничестве с Россией, которая возьмёт на себя ключевые функции в области поддержания безопасности. Согласно недавнему отчету издания Breaking Defense : «У нас есть сведения о том, что в последние месяцы китайские эксперты посетили некоторые сирийские военные объекты, которые сильно пострадали во время войны», — сказал один из источников. « Мы считаем, что многие [объекты] сирийских вооружённых сил будут восстановлены китайцами, у которых есть возможность привлечь тысячи рабочих для завершения работ в кратчайшие сроки».
В целом реакция Израиля на ситуацию на китайско-сирийском треке свидетельствует о двух важных задачах. Первая из них – обеспечение свободы действий в Сирии, которая считается зависящей не только от динамики контактов Израиля с Россией, но и с другими игроками, занимающими вакуум в регионе после сокращения присутствия там США. Вторая – поддержание собственных интересов в отношениях с Китаем, а в более широком формате — в региональных интеграционных проектах, включая ШОС и ЕАЭС, повышенное внимание в адрес которых демонстрируют недружественные Израилю режимы. При этом решение указанных проблем во многом выглядит взаимоисключающим, поскольку в первом случае Израилю необходимо убедить Вашингтон вернуться к более деятельной ближневосточной политике, а во втором наоборот более тесно сблизиться с КНР, дабы не оказаться в стороне от реализуемых Пекином инициатив в пользу уже своих региональных соперников.
*организация запрещена в РФ
