Египет охватила мода генерала, верховный главнокомандующий вооружёнными силами, председателя Высшего совета вооруженных сил и министра обороны Абдул-Фаттаха Саида Хусейна Халила Ас-Сиси, которого почитают как нового Гамаля Абделя Насера. Его вовсю пиарят СМИ, улицы обклеены его портретами. Бравый генерал красуется на витринах магазинов, молодожёны обязательно фотографируются с ним на свадьбах, а среди египетской молодёжи стала дико популярной одежда в стиле «милитари». Есть конфеты «ас-Сиси» и специальные «сиси-сэндвичи», которыми потчуют в закусочных. Понятно, что всё это гримасы «потребительского общества». Да и Сиси вовсе никакой не Насер. Вообще, египетская армия давно уже превратилась в нечто вроде финансово-бюрократической корпорации. Однако, налицо спрос на нового Насера, который рождает соответствующее предложение. Египтяне желают самобытной модернизации в насеровском духе.
Показательно, что наблюдатели отмечают сравнение с Насером, но о самом Насере практически ничего не говорят. А, между тем, его политическое наследие весьма интересно и, во многом, актуально. Изучение насеризма поможет понять многое, сделав выводы на будущее.
Политическая эволюция Насера довольно-таки причудлива. Исследователи часто отмечают, что его ранние взгляды (1930-1940-е годы) были весьма путанными. Будущего египетского вождя привлекали и западная демократия, и диктатура, и национализм, и традиционализм. В этом, однако, можно увидеть и стремление к диалектическому синтезу разных «осколков», которые некогда были частью чего-то целостного. Можно сказать, что этим целым и была Традиция, которую следует отличать от доктринёрского «традиционализма», адепты которого, на социально-политическом уровне, стараются не интегрировать, но отсекать. В живой, реальной Традиции, некогда бывшей основой существования человеческих сообществ, можно найти и демократию (вечевое, народное собрание), и социализм (преобладание общины), и «диктатуру» (военно-вождистский статус князей и царей). Конечно, сама Традиция намного шире, чем политика, пусть даже интегрированная, но всё-таки именно это единство и отличает пресловутое традиционное общество.
Вернемся, однако, к Насеру и его политической эволюции. В 1952 году в Египте происходит революция, свергнувшая проанглийскую монархию. К власти приходит организация «Свободные офицеры», в создании которой Насер играет важнейшую роль. Во главе страны встаёт Совет революционного командования (СРК), который в свою очередь возглавляет генерал Мохаммед Нагиб. Это был типичный либерал с «консервативным» уклоном, считающий, что Египту вполне подходит классическая, западная демократия. Насер вступил с ним в конфронтацию и добился смещения оппонента. В 1954 году он возглавил СРК, а в 1956 году был избран президентом страны – прямым голосованием. С либерально-демократическими иллюзиями было покончено, однако, Насер тогда еще стоял на национал-буржуазных позициях, выступая, главным образом, против иностранного капитала – в поддержку национального. Он национализировал Суэцкий канал, вызвав агрессию Англии, Франции и Израиля, потерпевшую крах в результате твёрдой «проегипетской» позиции СССР. Кроме того, Насер провёл достаточно радикальную политику египтизации, выразившуюся в широкомасштабной передаче в руки национальной буржуазии множества иностранных предприятий - 800 французских и 400 английских (к 1957 году).
Однако, вскоре президент увидел, что поддержка буржуазии хоть и укрепляет страну на внешнем фронте – против иностранного капитала, но ведет к резкому обострению социальных противоречий. То есть, в конечном счёте, всё равно ослабляет Египет. И тогда он берёт курс на строительство социализма – конечно, не марксистского, но арабского. Сама концепция арабского социализма возникает во второй половине 1940-х годов. Любопытно, что одним из ее ведущих разработчиков (и создателем БААС – Партии арабского социалистического возрождения) был уроженец Дамаска Мишель Афляк – православный христианин. Он не особенно глубоко вникал в вопросы политики и экономики, зато разработал довольно стройную философию «вечного арабского Послания», основанную на гегельянстве. Она акцентировала внимание на раскрытие «арабского Духа» в прошлом, настоящем и будущем. Гегельянство здесь сочеталось с традиционализмом, что выразилось в особом понимании революции. Афляку она виделась как возврат к «правильному прошлому» на новой основе.
Баасизм во многом не совпадал с насеризмом, но некое сущностное единство здесь заметить можно. Насер также делал упор на арабской общности (Афляк, вообще, именовал её «уммой»), являясь горячим поклонником создания единого государства всех арабов. Некий фундамент этому был заложен в 1963 году, когда Египет и баасистская Сирия создали Объединенную Арабскую Республику (ОАР). Однако, этот государственный симбиоз просуществовал не долго.
В экономическом плане Насер сделал упор на государство и его регулирующую роль. В 1960-х годах национализации подверглись – крупная и средняя промышленность, банковское дело, страховая сфера. Государственный сектор составил 90 %. (Характерный момент – в стране был введен избирательный ценз «наоборот» - люди, чьи доходы превышали потолок в 10 тыс. египетских фунтов, были лишены возможности занимать государственные посты.) На селе активно поощрялись госхозы, кооперативы. Режим Насера был подчёркнуто технократическим, прогрессистским – чего стоит одна только Асуанская плотина, возведенная при советской помощи. В его правление построили множество заводов, школ, больниц, библиотек, крестьян стали переселять в комфортные жилища.
Но, пожалуй, наибольший интерес вызывают политические преобразования Насера. Здесь была попытка соединить автократический режим с корпоративностью и самобытностью. Еще в 1950-х годах президент попытался создать политический авангард в лице Национального союза (НС), но он не оправдал надежд. А в 1960-х годах Насер конструирует новую партию – Арабский социалистический союз (АСС). В отличие от авангардной партии российских большевиков (и многих других подобных ей партий, в том числе и правых), бывших с самого начала жёстко централизованными структурами орденского типа, партия Насера представляла собой широкий народный фронт. В неё разрешили вступать всем желающим, которых сразу набралось 6 миллионов. Таким образом, партия мыслилась как движение всех социально и политически активных египтян.
В основу партии, наряду с арабским социализмом была положена самобытная демократия. Насер сам декретировал разработанные АСС гарантии «уважения политических и всех избирательных прав, как и уважения прав профсоюзов, обществ, общин, учреждений и прочих организаций». Показательно, что права здесь конкретизируются - это права не только личностей, но и разнообразных общностей. Или вот ее одно положение Союза: «Народные организации, особенно кооперативы и профсоюзы, могут играть действенною и влиятельную роль в развитии здоровой демократии». Кроме того, подчёркивалась необходимость развивать производственное самоуправление: «Египетские рабочие должны были участвовать в администрации предприятий и становиться «хозяевами производственного процесса».
В 1962 года прошли выборы в Национальный конгресс народных сил (НКНС). Их проводили по куриям - от рабочих, крестьян, от интеллигенции, «неэксплуататорского капитала», студентов и женщин. Состав получился такой – в НКНС 375 депутатов представляли крестьян, 300 - рабочих, 150 - предпринимателей, 225 - профсоюзы, 105 от университеты, 105 – студентов, 105 – женские организации. Тем самым представительство привязывалось к конкретным социально-профессиональным группам, что делало невозможным диктатуру партийных посредников-политиканов.
Во второй половине 1960-х АСС вступил в конфронтацию с государственным аппаратом. По этому поводу в стране разгорелась открытая и массовая дискуссия, что уже показало – египетский социализм ни в коей мере не является бюрократической системой. Хотя сам Насер отлично понимал всю опасность бюрократизации, которая может угрожать даже и партии-фронту. «Большая опасность для АСС создалась именно в связи с тем, что многие руководители не знают, как установить связь с массами, - отмечал президент. - Они сидят в кабинетах и рассылают общие инструкции. Так успеха не добьёшься. Другие выступают на собраниях, но не готовы к тому, чтобы черпать полезный опыт из общения с массами».
Дискуссия началась в 1967 году, а через год Насер обнародовал свою «Программу 30 марта». В ней было объявлено о переносе центра тяжести из административного аппарата в АСС. Всеобщий национальный конгресс партии становился высшим политическим органом всего Египта. При этом, сам АСС должен был подвергнуться реорганизации с перевыборами на всех уровнях.
Подобная система внешне кажется похожей на советскую, в которой партийный аппарата возвышался над государственным. Однако, вряд ли тут можно говорить о тождестве. В России (СССР) партийная монополия сформировалась почти мгновенно, сразу подмяв под себя выборные Советы (отдельный вопрос – можно ли было этого избежать). Именно партноменклатура являлась главным рассадником бюрократизма. В Египте же таковым рассадником были именно административные органы власти, а партия-фронт выступала как организованная народная альтернатива бюрократизму, опиравшаяся на поддержку харизматического президента-социалиста.
Начинания Насера были похоронены после его смерти в 1970-е годы. Пришедший к власти Анвар Садат поспешил демонтировать выстраиваемую Насером тонкую, авангардную конструкцию. Уже в 1971 году была принята Конституция, в которой партия лишалась права контролировать какой-либо государственный орган. Таким образом, бюрократическая каста избавлялась от народного контроля. Пять лет спустя она вообще провела мутацию АСС. В ней были созданы три платформы («трибуны»). Т. н. «Арабская социалистическая организация» объединяла пропрезидентское большинство, состоящее из госчиновников. В «Организацию либералов-социалистов» запихнули «правое» крыло, а в «Национально-прогрессивную организацию юнионистского блока» — «левую» группу. В дальнейшем на базе АСО была основана Арабская социалистическая партия, которую позже переименовали в Национально-демократическую партию (НДП), обладавшую политической монополией как при Садате, так и при Хосни Мубараке. Новое название уже совсем никак не напоминало о социалистическом выборе, провозглашённом в своё время национальным героем, легендарным Насером. Да и неуместными были упоминания о социализме. В стране развернулась широкомасштабная капитализация, сопровождавшаяся массовым притоком иностранного капитала.
Либералы (во всем мире и у нас) жёстко критиковали режим Мубарака за авторитаризм, бюрократизм и коррупцию. Однако они закрывают глаза на то, что мубараковский, военно-финансовый, бюрократический режим возник именно во времена садатовской либерализации и стал результатом отхода от насеровского социализма - в сторону капитализма.
Они также не любят говорить о том, что именно «прогрессивный» капиталистический Запад оказал всемерную поддержку радикальному исламизму (многие его структуры были созданы при поддержке западных спецслужб). И тем самым серьезнейшим образом архаизировали целые регионы исламского мира. Ссылаясь на угрозу «терроризма», ими же и взращенного, Запад организовали несколько «освободительных» военных походов, которые отбросили «освобождаемые» страны далеко назад, чуть ли не в каменный век. Взять хотя бы Афганистан, который погрузился в самую настоящую феодальную анархию. «Именно полевые командиры обеспечивают сегодня контроль за ситуацией в каждой афганской провинции, получая от Кабула - точнее, от США, потому как афганский бюджет на 91 процент состоит из международных вливаний - «плату за лояльность», - И. Коротченко. - Перед нами типичная схема управления британской колонией XIX века. Племенные вожди получают «награду за верность» от колониальной администрации, право бесконтрольно распоряжаться на вверенной им территории жизнью и смертью туземного населения и, главное, зарабатывать теми средствами, которые им наиболее подходят. Производство героина? Пожалуйста, по классификации НАТО - это «традиционный промысел», трогать который нельзя, потому как разрушится экономика провинций, упадут доходы вождей. А ведь им личное ополчение нужно содержать… Рэкет на дорогах? Нет проблем, создавайте «частное охранное предприятие», и Кабул заключит с вами контракт на «сопровождение грузов». Это не преувеличение, а будни афганской провинции». («Вот придёт Талибан»)
«Арабская весна» также была направлена на архаизацию, пробудив мощную фундаменталистскую волну. Ключевую роль здесь отводили такой крупной стране, как Египет, где к власти пришли «Братья-мусульмане». Их правление вызвало негодование широких городских слоёв, недовольных сползанием в болото архаизации. Одновременно эти круги отказали в доверии вчера еще популярным либералам. Этой ситуацией воспользовалась армия, взявшая всё в свои руки. (Развитие событий пошло во многом не так, как это планировали западные кукловоды – не случайно же США прекратили финансовую помощь Египту, ясно выразив отношение к произошедшему.) Её активность пробудила ностальгию по Насеру. Выяснилось, что его помнят, а насеризм – востребован египтянами, отвергающими как фундаментализм, так и либерализм – силы одинаково регрессивные, действующие, по сути, заодно (как это было в Ливии – также скинутой в «каменный век»). Военные, чуждые идеям Насера, в то же время вынуждены заигрывать с ними. А заигрывание с идеей может привести к самым разным результатам. Вполне вероятно, что в этих, благоприятных условиях возникнет политический субъект, который вернет страну на путь национально-социалистического, самобытного и модернизационного развития.
