Коллаж В.Александрова.
Безусловный фаворит президентской гонки 2012 года Владимир Владимирович Путин взял крейсерский темп — по одной «программной» статье в неделю. При этом никакой обязательной программы не выдвигается. Не успеют эксперты и оппоненты прореагировать на одну, как появляется другая, а за ней — следующая, а там еще и еще... Результат — полное доминирование «национального лидера» в информационном поле безотносительно содержания самих текстов за его подписью.
Тем более, что сам формат подачи аксиоматичен. Путин ни с кем не вступает в прямой диалог, не говоря уже о дискуссии. «Dixi!» («Сказал!») — и всё. Остальные могут что-то комментировать, возражать, требовать объяснений, делать что угодно — ничего не будет, поезд ушёл, следующий пройдёт через неделю, и тоже без остановки на вашей станции.
Ситуация напоминает старый писательский анекдот, когда Сергей Михалков оказался в одном лифте с Евгением Евтушенко, и тот, будучи на пике своей молодой популярности, стал высказывать мэтру поэтические претензии по поводу Гимна Советского Союза: мол, и то там не так, и это не этак. Михалков всё выслушал молча и, лишь доехав до нужного этажа, на выходе из кабины, ответил: «Учите текст, Женя! Учите текст!»
Вот и нам не оставляют иного выбора, кроме как «учить текст». На этот раз «текст», уже третий по счёту, оказался посвящен экономическим проблемам современной России и возможным путям их разрешения.
Как вполне обоснованно и справедливо сказал Михаил Делягин по поводу предыдущей путинской публикации, о «национальном вопросе»: «Эта статья очень хороша, потому что она восстанавливает представление о нормальности. Конечно, некоторое лукавство — перед выборами обсуждать предвыборные статьи. Мы узнаем о том, всерьёз это или просто пропаганда, летом, не раньше. Потому что всё равно до содержательной работы раньше лета руки не дойдут. Выборы, назначения, инаугурация, драка внутри властных структур — всё как положено. Но что Конфуций говорил? Что исправление вещей начинается с исправления названий этих вещей. И просто восстановить представление о том, что правильно, а что нет, что нормально, а что нет, — это уже очень много. Вот эта статья, даже если она останется просто пропагандой, она восстанавливает справедливость, восстанавливает представление о нормальности».
Повторить эти слова, прочитав опубликованную в газете «Ведомости» статью Путина «Нам нужна новая экономика», чрезвычайно сложно. Основной её пафос — в обещании приватизировать то, что еще не приватизировано. «Ошибочно на основании нашей работы по собиранию, реструктуризации и предпродажной подготовке активов делать выводы о разрастании госкапитализма. По каждой компании у нас сегодня есть план по их реорганизации, выводу на рынок... Мы рассчитываем на активное участие российского капитала в приватизации и дальнейшем развитии высокотехнологичных активов. Одновременно надо искать покупателей среди глобальных инвесторов, которые готовы были бы не только вкладываться в научно-производственную базу, а принести свои связи, свое место на крупных международных рынках... Для нас важно, чтобы лидеры мирового технологического рынка перешли от первой стадии — восприятия России как интересного и ёмкого рынка — и второй стадии — инвестирования в локализацию производства — к третьей: стали бы здесь, в России, создавать новые технологии и новые продукты». Свежо предание, да верится с трудом...
Впрочем, адресатом этой статьи являются вовсе не российские избиратели — её адресатом является крупный транснациональный капитал, в том числе финансовый, который в условиях глобального системного кризиса стремится получить как можно больше реальных активов (заводов, газет, пароходов, рудников и скважин) в обмен на бумажные «фантики», которые сейчас стремительно обесцениваются. И, конечно же, для публикации подобного признания лучшего места, чем российский филиал The Wall Street Journal, отыскать было сложно. Правда, «показав товар лицом», Путин сразу же предупреждает потенциальных покупателей: «Мы продаем не только для того, чтобы получить дополнительные деньги в бюджет, а в первую очередь для того, чтобы повысить уровень конкуренции в экономике, расчис- тить поле для частной инициативы. Но продавать по дешевке, игнорируя конъюнктуру рынка, просто глупо».
Российское государство, обещает «национальный лидер», будет «уходить из экономики», оставляя себе только функцию реализации крупных инфраструктурных проектов: образовательного, научно-инновационного, транспортного и т.д., — а также выполняя классическую для всех либеральных экономических теорий роль «ночного сторожа». Покойный Егор Гайдар за эту статью поставил бы Путину «твёрдую пятёрку». Не верите — спросите у Лившица. Или у Мау.
ПриЧины подобного путинского «ультралиберализма» вполне понятны и объяснимы. Пресловутая «снежная революция» под лозунгом «Путин, уходи!» вовсе не снята с повестки дня. Массовые акции, запланированные на 4 февраля, еще впереди. И по ним будет видно, насколько градус антипутинских настроений порождён объективными социально-экономическими и внутриполитическими причинами, а насколько — подогревается и контролируется из-за рубежа.
Этой статьей Путин даёт гарантии соблюдения интересов крупного транснационального капитала на территории России в случае своего избрания президентом РФ. Мы не можем сказать, что сделать это ему посоветовал (или его попросил) явно приехавший мирить Белый дом с Кремлём Генри Киссинджер. Но то, что позиция условного (и реального) Уолл-Стрита в этом конфликте весит очень много, отрицать не будет никто.
Проблема только в том, поверят ли тамошние «акулы» очередным путинским обещаниям. Но, видимо, поверят или сделают вид, что поверили, — альтернативы такому развитию событий по разным причинам сегодня почти неприемлемы для обеих высоких договаривающихся сторон. А если так, то протестные акции 4 февраля, утратив поддержку со стороны американского посольства и прочих представителей «товарища волка», должны оказаться куда менее «громкими», чем предыдущие декабрьские: на Болотной площади и на проспекте Сахарова. И тогда к 4 марта весь антипутинский вектор российской политики вообще «уйдёт в ноль» — чтобы ближе к осени снова возродиться из пепла.
В противном случае, намекает Владимир Владимирович, тема пересмотра итогов приватизации 90-х годов и, в особенности залоговых аукционов, которые проводились под эгидой Анатолия Чубайса, снова может приобрести политическую актуальность: «В обществе много говорят о том, что приватизация 1990-х годов, включая залоговые аукционы, была нечестной. И я с этим полностью согласен. Но отъём собственности сейчас, как предлагают некоторые, привел бы просто к остановке экономики, параличу предприятий и всплеску безработицы. Кроме того, многие нынешние собственники этих активов формально являются добросовестными приобретателями».
Если кто забыл, то ЮКОС также являлся формально добросовестным приобретателем не только «Сибнефти», но и других своих активов. Что не помешало Кремлю кардинально пересмотреть итоги приватизации в данном конкретном случае.
В общем, целью российского государства в путинской интерпретации заявлено построение «нормального», «здорового» и «конкурентоспособного» в глобальном масштабе капитализма. «Все производители промышленных товаров должны ясно понять: время национальных рынков прошло. Уютных ниш больше не будет. В высокотехнологичном производстве существует только один — глобальный — рынок». При этом, тем не менее, выясняется, что для решения проблемы инвестиций необходимо «увеличить размер внутреннего рынка (которого не существует? — А.Г.), что сделает его более привлекательным для прямых инвестиций». Более того, «здесь мы сегодня делаем все, что от нас зависит. Впервые после развала СССР мы перешли от деклараций, от заявления намерений к реальной интеграции. За последние годы сформированы Таможенный союз, Единое экономическое пространство, зона свободной торговли СНГ». Что это? Эклектика? Противоречие в аргументах? Нет, всего-навсего — парадокс глобализации: Россия таким образом убирает национальные границы, расчищая пространство для глобальной конкуренции.
Конечно, слышать от Владимира Владимировича заявления о том, что «экономика должна быть экономной», то есть, государственные расходы должны снижаться и жестко контролироваться, или о том, что «основная масса людей, владеющих капиталом, принимающих инвестиционные решения», должна жить «в этой стране», связывать с нею будущее своих детей, соотносить свои долгосрочные интересы с ее развитием, — весьма интересно. Как говорится в подобных случаях, врачу, исцелися сам!
Но жанр предвыборных обещаний, как уже отмечалось выше, — особый жанр. А обещаний социально-экономического характера — тем более. И когда потенциальный президент страны выходит на ударную концовку: «Новая экономика России — это экономика диверсифицированная, где кроме современного топливно-энергетического комплекса будут развиты и другие конкурентоспособные секторы. Доля высокотехнологичных и интеллектуальных отраслей в ВВП должна к 2020 г. увеличиться в 1,5 раза. При этом высокотехнологичный экспорт России вырастет вдвое...
Это — высокопроизводительные рабочие места с высокой оплатой. Средняя заработная плата по экономике вырастет в реальном выражении в 1,6-1,7 раза, почти до 40 000 рублей в ценах 2011 года. Номинально она, конечно, будет выше.
Это — экономика постоянно обновляющихся технологий. Доля предприятий, внедряющих технологические инновации, должна вырасти в два с половиной раза к концу десятилетия с нынешних 10,5% до 25%, то есть, достигнуть сегодняшнего среднеевропейского уровня.
Это — экономика, где малый бизнес представляет не менее половины рабочих мест в экономике. При этом значительная часть малого бизнеса 2020 года — это должны быть секторы интеллектуального и творческого труда, работающие в глобальном рынке, экспортирующие свои продукты и услуги.
За каждым макроэкономическим показателем, за каждым конкретным проектом мы должны видеть: сколько новых рабочих мест это принесет России, как это изменит качество занятости, а значит, и качество жизни людей», — поневоле хочется задать ему ряд вопросов.
Например, о том, как будет соотноситься указанный выше рост средней зарплаты с ростом цен, тарифов и обязательных платежей. Ведь если доходы населения к 2020 году вырастут в 1,6-1,7 раза, а расходы — в 2,5-3 раза, то ни о каком повышении уровня жизни в стране говорить не придётся. А уже «утверждённый» 15%-ный ежегодный рост базовых инфраструктурных тарифов «разгонит» инфляцию к 2020 году именно до указанного выше уровня, превышающего рост средних зарплат. К тому же, само понятие «средней зарплаты» в стране с таким социальным неравенством, как в современной России, во многом теряет реальный экономический смысл. «Одному — бублик, другому — дырка от бублика. Это и есть демократическая республика». Сам Путин об этом говорил неоднократно. Здесь он момент баланса доходов и расходов населения тщательно обошёл стороной. Надо полагать — не случайно: всё-таки «программная» предвыборная статья...
А «рост высокотехнологичного экспорта вдвое» — что это такое? Как считать этот рост? По «чистому» объёму? Или по доле в общей структуре экспорта? Если брать даже второй вариант, более «прогрессивный», то он, в переводе на язык цифр, будет означать сокращение доли сырьевого и «низкотехнологичного» (читай — продукции первого и второго переделов) экспорта с нынешних 85% до 70% в 2020 году. Напомнить, что в 1989 году, когда советская экономика якобы уже прочно «села на сырьевую иглу», доля подобного экспорта не превышала 65%? Тут впору говорить не о том, что наша страна в 90-е годы «фактически пережила масштабную деиндустриализацию», а о том, что она до сих пор переживает её. И более того, будет переживать на всю перспективу до 2020 года. То есть, никакого «инновационного прорыва» не предусматривается — в полном соответствии с новейшим путинским тезисом, что революции недопустимы нигде и никогда.
Кстати, если процессы деиндустриализации в России будут продолжаться, то доля предприятий, внедряющих технологические инновации, может к 2020 году вырасти и до 100%: условно говоря, они только и выживут, а остальные закроются. С понятными последствиями и для роста ВВП, и для уровня безработицы в стране.
Есть в тексте статьи забавные и уже привычные для читателей антисоветизмы, наподобие того, что советская экономика была автаркичной и замкнутой — это при наличии Совета экономической взаимопомощи и торговли практически со всеми странами мира? Сам Путин немалую часть своей чекистской карьеры провёл в ГДР, и уж там-то мог воочию наблюдать, насколько «замкнутой» была советская экономика по отношению и к восточнонемецкому, и к западнонемецкому партнёрам. Но — «чего не скажешь в шутейном разговоре»? Хорошо, хоть речей об «энергетической сверхдержаве» стало не слыхать — зато всё больше слов о «конкурентоспособных кластерах» отечественной экономики типа космоса и атомной энергетики.
В общем, резюмируя впечатление от третьего по счёту предвыборного послания нашего «нацлидера», необходимо еще раз сказать, что оно весьма прагматично — только не в экономическом, а в политическом смысле, главным его содержанием является обращение к западным (прежде всего американским) финансовым (и политическим) элитам с предложением сохранить нынешнюю роль России как сырьевого придатка глобальной экономики. Всё остальное — более или менее удачно прикрепленные к данному остову, но не имеющие никакой реальной смысловой нагрузки — возможно, за исключением «маскировочной» — разнообразные словесные конструкции, которые с равным успехом могли быть или не быть.
О том, достигло ли данное обращение адресата и принято ли им, можно будет судить только по итогам протестных акций в Москве 4 февраля с.г. После чего следует ожидать появления «социальной» части предвыборной президентской программы В.В.Путина, носящей более или менее (в зависимости от степени реальной конфронтации с Западом) популистский характер.
